Валери Кинг - Маскарад повесы
— Вы правы. Папа… то есть Джаспер уже рассказал мне все два дня назад, — призналась она.
— Что ж, это даже к лучшему, — сказал баронет, твердо глядя ей в глаза. — Думаю, что мои слова приобретут дополнительный вес. Дело в том, милая Кэт, что я хочу убедить вас выйти замуж за лорда Эшвелла.
18
— Откуда вы знаете, что он хочет на мне жениться? — спросила Кэт, потрясенная его проницательностью. Сэр Уильям прищурился и покачал головой.
— Он влюблен в вас без памяти, этого не заметил бы только слепой! Я наблюдал за его светлостью на всех балах и вечерах — он не сводил с вас глаз. К тому же после памятного маскарада, на котором лорд Саппертон разоблачил его нелепый фарс с инкогнито, Эшвелл повел себя столь недвусмысленно, что ни у кого не осталось никаких сомнений в его намерениях относительно вас. — Баронет улыбнулся с заговорщицким видом. — По крайней мере, так утверждает миссис Криклейд, которая, как известно, все про всех знает.
— О, эта пустоголовая болтушка! — сердито бросила Кэт. — Терпеть не могу сплетен и тех, кто их разносит!
— Знаете, дорогая, — сказал сэр Уильям, с преувеличенным вниманием рассматривая в лорнет свои безукоризненно начищенные сапоги, — если бы я знал, что заслужу от вас такую отповедь, то не рискнул бы прийти к вам сегодня.
— Простите, я не хотела вас обидеть! — поспешила извиниться Кэт. — Но, согласитесь, сплетни отвратительны, особенно когда они касаются твоей собственной персоны.
Сэр Уильям опустил лорнет и пристально посмотрел ей в глаза.
— Если вы так боитесь сплетен, то не стоило сводить с ума беднягу Эшвелла, — заметил он.
— Но Эшвелл меня вовсе не любит! Он просто злится на меня за то, что я его отвергла. У него чудовищное самомнение, он никак не хочет поверить, что я его не люблю.
Сэр Уильям вздохнул:
— Кажется, я и впрямь пришел в неподходящий момент. Вы не в духе, дорогая? Что за вздор вы городите!
Не в силах больше выносить пронизывающего взгляда его голубых глаз, Кэт резко отвернулась.
— Посмотрите мне в глаза, Кэтрин, и еще раз скажите, что не любите Эшвелла! — потребовал баронет. — Иначе я вам не поверю.
Однако Кэт по-прежнему старательно избегала его взгляда.
— Вы не знаете, какой он ужасный человек, сэр Уильям! Если я по своему простодушию и питаю к нему некоторую симпатию, то это потому… потому… Нет, давайте сменим тему!
— Как ты похожа на мать! — вдруг негромко произнес баронет, и в его голосе послышалась затаенная мука. — Тебе уже двадцать один, совсем взрослая… И все годы, пока ты росла, я не смел ни погладить тебя по голове, ни подарить игрушку, ни даже поболтать о каких-нибудь милых пустяках, как с Мэри и Лидией, — например, о том, где они прячут свои любовные записочки.
— Разве можно задавать девушкам такие нескромные вопросы! — воскликнула Кэт. — Они наверняка ужасно смущаются.
— Насчет Мэри ты права — она вспыхивает и отказывается отвечать; а вот Лидия показывает свои тайники, — рассмеялся баронет.
— С Лидии станется! — ухмыльнулась девушка.
— Знаешь, вы с ней очень похожи, — ответил сэр Уильям и умолк, задумавшись о чем-то своем.
Минута бежала за минутой, тишину нарушало только негромкое тиканье каминных часов. Кэт вздохнула — из песни слова не выкинешь: Марианна изменила мужу. Как она решилась? Неужели она так любила этого человека, который сидел сейчас рядом с ней?
Поскольку сэр Уильям разговаривал с Кэт так искренно, участливо и непринужденно, она отважилась спросить о самом главном:
— Как случилось, что моя мама и вы…
Баронет тяжело вздохнул.
— О, это печальная история, — начал он. — Мы с Марианной полюбили друг друга задолго до того, как к ней посватался Джаспер. Твоя мама была такая выдумщица и проказница! Я был от нее без ума. — Его глаза вдруг засияли, как омытое дождем весеннее небо. — Едва ей исполнилось восемнадцать, как я попросил ее руки, но куда там! Разве она с ее импульсивностью и пылкостью могла удовольствоваться тихой семейной жизнью в провинции?! Ей захотелось провести сезон в Лондоне, и я не смог ее отговорить, потому что она была на редкость упряма и своевольна. Чего она так жадно искала, я не знал тогда и не знаю до сих пор. За первым сезоном в Лондоне последовал второй, но я ждал и надеялся. Наконец столичная жизнь наскучила Марианне, и в поисках тихой гавани она вернулась в родные места. Я снова сделал ей предложение, и на этот раз она согласилась…
Кэт не верила своим ушам — мама никогда не рассказывала ей о своем романе с сэром Уильямом!
— Вижу, для тебя наша любовь осталась тайной. Двадцать лет я гадал, рассказала ли тебе о ней Марианна… Да, представь себе, уже была назначена дата свадьбы, но мы поссорились, как водится, из-за сущего пустяка: Марианне хотелось провести медовый месяц во Флоренции, а мне — в Париже. Ссора была ужасной — Марианна превратилась в настоящую фурию! Видишь этот шрам? — Баронет дотронулся пальцем до тонкой белой полоски над бровью. — Она была в такой ярости, что запустила в меня хрустальной вазой!
Кэт покраснела, вспомнив, как прострелила Эшвеллу рукав, но сэр Уильям, казалось, не заметил ее смущения.
— А потом она убежала с Джаспером в Гретна-Грин[2], — продолжал баронет тихо и печально, — и мы не виделись три года. Я переехал в Лондон, где встретил Эурелию — девушку заурядную, но добрую и со своеобразным чувством юмора, которое она, впрочем, предпочитает скрывать от посторонних. Я подумал, что лучшей жены мне не найти, но не отважился сделать предложение и уехал на несколько месяцев в Эджкот, чтобы без спешки принять решение. Но за меня все решила Марианна…
Последнюю фразу он произнес едва слышно, и Кэт, которая сгорала от нетерпения узнать наконец тайну своего рождения, испугалась, что сэр Уильям не захочет рассказывать дальше. Но баронет не обманул ее ожиданий.
— К тому времени они с Джаспером вернулись в Чипинг-Фосворт, — продолжил он. — Я отправился туда, чтобы увидеть ее после трехлетней разлуки. Мне казалось, что все забыто и мы сможем встретиться как старые друзья. Была поздняя осень, небо хмурилось, падал легкий первый снежок. Джаспера не оказалось дома, он уехал в Челтенхем… Нет, Кэтрин, мне кажется, не стоит посвящать тебя в такие подробности!
Ее глаза наполнились слезами, она умоляюще коснулась его руки.
— Прошу вас, рассказывайте дальше! Мне надо знать!
Баронет с сомнением посмотрел на девушку, но все-таки уступил:
— Итак, погода была плохая, однако снегопад вдруг стих, выглянуло солнце, и Марианна предложила пойти прогуляться. Я не мог отвести от нее глаз — за время нашей разлуки она стала еще прекраснее и, что самое поразительное, выглядела по-настоящему счастливой! По ее словам, Джаспер оказался замечательным мужем, она любила его и была очень довольна семейной жизнью, хотя он стал чересчур много времени уделять картам. Единственное, что ее огорчало, — отсутствие детей. Гуляя по берегу реки Черинг, мы болтали, смеялись, забрасывали друг друга снежками — словом, веселились, как дети. Нам было хорошо вместе, мы уходили все дальше, не замечая, что ветер крепчает, а на солнце набегают облака. Но внезапно снова повалил снег, на, сей раз густой и крупный, и я предложил повернуть назад. Но Марианна уговорила меня переждать непогоду в старой конюшне за мельницей.
