Патриция Райс - Вулкан любви
– Не слишком хорошо выглядишь, – сказала она, тревожно вглядываясь в его напряженное и помятое лицо.
– Чувствую себя неважно, – отозвался он. – Я послал за ужином. Хочешь есть?
Она пожала плечами.
– Поем, пожалуй. Почему ты так на меня смотришь?
– Не могу решить, что сделать с тобой раньше, – проговорил он, – взять тебя, прикончить или отправить назад к отцу?
На короткое мгновение она растерялась. Слоан торжествовал, но это могло быть его последним торжеством. Он запугивал, смущал, задирал ее полных шесть месяцев. Если это ничему ее не научило, она уже никогда не выучится. Он собирался капитулировать.
Толботт видел, как за ее удовлетворенной улыбкой исчезла неуверенность, и тут как назло постучал Джо, принесший им ужин. Разрешив ему войти, Слоан тем не менее потянулся к оружию. Они еще не уладили проблему Гарри Андерсона и его наемных убийц, но в настоящий момент это не имело значения. Джо озабоченно посмотрел на парочку, но любопытствовать не стал и вышел, за что Слоан про себя поблагодарил его.
– Это мой последний ужин? – спросила девушка угрожающе, отрезая кусочек бифштекса.
Слоан едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Нет, он еще не свихнулся: Саманта вполне способна пристрелить его с улыбкой на устах. Он отхлебнул из стакана, но к еде не притронулся.
– Может быть, и мой. Память к тебе вернулась? Ты все вспомнила?
Она села и задумалась, пережевывая мясо. Ему захотелось вышвырнуть еду в окно, чтобы ускорить процесс, но он терпеливо, не говоря ни слова, ждал.
– В основном, – ответила она, нахмурившись. – Кое-что еще как в тумане. – Она посмотрела на него в упор. – Я вспомнила достаточно. Чего я не понимаю, так это почему ты хочешь жениться на мне теперь, если не сделал этого раньше, когда была возможность.
Что ж, теперь они подошли к сердцевине проблемы. Слоан отодвинул поднос и подошел к окну. Надо же, сегодня праздношатающихся пруд пруди!
Он повернулся к Саманте. Она попыталась откинуть со лба волосы, но они упрямо поднимались светлым ореолом вокруг ее лица. Слоан представил ее сидящей так каждый вечер до конца его дней, и сердце его екнуло. Господи, лишь бы не ошибиться!
– Не знаю, смогу ли я объяснить тебе, – начал он. – Я говорил как-то, что защищал тебя, ты же сказала, что я защищал себя. Может быть, мы оба были правы. Ты ничего не знала тогда обо мне, ты не любила меня. Я открыл тебе секреты твоего тела и, похоже, этим очаровал. Мне хотелось просто всегда иметь тебя под рукой и защищать от слухов, пока бы ты не прозрела.
Саманта глотнула воды.
– Спасибо за заботу, – сказала она грустно. – Я бы запустила в тебя чем-нибудь, только наверняка ты себя оцениваешь еще ниже. Непонятно, правда, почему. Обладать «двухразовой» женой – еще не повод рвать на себе волосы.
Слоан сунул руки в карманы и прислонился к стене.
– Просто я еще не все тебе рассказал. Гарри Андерсон где-то поблизости, и он, вероятно, не прочь восполнить этот пробел. Но лучше ты услышишь все это от меня, даже если потом я потеряю тебя навсегда. Сейчас я по крайней мере знаю, что твой отец рядом и позаботится о тебе.
Саманта отодвинула поднос, подобрала под себя ноги и сложила руки на коленях.
– Лучше уж сразу сознайся, что ты ограбил банк или убил кого-нибудь, если надеешься так просто от меня избавиться.
Слоан болезненно стиснул зубы.
– Хуже. Я убил, и убил не чужого мне человека.
Я убил собственного сына.
Глаза ее широко распахнулись от ужаса, и Толботт отвернулся. У него не хватало мужества смотреть, как его будущее превращается в пепел.
Глава 42
– У тебя был сын? – Саманта перевела дыхание. Она видела, как плечи человека, стоящего у окна, свело от боли. Слоан застыл как статуя, и казалось, если его толкнуть, он тотчас упадет. Ей не хотелось его толкать, ей хотелось его любить. Но она тут же вспомнила, что ее чаяния никогда не оправдывались.
С минуту Слоан молчал. По всей видимости, ответ дался ему с трудом.
– Я считал, что, как только у нас появится ребенок, Мелинда успокоится. Мелинда же думала, что, имея наследника, я оставлю ее в покое. Поняв, что беременна, она перестала спать со мной. После этого наши отношения совсем ухудшились: я не особенно сдержан и не слишком стараюсь кого-то понять.
Саманта хмыкнула, соглашаясь. Он совсем сгорбился и продолжил, глядя в окно:
– Мы постоянно ссорились. Я думал, причина ее неудовлетворенности – Гарри, и приказал ему держаться от нее подальше. Вместо этого они все время прятались за моей спиной. Не мог же я выбросить ее из дома! Не мог даже шантажировать, и они оба прекрасно знали это. Я запил, чтобы убежать от тревоги и гнева. После рождения ребенка все ненадолго нормализовалось. Отношения с Мелиндой ограничивались постелью, а для души у меня был сын. Я даже подумывал, не купить ли практику доктора, склонного к уединению, и пил уже не так много.
Толботт в конце концов повернулся к ней лицом. За окном темнело, но никто из них не зажег лампы. Саманта не знала, как к нему подойти, если ей вообще это суждено. Слоан любил сына, он не мог хладнокровно убить его.
Саманта молчала. Слоан что-то пробурчал и опустился в кресло, вытянув перед собой длинные ноги.
– Откуда-то приехал Гарри, и Мелинда взялась за прежнее. Ссоры возобновились, она перестала спать со мной. Каждый вечер она объезжала весь город. Сыном же не занималась вовсе. Я снова запил. Мы, наверное, были самыми паршивыми родителями. Однажды я вернулся домой раньше обычного и застал в гостиной полуодетую Мелинду в объятиях Гарри.
Саманта почувствовала омерзение, хотя он уже рассказывал ей о своей жене и ее сводном брате. В таком контексте это звучало еще отвратительнее. Ей захотелось подойти к Слоану, обнять его и сказать, что она никогда не будет такой, как Мелинда, но он даже не смотрел в ее сторону. Безразличная поза, погасший взгляд – лучше не приближайся! И она осталась сидеть на месте.
– Оружие я выучился носить еще в Эдинбурге. Помогал там доктору, который обслуживал самые скверные районы города. Не знаю, почему я продолжал носить пистолет и в Бостоне. Зря, конечно. Я и сам был заряжен гневом и насилием – не стоило заряжать еще и пистолет.
Он пожал плечами и потянулся к стакану с вином.
– Первое, что я сделал, когда увидел их вместе, – это вынул оружие. Гарри тотчас сделал выпад; весьма глупо, но принимая во внимание, как я был пьян, он, должно быть, надеялся перехватить мои руки и почти преуспел. Он отвел мою руку вверх прежде, чем я выстрелил. Пуля ударила в потолок.
Слоан одним глотком опустошил стакан и даже не поперхнулся. А затем закончил безжизненным голосом:
