Стефани Лоуренс - Уступи соблазну
— Один из садовников думает, что она и некий лондонский джентльмен — высокий, темноволосый, наш знакомый подозреваемый, — Чарлз скривился, — пользовались для свиданий старыми садовыми сараями у реки.
— И это подтверждает, что наш тип — это не один из ее обычных друзей, а, вероятнее всего, объект той самой старой любви, — подвел итог Джарвис.
— И еще, — продолжал Чарлз с безнадежностью в голосе, — пропала лошадь. Чудесный гнедой мерин плюс великолепное седло и сбруя.
Они все погрузились в молчание, а потом Далзил тихо выругался.
— Мерзавец ушел.
На мгновение у них у всех возникло намерение организовать преследование, но они вспомнили, как много направлений для побега мог выбрать человек на лошади.
— Все, что нам остается, — это отправиться домой.
С непроницаемым, как каменная маска, лицом Далзил пошел вниз с крыльца.
Эпилог
Ровно через четыре недели в церкви Руан-Майнора Джарвис Обри Саймон Трегарт, шестой граф Краухерст, венчался с Мэдлин Генриеттой Гаскойн из принадлежащего Гаскойнам Треливер-Парка.
Церковь со своим неровным мощеным полом была битком набита, люди стояли в проходах и на лестницах, заполнили церковный двор; все собрались, чтобы стать свидетелями соединения не только двух главных местных семейств, но и двух людей, которые были широко известны и всеми уважаемы. Внутри церкви находились в основном местные джентри, и единственными не местными людьми были соратники Джарвиса с женами, крестная мать Мэдлин и несколько дальних родственников. Это был день, который жители полуострова не могли пропустить и собирались отпраздновать. Формальности были соблюдены, и везде царила легкая, радостная атмосфера.
Когда экипаж Мэдлин остановился перед воротами церковного двора, среди собравшихся началось движение, а когда Мэдлин вышла в облаке шелка и кружев, в толпе раздались восторженные возгласы. Опираясь на руку Гарри, она, сияя, вошла в церковь и под звуки органа пошла по проходу.
Гарри, будучи ее посаженым отцом, вложил ее руку в руку Джарвиса и, отступив назад, сел рядом с Эдмондом и Беном. Чарлз и кузен Джарвиса стояли рядом с женихом, а Пенни и Белинда, сопровождавшие Мэдлин, — в проходе.
Церемония была короткой, спокойной и светлой. Когда викарий объявил их мужем и женой, Мэдлин откинула вуаль и шагнула в объятия Джарвиса, а он улыбнулся и поцеловал ее — слишком коротко, — но они знали свои роли. Повернувшись, они рука об руку, с умиротворенными лицами, светившимися счастьем, медленно пошли обратно по проходу, принимая от всех поздравления; и те, кто стоял ближе, тянулись к ним и целовали их в щеки, пожимали им руки.
Вокруг них органная музыка возвещала о радостном событии и, казалось, звучала по-настоящему победно; то же чувствовалось и в содержании многих поздравительных посланий; всем было очевидно, что их союз следует не просто приветствовать, его нужно отмечать как пример того, что в этом уголке мира все прекрасно.
Войны остались в прошлом, и впереди молодых людей ожидало будущее, которое они выберут.
У Мэдлин и Джарвиса ушло больше часа на то, чтобы пройти расстояние от церковной лестницы — где сводные братья и сестры осыпали их рисом, — до кареты, которая ожидала их, чтобы увезти в замок. Оказавшись внутри экипажа, они оба вздохнули с облегчением и, нежно стиснув друг другу пальцы, с улыбками обменялись взглядами, а потом откинулись на спинку сиденья, чтобы за короткую поездку немного прийти в себя.
Джарвис взглянул на брошь, приколотую к платью Мэдлин в ложбинке между грудей, и произнес:
— Эта вещь, возможно, и старинная, но я сомневаюсь, чтобы она когда-нибудь выглядела так к месту.
Действительно, брошь смотрелась совершенно очаровательно среди кремового кружева, которым была отделана горловина платья Мэдлин. Улыбаясь, Мэдлин посмотрела вниз и потрогала золотое украшение.
— Как приятно, что Далзил прислал подтверждение того, что брошь официально признана найденным сокровищем.
— Хм-м.
Джарвис не был удивлен, что его бывший командир подумал об этом. Далзил редко упускал даже какие-либо мелочи. Признание означало, что мальчики владеют брошью законно и их подарок останется у Мэдлин.
Чтобы приветствовать молодых, в парадном холле и на лестнице собрались все, и подъехавшая карета остановилась под шум аплодисментов и пожеланий. Джарвис вышел из кареты, помог спуститься Мэдлин — и раздался грохот, а за ним немедленно последовало оглушительное «бум!».
Все обернулись к бастионам, и тогда выстрелила еще одна из пушек замка. Мэдлин взглянула на Джарвиса, но он покачал головой, дав понять, что это не его затея.
Возле Мэдлин неожиданно появился Чарлз, закрыл дверцу экипажа и указал вверх на лестницу.
— Ваши братья, — пояснил он Мэдлин, когда отгремела последняя пушка. — Они сочли это вполне подходящим и призвали на помощь Кристиана, Тони и Джека Хендона. Не волнуйтесь — с ними ничего не случилось.
Опираясь на руку Джарвиса, Мэдлин вошла в парадный холл, и они проследовали дальше в огромный бальный зал, где их ожидал свадебный завтрак.
Последующие часы были наполнены всевозможными тихими удовольствиями, теми счастливыми мгновениями, которые еще долго сияют в памяти.
Мэдлин обвела взглядом друзей Джарвиса и их жен, которые были в «интересном» положении, и увидела, что обретенное ими счастье сияет у них в глазах. Только Кристиан еще оставался в одиночестве. Она задумалась над этим, но ее внима-ние. привлек веселый смех Белинды — пробовавшей свои крылышки с одним из юных джентльменов.
Мэдлин оглянулась кругом и нашла своих братьев — все трое, как ни удивительно, вели себя так, словно примерное поведение было их свадебным подарком ей, и ее губы дрогнули в грустно-счастливой улыбке. Через несколько недель они вернутся в школу, а когда в следующий раз она увидит их, Гарри будет совсем взрослым, да и Эдмонд почти таким же. То время, когда она посвящала себя исключительно им, подошло к концу, но теперь рядом был Джарвис, чтобы провести их через следующий жизненный этап, научить их быть мужчинами, научить тому, чему она не могла их научить; и не было мужчины, которого она считала бы лучшим для них образцом для подражания.
А в ответ… Ее взгляд метнулся к Аннабелл и Джейн, а потом снова вернулся к Белинде, которая продолжала улыбаться увлеченному ею юноше. Она позаботится о трех девочках, и, хотя ей не очень нравился Лондон, она будет достойно представлять их в период сезонов. Сибил и Мюриэль, конечно, помогут, но Мэдлин понимала, что, как и раньше, главная ответственность за братьев лежала на ней, так теперь и для сестер Джарвиса именно она будет наставницей и настоящей защитницей.
