Юджиния Райли - Речной дурман
Он приложил палец к ее губам. В уголках его глаз появились веселые морщинки.
— Означает ли это, что ты наконец прекратила свою борьбу со мной?
— О да, любимый мой!
— Тогда сдавайся совсем.
Джэард взял у нее бокал из-под бренди и поставил его на тумбочку рядом со своим. Повернувшись к ней и глядя на нее с многозначительной улыбкой, он вынул шпильки, удерживающие ее волосы, и они рассыпались тяжелыми локонами. Его пальцы погрузились в густые золотистые пряди, и он задержал дыхание.
— Ты сказала, что ты прекратила всякую борьбу со мной, дорогая. Ну, докажи это.
Поняв, что он имеет в виду, он запротестовала.
— Нет, Джэард, это причинит тебе боль!
— Ты меня будешь любить, — прошептал он, вкладывая в эти слова всю свою душу и нежно касаясь ее щеки кончиками пальцев. — Ты никогда не сможешь причинить мне боль.
Видя, как он потянулся к ней, она спросила:
— Джэард! Ты имеешь в виду здесь? Сейчас?
— Не волнуйся. Кто догадается, что после драки у меня всегда возникает любовное желание?!
— Джэард!
— А почему бы тебе не пойти и не закрыть дверь на ключ, так, на всякий случай? — Его глаза светились желанием, когда он добавил: — Видишь ли, сегодня я сполна получил свою долю страха, а теперь не могу дождаться, когда ты будешь любить меня.
Жасмина смотрела в его прекрасные голубые глаза.
— Ты уверен, любимый?
Она затаила дыхание, глядя на улыбку, осветившую его лицо.
— Посмотри на это с моей точки зрения, дорогая. Когда еще я дождусь такого случая, когда ты так сильно захочешь доставить мне удовольствие.
— Я всегда буду рада доставить тебе его, Джэард.
Жасмина подошла к двери и закрыла ее, затем, повернувшись, встретилась взглядом с Джэардом. Он улыбнулся и сказал:
— Я бы посоветовал тебе оставить свет, но тогда станут видны мои ссадины.
Она обернулась к Джэарду, в глазах ее стояли слезы.
— Джэард, мы не должны этого делать. Тебе будет больно.
— Не будет. Погаси лампы. — После чего добавил уже просительно: — Ну, в самом деле, любимая, я и сам не уверен, что смогу выдержать вид моих синяков!
Жасмина погасила свет и в полумраке подошла к кровати.
В мерцающем свете пламени Жасмина сняла одежду, а Джэард наслаждался, глядя на восхитительные изгибы ее тела и струящиеся длинные волосы.
— Джэард! — взмолилась она. — Это же безумие…
— Конечно, но самое прекрасное безумие из всех!
Розовый рассвет косыми лучами проникал в спальню, когда Жасмина проснулась и увидела Джэарда. Он улыбнулся и нежно сказал:
— Жасмина, нам надо отправляться домой. Мы наверняка уже вызвали скандал своим отсутствием, но, по крайней мере, через две-три недели мы уже будем обвенчаны.
Она поднялась и потянулась за своими вещами, с тревогой поглядывая на его забинтованную голову.
— Как ты себя чувствуешь?
— О, как будто в голове у меня стреляют одновременно десять пушек, — сказал он, усмехнувшись. Наблюдая за тем, как она обхватывала свою тугую грудь корсетом, он откашлялся и с трудом произнес:
— Поторапливайся, любимая, или боюсь, что я не выпущу тебя до двенадцати.
— Почему ты так спешишь, Джэард?
— Я тебе уже сказал, что должен привезти тебя домой прежде, чем разразится скандал и…
— А ты не дождешься, когда снова сможешь начать погоню за Клодом, да?
Он нахмурился, но промолчал.
— Черт возьми, Джэард, скажи мне правду!
Он вздохнул, убрав со лба прядь волос:
— Хорошо. Как только ты окажешься живой и невредимой дома с моей помощью, я намерен направиться в Видалию, чтобы встретиться с Джеком. Мы вновь возьмемся за поимку Бодро и его головорезов.
— Нет.
Засовывая руки в рукава платья, она подошла к нему, умоляюще глядя в его лицо.
— О, Джэард, пожалуйста, не надо!
— Я думал, что ты прекратила всякую борьбу со мной, Жасмина, — напомнил он, посмотрев на нее с упреком.
— Не тогда, когда от этого зависит твоя жизнь! Джэард, Бога ради, откажись от этого!
Он отрицательно покачал головой. Голос его был полон нежности, когда он ответил:
— Не могу, любимая. Не могу после того, что он тебе причинил.
— Подумай, как он с тобой поступил! И что может за этим последовать! Джэард, от этого зависит все наше будущее. Оставь Клода тому, кто по долгу службы обязан иметь дело с такой мерзостью, — шерифу Мёрчинсону. Он скоро должен вернуться в Натчез и…
— Боюсь, что я не могу ждать, Жасмина. Вдруг следующей будешь ты?
— Нет, этого не произойдет — я буду осторожна.
Джэард отрицательно покачал головой.
— Если бы ты меня действительно любил, ты бы отказался! — крикнула она.
— Жасмина, я поступаю так ради тебя!
— Неужели? А не потому, что для тебя твой кодекс чести превыше всего?
В отчаянии он махнул рукой.
— Мы опять к этому вернулись? Ты теперь и о Флоренс скажешь?
Она медленно покачала головой.
— Нет. Я не могу тебя винить, когда дело касается Флоренс… Я понимаю твои чувства к ней…. И я уважаю их. Просто…
Он подошел к ней и взял за руки.
— Жасмина, когда же ты поверишь, что я люблю тебя больше всего, включая и мою честь?
Между ними возникла напряженная тишина. Жасмина уже готова была сказать, что она ему уже поверила, но какой-то настойчивый внутренний голос не дал ей произнести эти слова.
— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она наконец. — И я умру, если потеряю тебя.
Он привлек ее к себе и прижался губами к ее волосам.
— Жасмина, в сотый раз я говорю тебе, что ничего со мной не случится, ты не потеряешь меня — Он отстранился и попытался улыбнуться, помогая застегивать ей платье.
— Пошли, любимая, давай я отвезу тебя домой.
33
Вернувшись в «Магнолию Бенд», Жасмина получила письмо от шерифа Мёрчинсона, которое пришло утренней почтой. Она вскрыла и быстро прочитала его.
«Дорогая мисс Дюброк.
Я получил доказательства, необходимые для того, чтобы признать Хэнка Ролинза виновным. Два свидетеля в Сент-Луисе — ночная бабочка, о которой я вам говорил, и один из бывших членов банды Ролинза — согласились опознать его и дать показания, когда его арестуют.
Я убежден, что имею неопровержимые улики против этого подлеца, и собираюсь немедленно отправиться в Натчез, чтобы арестовать его. Я искренне надеюсь, что человек, которого вы знаете под именем Клод Бодро, все еще находится в городе.
Если вам нужно будет связаться со мной, будьте добры, оставьте записку для меня в городской гостинице, где я остановлюсь, как только прибуду в ваш город.
