Виктория Холт - Опрометчивость королевы
Вот человек, которому, она твердо знала, можно доверять. Он прислал к ней своего сына Уильяма. Он был лингвистом, и сэр Мэтью полагал, что, хотя несколько итальянцев и оставались в ее свите, она не возьмет с собой в Англию Пергами и, следовательно, будет нуждаться в переводчике.
Каролина хорошо знала, что скандальные сплетни о ней, в основном, касались Пергами, и понимала, что привезти его в Англию – все равно что признать его любовником. Зачем ей в Англии секретарь-итальянец? Пергами все это прекрасно осознавал и примирился с разлукой. Он полагал сопроводить ее до Кале и затем вернуться в Италию.
Вот почему услуги молодого Вуда были крайне кстати. К тому же он был очаровательным юношей, которому отец наказал служить ей не за страх, а за совесть.
Сейчас ей вдвойне приятно было приветствовать сэра Мэтью. Он приехал, по его словам, сопровождать ее на пути в Англию.
– Мой дорогой друг, – сказала она, – я могу на вас положиться.
Он был слегка поражен тем, как она выглядит. Она казалась еще более распущенной, чем обычно, но даже излишки румян не могли скрыть, как она изменилась. Сэр Мэтью верил, что это все из-за последних новостей, вызывавших у нее бессонницу.
Она стала еще более разговорчивой, чем обычно, смеялась громче. Она и сама это знала. Все это из-за боли, которая донимала ее все чаще и все сильнее.
Сэр Мэтью известил ее о процессе, который против нее готовили и на котором ей надлежало предстать по возвращении в Англию.
– Я готова, – сказала она.
– Народ будет на вашей стороне, – уверял он ее. – Я в этом уверен. Корона не принесла популярности Его Величеству.
– Это странно. Я нравлюсь людям больше, чем он. А он больше всего желает, чтобы его любили. Хотя, я полагаю, мы все этого желаем. Но он – больше всех.
И она подумала: «А ведь я могла бы любить его, а он – меня. Почему у нас никогда даже не было шанса? А теперь уж и не будет. Мы дошли до той печальной черты, когда его желание избавиться от меня настолько сильно, что он начинает бороться со мной принародно».
* * *Брогэм приехал в Сен Омер. Теперь ему казалось необходимым, чтобы королева не возвращалась в Англию… пока. Они не были еще готовы. Ему нужно было время. Кроме того, теперь королевские министры предлагали пятьдесят тысяч фунтов в год при определенных условиях.
Этих условий он не мог скрывать от Каролины.
– Условия таковы, – говорил он королеве, – что вы не будете больше носить ни титул королевы Англии, ни других титулов королевской семьи. Вы не сможете жить нигде в Англии. Вам не будет разрешен даже въезд в Англию.
В соглашении был зловещий пункт: «Если королева ступит ногой на английскую землю, против нее немедленно будет возбуждено расследование».
Когда Каролина услышала это, она впала в ярость. Как они осмелились! К ней всегда относились несправедливо, но уж это совсем оскорбительно.
Они что ж, думали напугать ее?
Брогэм, который не торопился возвращаться в Англию, пытался убедить ее не спешить. Но ее гнев все разгорался.
Она собиралась вернуться в Англию. Она собиралась предъявить свои права.
Она села и написала лорду Ливерпульскому не допускающее возражений письмо.
Я пользуюсь возможностью настоящим сообщить лорду Ливерпульскому о моем намерении прибыть в Лондон в следующую субботу, июня третьего дня. И я выражаю желание, чтобы лорд Ливерпульский отдал соответствующие распоряжения, и один из королевских парусников должен быть наготове в Кале, чтобы доставить меня в Дувр. Также ему предоставляется честь сообщить, какая из резиденций предоставляется мне для временного или постоянного проживания распоряжением Его Величества…
Каролина, Королева.
* * *В солнечный полдень шестого июня Каролина прибыла в Дувр. Она попрощалась с Пергами, который вернулся в Песаро, где купил себе дом и занялся там ведением дел Каролины.
Сэр Мэтью Вуд принял на себя дела Пергами, и теперь она была так же ласкова с ним, как раньше с Пергами.
Никто не ожидал ее прибытия в Дувр. Когда командующий армией явился на берег узнать, что за важная персона прибыла в порт, и увидел, что это королева, он приказал произвести королевский салют. Люди высыпали из домов, и когда прошел слух, что высадилась королева, они приветствовали ее. Ей был обеспечен радушный прием.
Она не намеревалась останавливаться в городе, дружески поделилась она с подданными, она была здесь по пути в Лондон. После краткого пребывания в городе она отбыла в Кентербери.
До Кентербери дошла весть, что в город едет королева. Стемнело, когда она и ее свита прибыли туда. На улицах выстроились люди, они освещали дорогу факелами и приветствовали королеву. Хозяин гостиницы «Фонтан» устроил пиршество в честь путешественников, и они заночевали в гостинице. За трапезой Каролина слышала крики: «Да здравствует королева!»
– А, – воскликнула она, – по крайней мере, люди рады меня видеть!
На следующий день народ размахивал флагами и приветствовал ее, когда она отбывала в Лондон.
По всему пути следования ее провожали здравицами. В Грэйвзенде и Дептфорде нашлись добровольцы, которые с охотой сменили лошадей. В Блэкхите особенно старались выказать ей свое расположение. Многие помнили, как добра она была к сельскому люду, когда жила среди них.
Некоторые присоединились к кортежу и верхом поскакали за королевой в столицу.
От лорда Ливерпульского она ответа так и не получила, не выделили для нее и резиденции. Сэр Мэтью предложил ей воспользоваться его домом, на Южной Одли-стрит, пока ей не предложат достойных апартаментов.
В Лондон она въехала с триумфом, под шумные возгласы и приветствия. В открытой карете рядом с ней сидел сэр Мэтью Вуд, а напротив – леди Анна Гамильтон. В одной из карет за ней следовали Уилликин и другие члены ее свиты, некоторые из них были итальянцами, и они наблюдали за происходящим с удивлением.
Люди махали флагами, желали ей многие лета. Да, это и в самом деле был теплый прием по возвращении домой.
Лишь один из зрителей наблюдал за происходящим с ужасом. Король подошел к окошку на верхнем этаже Карлтон-хауза, откуда он все мог видеть, оставаясь незамеченным. Рядом с ним была его сестра Мэри, он попросил ее остаться с ним.
– О Боже, – шептал он, – как она вульгарна… еще более, чем раньше! Я не могу принять ее как свою королеву. От одной мысли, что она считается моей женой, меня тошнит.
Мэри прошептала утешительное и волшебное слово:
– Развод.
– Мы получим доказательства, – сказал он. – Нет сомнения. Скоро я буду свободен.
Судебное разбирательство
Король был полон решимости не терять времени. В тот день, когда Каролина ступила ногой на английскую землю, Ливерпульский в Палате Лордов, а Кэслерей в Палате Общин зачитали послание короля.
