Дебора Мартин - В плену сомнений
— Поезжай домой, Оувертон! — приказала Джулиана. Она кивнула Моргану, стоявшему позади Вогана: — Морган, уведите его и уезжайте. Прошу вас!
— Пошли, парень, — услышал Рис слова Моргана.
— Не могу же я оставить ее с этим сумасшедшим! — запротестовал Сент-Албанс, но, когда Рис бросил на него кровожадный взгляд, он побледнел и дал Моргану вытащить себя из комнаты.
Дождавшись, когда они вышли, Рис подошел к двери и запер ее.
— Письма! — приказал он, подойдя вплотную к Джулиане. Он щелкнул пальцами. — Дай мне письма, которые он принес!
Ее лицо полыхало от возмущения.
— Ты не имеешь права читать мои письма!
— Я твой муж! У меня есть право на все, что относится к тебе!
У нее был такой решительный вид, словно она намерена отказать ему. Но она лишь пробормотала:
— О, проклятый глупец! — Она взяла два листка бумаги с лакированного столика и бросила ему: — Вот, держи. Читай мою «тайную» переписку, если хочешь! Мне все равно!
Он схватил листки, не дав им упасть на пол, и с жадностью принялся читать. Оба письма были от лорда Девоншира. В первом, адресованном лорду Нортклиффу и Сент-Албансу, тот в изысканных выражениях просил их устроить ему встречу с Джулианой, дабы обсудить с ней вопросы личного свойства. Но второе предназначалось «леди Джулиане, моей единственной возлюбленной». Полное многословных извинений и жарких комплиментов, оно свидетельствовало о недвусмысленном желании лорда Девоншира возобновить ухаживание, если она сможет развестись с мужем.
Письмо разозлило бы Риса еще сильнее, если бы не одна деталь. Лорд Девоншир, вероятно, писал по собственному почину, к чему Джулиана не подавала никаких поводов.
Рассудив таким образом, Воган немного смягчился.
— Значит, твой титулованный горе-жених ищет свидания? — Рис скомкал письма и бросил их в камин. — Что ж, он его не получит!
Джулиана наблюдала, как бумага превращается в пепел и рассыпается в прах.
— Рис, я знаю, что тебе это очень неприятно, но ты должен разрешить мне объяснить Стивену, что…
— Ему уже объясняли! — При мысли о ее свидании с лордом Девонширом его охватила такая ярость, что он уже не выбирал слова. — Я запрещаю тебе видеться с ним, писать ему, связываться с ним любым другим способом! Я настаиваю на этом, Джулиана!
— Ну почему ты так упрям? Я ведь поклялась тебе, что не люблю его. Что плохого в том, что я напишу ему письмо, объясняющее, что… что…
— Что «что»? — От ревности он не мог держать себя в руках. — Что твой жестокий муж не даст тебе развода? Он это знает. Или ты предложишь ему альтернативу… может быть, любовную связь, предоставишь ему то, в чем отказываешь мужу?
Ужас в ее глазах отрезвил его, но он слишком поздно осознал, как далеко зашел.
— О Боже, прости, Джулиана! Я не имел в виду…
— Нет, имел. — Она отвернулась, ее плечи задрожали от подступавших рыданий. — Что бы я ни делала, ты по-прежнему считаешь меня презренной женщиной, которая обязательно обманет и предаст тебя.
Рис вспомнил, что когда шел к ней, то собирался рассказать о своих чувствах, о том, что хочет изменить их отношения. Вместо этого он дал волю ревности и все испортил.
— Нет… — начал он.
— Ты не удовлетворишься, пока я не получу по заслугам за то, что будто бы с тобой сделала… и за то, что сделала на самом деле, скрыв наш брак. — Ее глаза наполнились слезами, а голос прервался и перешел в болезненный шепот. — Тебе недостаточно сделать меня пленницей в моем доме, оторвать от моей семьи, отказаться от моей помощи в управлении имением. Нет, тебе нужно гораздо больше! Ты решил постоянно напоминать мне о своем недоверии. Ты решил ежедневно мучить и наказывать меня! — Он отрицательно покачал головой, но Джулиана смотрела на него с диким блеском в глазах. — Так давай же я помогу тебе, чтобы покончить со мной уже раз и навсегда!
Она промчалась мимо него к двери. Он хотел последовать за ней, но, к его удивлению, она дрожащим голосом позвала экономку.
— Какого дьявола… — начал он.
Миссис Робертс скорее всего опять подслушивала под дверью, поскольку появилась почти сразу.
— Что угодно, миледи?
Джулиана перевела дыхание.
— Здесь я составила список покупок. Большинства из них вы не найдете на нашем рынке, но, я уверена, Симмз сможет добыть их на одном из военных кораблей в Кармартене. Мне нужны сухари, самые жесткие и заплесневелые, какие только можно достать… еще соленая говядина… и… и грог… Важно не забыть грог.
— Джулиана! — взорвался Рис, но она не обратила внимания. Ее голос звенел от напряжения, когда она перечисляла миссис Робертс провизию, водившуюся, по ее мнению, на военных кораблях.
— Но, миледи, — запротестовала миссис Робертс, — почему вы и хозяин хотите…
— О, это не для хозяина. — В ее голосе появились истерические нотки. — Это будет моя диета. Хозяин будет есть обычную пищу… Но я в следующие… три года или вроде этого… я бы хотела…
— Довольно! — Рис схватил ее за руку, всерьез обеспокоенный тем, что все это она говорила с совершенно серьезным видом. Он втащил ее обратно в гостиную и обернулся к испуганной экономке. Миссис Робертс застыла, от изумления раскрыв рот. — Ваша хозяйка получила неприятное известие. Не стоит обращать внимания на тот вздор, что она тут вам наговорила. Она переутомилась и…
— Не вздумайте игнорировать мои распоряжения, миссис Робертс! — крикнула Джулиана, в то время как Рис пытался заслонить ее от экономки.
— Не обращайте внимания и ступайте отсюда! — Он захлопнул дверь перед самым носом миссис Робертс.
В глазах Джулианы застыла мука.
— Вижу, что мое наказание не кажется тебе достаточно суровым, — прошептала она, отворачиваясь от мужа. — Мне ведь не под силу пережить то, что довелось пережить тебе. Я… я хочу сказать, что не смогу удовлетворить твою жажду мести простым недоеданием.
— Не говори глупостей. Я вовсе не хочу тебя наказывать. — Он пытался успокоиться, но ощущал все нарастающий страх при виде ее странного, блуждающего взгляда. Казалось, она даже не слышит его. Джулиана заламывала руки, испуганно озиралась по сторонам.
— Возможно, тебя удовлетворили бы порки. Конечно, трудно найти слугу, который бы согласился регулярно пороть меня, но, может, кто-то из фермеров…
— Джулиана, успокойся, — настойчиво повторил Рис, встревоженный паникой, нараставшей в ее голосе. Он осторожно приблизился к ней. Но она бросилась за диван, теперь ее руки потирали одна другую в непрестанном безумном ритме.
— Но ведь даже порки не смогут зачеркнуть те годы, что ты провел в Америке. Ведь я права? — Ее жалобный голос разрывал ему сердце. — Ты был ранен, оторван от своего дома и…
