Бертрис Смолл - Чертовка
Она заставила себя отвечать на его пылкие ласки. Ей предстояло выяснить еще очень многое, но она не решалась торопить его.
Утром, отправившись к птицам. Изабелла спросила Алана:
— Почему ты не сказал Вивиане Бретонской, что твой хозяин — Хью Фоконье из Лэнгстонского замка, друг короля Генриха? Если бы ты не побоялся раскрыть рот, то мы все уже, возможно, были бы дома!
— Вас там не было, госпожа, — ответил Алан. — А я был. Как только она взглянула на него, она тут же влюбилась. Неужели я должен был сказать колдунье, что она не может получить мужчину, которого желает? Сказать, что он женат, что у него есть сын? Да она бы тут же убила меня, и кто бы тогда позаботился о нем в первые дни, пока мы были здесь?
— Но неужели ни ты, ни кто-нибудь еще из лэнгстонцев не мог бежать отсюда, вернуться домой и рассказать мне, что случилось? Мы ждали вестей много месяцев. Потом я отправилась ко двору просить помощи у короля и чуть не пала жертвой его отвратительной похоти! — Изабелла нервно расхаживала взад-вперед вдоль клеток. — Ладно, это уже не важно.
— Что вы будете делать, госпожа, если не сможете вернуть ему память? — спросил Линд. Линд был тихоней, но всегда попадал в самую точку.
— Я не знаю, — сказала Изабелла и, резко повернувшись, вышла из помещения. Что же ей теперь делать? Она любила Хью и хотела вернуться к простой и спокойной жизни в Лэнгстоне. И все же разве она сможет снова быть счастлива со своим добрым Хью после того, как узнала Гая? Гая, который хотя и не был настоящим колдуном, все же оставался сложным и таинственным человеком, который показал ей такую страсть, какой она не могла себе даже вообразить. Впрочем, в глубине души Белли уже знала, что надо сделать.
К Изабелле подошла служанка Вивианы и сказала, что госпожа желает видеть ее.
— Принеси мне яйцо и кувшинчик яблочного уксуса, — велела она служанке. — Я сама доберусь до покоев твоей госпожи. Она живет в южной башне, верно?
— Да, госпожа, — сказала женщина.
Белли застала хозяйку Ла-Ситадель в объятиях ее любовника. На Вивиане была только длинная юбка.
Хью рассеянно поигрывал с ее грудью. Заметив, что Белли вошла в комнату, он покосился на нее, но ничего не сказал.
— Я послала вашу служанку за тем, что мне понадобится, — сказала Белли.
— Надеюсь, это сработает, — раздраженно произнесла Вивиана. — Интересно, как тебе удалось заколдовать моего брата?
Изабелла рассмеялась:
— Здесь нет никакого колдовства, если, конечно, не считать колдовством настоящую любовь, миледи. Если милорд Гай доволен мной, неужели вы захотите отнять у него счастье?
— Я чувствую с твоей стороны какую-то опасность, — откровенно сказала Вивиана.
Изабелла чуть не вздрогнула, но сдержалась.
— Я не опасна для тех, кого люблю, миледи, — спокойно ответила она и улыбнулась. — Разве мы не сможем подружиться, миледи?
— У меня нет друзей, — сказала Вивиана Бретонская.
— Ах, — ответила Белли, — вот и ваша служанка с уксусом.
Принесли воду и золотой таз. Изабелла вымыла волосы Вивианы Бретонской ароматным мылом с запахом лилий. Волосы оказались очень грязными, и Изабелла теперь не удивлялась, почему они потеряли блеск.
— Что?! — воскликнула Вивиана. — Ты моешь их еще раз?
— Первый раз я только смыла грязь, миледи. А второй вернет им блеск, — сказала Изабелла, разбивая яйцо, смешивая его с мылом и тщательно натирая голову Вивианы.
— Я чувствую яичный запах! — сказала Вивиана, и ее служанка захихикала.
— Конечно же, миледи. Сейчас яйцо у вас на волосах, но если вы потерпите, — любезно проговорила Белли, — то скоро я его смою. Яйца очень полезны для волос.
— Не сомневаюсь, это рецепт твоей старухи матери, — саркастически произнесла Вивиана. — Пускай мой братец называет тебя своей женой сколько угодно, но если это не сработает, я позабочусь о том, чтобы тебя наказали!
— Влей уксус в большой кувшин с теплой водой, — спокойно велела Белли служанке. — Перемешай рукой. Вот так, хорошо. — Она ополоснула волосы Вивианы сначала чистой водой, затем — уксусом, а потом — снова водой. — Все готово, — сказала она служанке. — Вытри волосы своей госпоже полотенцем и расчесывай их, пока вся вода не стечет. Потом протри их шелковым лоскутом. И они снова станут блестящими. — И без лишних слов Изабелла вышла из покоев Вивианы Бретонской, незаметно улыбаясь.
— Я не позволяла ей уйти! — гневно воскликнула Вивиана.
— И все же, дорогая, она ушла, — пробормотал Хью. — Похоже, она очень независима. Я понимаю, почему она нравится твоему брату. Она кого-то напоминает мне, но, как всегда, не могу вспомнить. — Он засмеялся. — Впрочем, это ведь не важно, Виви. Правда?
— Я чувствую, что от нее исходит какая-то угроза, — настаивала Вивиана.
— Ты боишься, что она тоже колдунья и что ее магия сильнее твоей? — поддразнил ее Хью.
— Когда она говорит о любви, лицо ее светлеет, — сказала Вивиана Бретонская. — Нет такой вещи, как любовь, Хью! Есть вожделение, и страсть, и ненависть, но любовь?!
Ее не существует!
— Ну что ты, Виви! Конечно, существует! — возразил Хью. — Любовь — это солнце, а ненависть — луна, дорогая моя. Ты испытываешь любовь ко мне, иначе я давно бы надоел тебе и пошел по стопам твоих прежних любовников. — Он наклонился и поцеловал ее влажное плечо. — По-моему, все дело в том, что ты ревнуешь Гая: ведь ему удалось найти для себя маленькое счастье, никак не связанное с тобой. Я-то знаю, как ты любишь своего брата.
— Если она причинит ему вред… — угрожающе проговорила Вивиана.
Хью рассмеялся:
— Вивиана, когда же ты поймешь, что Гай гораздо сильнее, чем ты когда-либо была и когда-либо сможешь стать?
Из-за того, что в вашем роду имущество наследовалось по женской линии, ты, естественно, решила, что ты сильнее, но, малышка моя, это ведь не так! — Он поцеловал ее обиженно надутые губы. — И хватит браниться с этой Белли.
Зима тянулась долго. Море шумно ворочалось под стенами замка, лизало ледяными зелеными языками узкие гроты у подножия скал. Выпадали морозные, безоблачные дни, когда солнце сияло в небе ослепительно ярко; но чаще было пасмурно, туманно и сыро. В хорошую погоду Изабелла выезжала в поля вместе с сокольничими и тренировала птиц, уже заскучавших от безделья в своих клетках. Изабелле нравилось смотреть, как Купе парит в порывах холодного ветра.
— Если бы у нас были крылья, мы смогли бы улететь домой, в Лэнгстон, — однажды сказала она сокольничим.
Охваченная энтузиазмом, она забыла, что на сей раз вместе с ними был Хью. Алан и Линд обеспокоенно уставились на нес.
— А где это — Лэнгстон? — спросил Хью.
