Мэри Бэлоу - Наперекор судьбе
Кристофер покачал головой.
— Завтра, — повторил он.
Элизабет подумала, что пора вставать с постели. Вероятно, Джон с Нэнси скоро вернутся. Ей тоже скоро нужно будет отправляться домой, чтобы подготовиться к вечернему приему. Элизабет почувствовала вдруг глубокое отвращение при одной мысли об этом. Подходил к концу день ее свадьбы. Она закрыла глаза и прижалась лицом к его плечу. Это был необычный свадебный день. Но ей не хотелось, чтобы он заканчивался. Ей не хотелось расставаться с Кристофером, ей хотелось остаться с ним навсегда. “Может, послать Манли записку?” — подумала Элизабет. Но нельзя быть такой жестокой. Она не может выставить его на посмешище в эти дни.
— Мне нужно идти, — сказала она.
— Да.
Но они продолжали лежать в объятиях друг друга, пока Кристофер не положил ее ногу к себе на бедро и снова проник в нее. Они никогда прежде не занимались любовью в таком положении. Это было так приятно, необычно… Элизабет закрыла глаза и двигалась вместе с Кристофером, неторопливо, даже лениво, без страсти. Это было замечательно. Теплая и удивительная супружеская близость. Как никогда прежде, Элизабет ощущала развивающегося в ее теле ребенка.
Когда все закончилось, они так и остались лежать обнявшись. Они не спали, но и не разговаривали.
Когда пришло время, они поднялись и оделись в полном молчании. Оба почувствовали облегчение, когда вернулись Джон и Нэнси и нарушили тишину. Они очень смутились, увидев покрасневшую Нэнси и понимающую улыбку Джона.
Джон проводил Элизабет домой. Муж даже не поцеловал ее перед уходом, хотя Джон поцеловал Нэнси.
День свадьбы подошел к концу. Нужно было готовиться к приему у королевы.
* * *Часом позже Кристофер и Джон направились на встречу к Пауэрсу. Кристофер пытался убедить себя в том, что его будущее счастье не должно зависеть от слов Пауэрса, если на этот раз он окажется на месте.
Но Пауэрс ждал их. Похоже, служащий рассказал ему, что два богатых и влиятельных джентльмена очень нуждаются в его услугах. Он распорядился, чтобы их сразу же провели к нему в кабинет, и сам торопливо поднялся поприветствовать их. Это оказался толстый человек с отталкивающей внешностью и с блестящей лысиной, золотыми зубами, которые сверкали, когда он улыбался.
— Полковник лорд Астон и граф Тревельян? — повторил он, когда Джон представил их. — Садитесь, господа. Чем могу быть полезен? — Его глазки перебегали с одного на другого. Похоже, их имена ни о чем не говорили ему.
— Нам нужны сведения об одном из ваших прошлых клиентов, — сказал Кристофер.
— О господа! — Мистер Пауэрс вытянул руку, все пальцы были унизаны кольцами. — Уверен, вы понимаете, что все свои дела я веду сугубо конфиденциально.
— Мы готовы хорошо заплатить, — перебил его Джон. Мистер Пауэрс проницательно посмотрел на него.
— Вот что я скажу вам, господа, — заговорил он. — Вы расскажете мне, в чем проблема и что вам нужно узнать, а я уж решу, что смогу рассказать вам, не нарушив доверия клиента. Договорились?
— Вы вносили плату за комнаты, которые снимала миссис Люси Фенвик, — сказал Кристофер, — в течение нескольких месяцев семь лет назад. Вы также помогли ей с дочерью перебраться в Америку. — Последний пункт был предположением.
Кристофер не сводил глаз с мистера Пауэрса, но этот человек настолько поднаторел в своих делах, что не выказал ничего, кроме вежливого интереса.
— Семь лет назад, господа, — повторил он, неторопливо покачав головой. — Прошло столько времени. Я такие услуги делаю для многих клиентов. Просто невозможно вспомнить такое заурядное дело, да и было оно так давно.
— Думаю, это дело вы должны были запомнить, — продолжал Кристофер. — Эта дама была замешана в бракоразводном процессе. Точнее говоря, она оказалась другой женщиной, соперницей.
— Бог мой! — воскликнул Пауэрс. — Я слышал об этом разводе, господа. Дочь герцога Чичели была оскорбленной стороной, верно? Но я не имел никакого отношения к этому делу. Я точно помню это.
— Есть люди, которые могут опознать в вас человека, вносившего плату за комнаты, — добавил Кристофер. Мистер Пауэрс пожал плечами.
— Сколько вам обычно платят клиенты? — спросил Джон. — Я готов увеличить эту сумму. Конечно, в разумных пределах.
— Мне бы очень хотелось помочь вам, господа, — сказал Пауэрс. — Но мне нечего вам сказать. Хотя. конечно, я заинтересован в деньгах.
“Похоже, он боится”, — подумал Кристофер. Этот человек виновен во всех смертных грехах, но страх в нем сильнее жадности. Возможно, он боится Мартина? Или страх перед Чичели, если откроется правда о его участии в том деле? Или это страх перед скандалом и возможностью потерять состояние?
— Назовите вашу цену, — спокойно продолжал Джон. — И мы с лордом Тревельяном возьмем на себя обязательство не разглашать источник полученных сведений.
— Напротив, — вмешался Кристофер, — я уверен, что всем честным гражданам, которые ищут для своих дел честных адвокатов, важно будет знать, что если они обратятся к вам, сэр, то будут иметь дело с человеком, который помогает несовершеннолетним клиентам делать грязные делишки.
Мистер Пауэрс вздрогнул, его напускное спокойствие исчезло.
— Я не знал, что он несовершеннолетний, милорд. Я готов поклясться в этом. Он казался старше.
— И платил хорошо, — добавил Кристофер. — А вы вносили плату за женщину и передавали ей значительные суммы, не сомневаясь в том, что она моя любовница.
— Нет, милорд, — ответил Пауэрс, ослабив узел на галстуке. — Он заверил меня, что это его бедная родственница, о которой он заботится.
— Полагаю, — продолжал Кристофер, — мы позволим публике самостоятельно отыскать правду в этой истории. Кажется, восемнадцатилетний юнец был так озабочен положением своей обедневшей родственницы, что платил и ей, и вам, а затем оплатил ей проезд до Америки. Люди могли бы поверить в то, что это правда, если бы его сводный брат не опроверг существование такой родственницы. — Тут Кристофер кивнул на Джона.
— Я действовал из благих побуждений, милорд, — оправдывался Пауэрс.
— Люди иногда могут быть великодушными в своих суждениях о других, — сказал Кристофер. — Особенно если им предоставить факты. Возможно, они проявят великодушие и к вам, сэр. Может, ваш бизнес и не пострадает.
Пауэрс стал нервно крутить кольцо на пальце, затем облизнул губы.
— Если бы вы, джентльмены, дали мне слово, что источник ваших сведений останется известен только вам, то, возможно, я смогу шепнуть вам это имя. Может, за пятьсот гиней? Я не могу открыть правду за меньшую сумму.
Пауэрс выразительно посмотрел на Джона. Кристофер поднялся и положил на стол десять гиней, прикрыв их рукой.
