Бренда Джойс - Пленница
— Я чувствую, как бьется твое сердце. Очень быстро.
— Интересно, почему? — лукаво спросил он.
Она улыбнулась в ответ.
Ей показалось, что его лицо посветлело. Будто солнце выглянуло. Она едва не заплакала от счастья, чувствуя, что добилась наконец награды, о которой уже и не смела мечтать.
Внезапно он наклонился и поцеловал ее грудь. Она охнула. Он все ласкал ее губами, а густая борода щекотала шелковистую кожу.
— О Боже! — Алекс не в силах была шевельнуть пальцем.
— Нет, не понимаю, — бормотал Ксавье, сначала нерешительно, а потом все более откровенно лаская ей низ живота. — Ты просто сводишь меня с ума!
— Ах, как хорошо, — выдохнула она, накрыв его руку своей и побуждая к новым ласкам. — Ах, как хорошо… — Ее голос стал прерывистым от пробудившегося вулкана желаний.
Он ответил ей страстным, жадным взглядом. А потом отодвинул ее руку, наклонился и поцеловал там, где только что были его пальцы. Алекс со стоном раздвинула колени, распахнувшись навстречу.
— В этот раз, — пообещал он, лаская ее губами и языком, — я постараюсь не спешить. Я буду двигаться очень медленно, чтобы насладиться каждым дюймом твоего великолепного тела…
Алекс улыбнулась дрожащими губами. В глазах стояли слезы. Слезы радости.
Но вдруг он замер. Она подняла голову, Ксавье к чему-то прислушивался. И тут же с ужасом поняла, что они подняли ужасный шум, занимаясь любовью.
Послышались голоса. По коридору шли Мурад… и Джебаль.
Алекс соскочила с кровати. Ксавье тоже. Он молниеносно натянул шаровары и расправил измятую кровать. Алекс дрожащими руками кое-как закрепила под рубахой разодранные шаровары. В голове звенела единственная фраза: «История не лжет!» Вот сейчас, сию минуту их накроют с поличным — и завтра Ксавье отрубят голову!
Он бросил прощальный взгляд — она даже не поняла, был ли он ободряющим или просто мрачным — и выскользнул через окно на галерею.
Алекс, обливаясь холодным потом, ринулась было в ванную, чтобы смыть с лица возможные свидетельства того, чем она занималась только что, но не успела. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джебаль.
Глава 33
Казалось, мрачный взгляд Джебаля прожигает Алекс насквозь.
Она опустила глаза.
— Чем ты занималась? — грозно спросил принц.
За его спиной стоял Мурад. Лицо раба исказилось от страха. Конечно, здесь была и Зу. У Алекс зашумело в ушах. Вот он, тот ужасный конец, который неотвратимо приближался с каждым днем!
— Я делала упражнения, — пробормотала Алекс.
Джебаль ничего не понял.
— Я делала упражнения. Видишь ли, мне стало немного легче сегодня. И я занялась «попрыгунчиками». — Ее голос, прерывистый и тонкий, казался необычно жалким.
Он небрежно кивнул и осмотрелся. Алекс следила за его взглядом, молясь, чтобы Ксавье успел уничтожить все следы своего присутствия. Но вот наконец Джебаль обратил на вторую жену испепеляющий взгляд.
— Почему ты сегодня утром посылала своего раба к Нильсену?
— Ч-что?! — ахнула она.
— Значит, ты передаешь Нильсену секретные сведения?! — надвигаясь на нее, спрашивал Джебаль. — Чтобы он передавал их американцам? Ты была шпионкой, Зохара?
— Нет! — отшатнулась она. — Я не шпионка! Джебаль, я просто была вынуждена отдать Нильсену на хранение кое-какие вещи, потому что не могла держать их в гареме, где у меня слишком много врагов. — Она покосилась на Зу. — Там не было ничего особенного. А потом я решила забрать их. И послала за ними Мурада. Вот и все, клянусь тебе!
— Это звучит слишком неубедительно, — процедил Джебаль.
— Но это правда!
— Покажи мне эти твои вещи.
— На Мурада напали, когда он шел от Нильсена. И мои вещи похитили двое янычар. Я не знаю, кто мог их послать, хотя и подозреваю кое-кого. — И она снова с ненавистью посмотрела на Зу. Если первая жена признается, что подстроила нападение, то ей придется предъявить паспорт, и тогда все узнают про путешествие во времени. Но по крайней мере это не так страшно, как обвинение в шпионаже. Но если Джебаль узнает про Блэкуэлла!..
Джебаль повернулся к Зу.
— Ну почему ты все валишь на меня? — пропела та, невинно хлопая ресницами. А Джебалю сказала: — Разве тебе никогда не казалось странным, что Зохаре так много известно про корабли, и в особенности про американские корабли?..
Принц стал чернее тучи.
— Мой отец был моряком! — воскликнула Алекс.
— А еще Зохара хорошо знает дворец. И могла составить план для Нильсена…
— Ничего подобного я не делала! — ахнула пленница. Но на самом деле именно такой план она приложила к письму Блэкуэлла — в дополнение к описанию городских укреплений, составленных капитаном для коммодора Пребла. Обливаясь холодным потом, Алекс выпалила: — Джебаль, Зу ненавидит меня и старается навредить как только может!
Но Джебаль лишь молча смотрел на вторую жену.
— Неужели ты считаешь меня виновной во всех этих преступлениях только потому, что тебе сказала Зу? А доказательства?
И опять Джебаль ничего не ответил. Он метнулся в один угол, в другой — и вдруг выскочил в коридор. Услышав, как он приказал войти двум янычарам, Алекс еле устояла на ногах. Значит, он арестует ее! Но он сказал:
— Обыщите ее комнату. Переверните все вверх дном! Мне нужно все, что может показаться необычным, — надписи на английском, может быть, даже карты, словом, доказательства того, что моя жена поддерживает отношения с американцами.
Алекс судорожно вздохнула. Мурад подошел к ней.
А турки приступили к делу. Один стал вышвыривать из шкафа одежду, второй распотрошил кровать. Алекс с нарастающим ужасом следила, как янычар выхватил кривую саблю и мигом изрубил в клочья тюфяк и подушки. Ее трясло. Мурад поддерживал госпожу за плечи, не давая упасть.
От громкого треска она подскочила на месте. Второй солдат пустил в ход боевой топор и крушил мебель. По щекам Алекс заструились слезы.
Куда ни повернись — повсюду возрастал хаос, устроенный ретивыми слугами. Снова застонало и затрещало дерево. В воздухе летали перья из подушек. Не пожалели даже низенький столик, инкрустированный перламутром. Однако янычарам так и не удалось обнаружить ничего предосудительного.
И когда в комнате не осталось ни одного целого предмета, турки снова взялись за одежду: кромсая ее в клочья, они надеялись докопаться до какого-нибудь потайного кармана.
Алекс едва не стало дурно. А что, если они не постесняются обыскать и ее? Сейчас, когда разодранные шаровары едва прикрывают лоно, полное семени Блэкуэлла?! Она взглянула на Мурада и поняла, что раб думает о том же.
Пока не поздно, надо было на что-то решиться. И она прошептала непослушными губами:
