Анна Грейси - Ловушка для невесты
— Она говорила о вас, не о себе. Я пытался убедить её отправиться со мной в Англию, и её сопротивление дало трещину, когда она поняла, что вы остались одна в целом мире, — хрипло добавил он. — Знаете, ей было тяжело уезжать. В Каире есть люди, которые очень её любят. Она, правда, милая, сами увидите.
Глаза леди Клив наполнились слезами.
Рейф протянул ей свой платок и, поднеся его к глазам, леди Клив смущённо произнесла:
— Мне жаль, что я так сказала о Сент-Джонс Вуд. Я… я жестока по отношению к содержанкам и их отпрыскам. Мой муж… впрочем, вам не надо это слушать.
Рейфу не было дела до старых историй. Ему важно было прояснить один момент:
— Я женюсь на Аише. Никто — ни вы, ни мой брат, ни высший свет — сам лорд Веллингтон не остановит меня.
— Но почему же она не сказала вам, что её мать была рабыней?
Рейф признал справедливость этого вопроса, но его это не заботило.
— У неё наверняка есть на это причины, — просто сказал он.
— Вы принимаете это на веру? — недоверчиво осведомилась леди. — Вы настолько верите в неё?
— Я полностью ей доверяю, — тихо сказал Рейф. — И когда вы с ней познакомитесь, то поймёте, почему. Вы совершенно справедливо опасались встречи с ней.
Тонкие изогнутые брови сошлись у переносицы.
— Почему вы так говорите?
— Потому что вы не сможете не полюбить её, — улыбнулся Рейф. — Все её любят. — И это была чистая правда. Она очаровала всех на корабле, даже угрюмую старуху миссис Феррис, в конце концов.
— Вы влюблены в неё, не так ли?
Рейф замер. Вопрос эхом отдался в его сознании. Ответ звучал даже громче, потрясая его до глубины души.
Он резко поднялся.
— Если вы извините меня, я проверю, что её задержало.
— Я велела Адамсу подать ей чай на кухне, — призналась леди Клив. — Я надеялась, что так она поймёт, что здесь ей не на что рассчитывать.
Рейф выругался сквозь зубы.
— Я найду её. — Он распахнул дверь.
Дворецкий Адамс испуганно отступил. Подслушивает под дверью, подумалось Рейфу.
— Где мисс Клив? — рявкнул он.
Вопрос озадачил дворецкого.
— Не могу знать, сэр. Я подумал, что она, должно быть, здесь. — Он взглянул через плечо Рейфа на леди Клив и продолжил: — Она должна была прийти на кухню, но не пришла. Мы подумали, что она, наверное, в саду со своей кошкой, но её и там нет.
Рейф повернулся и посмотрел на багаж, всё ещё стоящий в холле. Кошачья корзинка исчезла. И саквояж Аиши, и её новый тёплый плащ. Под ручку его собственного чемодана был подсунут сложенный листок бумаги. Молодой человек схватил его, взломал печать и прочитал:
«Мой дорогой Рейф,
Простите, что покидаю вас, не попрощавшись лично, но я не могу поступить иначе.
Вы никогда не говорили, что являетесь наследником графа, никогда не упоминали о том, что существует вероятность того, что я стану графиней. И вы не упоминали о том, что уже помолвлены с титулованной богатой леди из уважаемой семьи. На корабле вы говорили о моём бесчестье, но из того, что леди Клив только что сказала, ясно следует, что, став вашей женой, я погублю вас, а этого я никак допустить не могу.
Вы добры, отважны, благородны, но я слишком сильно люблю вас…»
Рейф перестал читать, сердце тяжело билось, а дыхание замерло в груди. Аиша любит его? Да, так оно и есть, это было написано тёмно-синими чернилами на изящной белой бумаге. Она любит его. Слишком сильно.
«Я слишком сильно люблю вас, чтобы позволить вашему чувству долга и благодарности привести вас к бесчестью в обществе.»
«Благодарность и чувство долга», — подумал Рейф. Что за чушь! Но он никогда не говорил ей о своих чувствах. Он виноват не меньше остальных в том, что она сбежала.
«Мне очень тяжело покидать вас, но я должна. Я не смогу жить содержанкой в Сент-Джонс Вуд.»
Рейф чертыхнулся. Она, должно быть, всё слышала.
«Не беспокойтесь обо мне. У меня есть деньги, которые вы дали в Портсмуте, и со мной всё будет хорошо. Я выжила в Каире, выживу и в Англии. Отец всегда говорил, что отвезёт меня в Англию, и, в каком-то смысле, так оно и получилось, чему я очень рада.
Не волнуйтесь обо мне, милый Рейф. Позаботьтесь о себе, и пусть ваша жизнь будет чудесной.
Со всей любовью,
навеки ваша
Аиша.
PS: пожалуйста, передайте мои самые наилучшие пожелания леди Клив и объясните ей, что я никогда не рассчитывала получить от неё какую-то выгоду. Вы знаете, что это правда. Мне бы не хотелось, чтобы она плохо думала обо мне.»
Рейф чувствовал в груди пустоту, как это бывало перед боем. Он не мог потерять Аишу, только не теперь. Он смял письмо в кулаке.
— Она сбежала, — произнёс он. — Я иду за ней.
— Если она не желает здесь находиться… — начала леди Клив.
— Ни слова больше, мадам, — резко перебил Рейф. — Или я за себя не ручаюсь.
Потрясенная леди Клив отступила на два шага.
— Я лишь хотела сказать, что она решила…
Рейф взглядом заставил её замолчать.
— Вы! — он ткнул пальцем в дворецкого. — Она, должно быть, ушла через заднюю дверь, покажите, как она могла бы выйти. И я хочу, чтобы все слуги в доме отправились её искать — немедленно! Вам ясно?
Дворецкий что-то промямлил, но Рейф не слушал. Он устремился к чёрному ходу, таща его за собой.
Дурочка. Куда же она, чёрт возьми, отправилась? Во всей Англии она не знала никого, кроме него. И всё же пешком она не могла далеко уйти. Поиски не займут много времени. А когда он её найдёт…
Он побежал по узкой тропке, ведущей от чёрного хода мимо леса в деревню Пентон-Мьюси, осматривая тропу впереди и окрестности.
Но не обнаружил ни каких признаков фигурки в тёмно-розовом плаще.
Рейф вышел на дорогу и заметил удаляющийся фургон. Он прищурился. Мелькнуло что-то красное. Может, кто-то сидит на задке фургона? Кто-то в тёмно-розовом плаще? Он не был уверен.
Проклятье. Рейф повернулся и побежал назад в Кливден. На пути ему попались несколько слуг.
— Продолжайте искать, — приказал он. — Идите по этой тропе до конца.
— Никаких следов? — взволнованно встретила его леди Клив, когда он возвратился в дом.
— Думаю, её могли подвезти на телеге, — ответил Рейф. — Я еду за ней. — Он дёрнул сонетку и велел прибежавшему лакею: — Скажи конюху, чтобы немедленно оседлал и привёл мне самую быструю лошадь.
Рейф проехал по тропе и помчался по дороге в том направлении, куда уехал фургон, но когда догнал, то увидел, что красное пятно — потрёпанный коврик, под которым лежал комод.
