Ферн Майклз - Любовь в Техасе
Мысли хаотично метались. Мать высказала вслух то, о чем она сама уже думала. Фактически, она не переставала об этом думать с того момента, как Сет сказал, что ее муж ранен. Ей нужен сын. Она хотела сына. Для Мосса, да. Но и для себя самой тоже. Она хотела иметь ту часть Мосса, которая может заключаться только в сыне. Стыдно, конечно, что девочки не создавали у нее такого чувства. Это неправильно, нехорошо, но это факт. Боже милостивый, что она будет делать без Мосса? Сможет ли выжить? Физически да. Душевно… возникали сомнения. Но если бы у нее оставался тот маленький комочек — часть Мосса, — она бы справилась с горем.
По существу, замужество мало что изменило в ее жизни, подумала Билли, хмурясь. Агнес все держала под контролем вплоть до того дня, когда она вышла замуж за Мосса, да и потом не ослабляла хватки. Мало того, мать обрела еще большую силу благодаря своему союзу с Сетом. Само ее существование находилось в их руках. Мосс, дорогой, любимый Мосс, доверил им заботу о ней, и именно этим они и занимались.
Страшное прозрение оглушило Билли. Если что-нибудь случится с Моссом и умрет Сет, Агнес получит полную власть — если только не родится сын. Наследником станет сын; но она, Билли, окажется вдовствующей королевой. Она будет все держать под контролем, пока сын не подрастет. Она могла бы проследить, чтобы не обделили Мэгги и Сьюзан. У игроков есть подходящее выражение на этот случай — «козырь про запас». Билет повсюду. Ей нужен сын. Только и всего.
Наверное, наступило время проявить немного эгоизма. Или, иначе говоря, может быть, пора стать взрослой и взглянуть в лицо действительности, как это делают остальные Коулмэны.
* * *Мосс открыл глаза и в первый момент не понял, где находится. Он оглядел незнакомую комнату. Слишком много комнат в последнее время, мест, где он спал, и нигде не ощущал безопасности и привязанности. Внезапно ему захотелось очутиться в своей прежней комнате в Санбридже, захотелось увидеть старые, знакомые вещи, которые можно было бы взять в руки, которые давали ему почувствовать прошлое и обещали будущее. Приглушенные звуки снизу из холла заставили улыбнуться. Он приобрел кое-что получше: двух маленьких девочек, его плоть и кровь!
Мосс заметил Билли, спавшую в шезлонге. Какая она красивая! Мосс лежал спокойно и долго смотрел на жену. Такая юная — и уже мать двоих детей. Двадцать лет, в этом возрасте еще не успевают закончить колледж и получить право голосовать, а она уже мать и жена. Она вовсе не обманывала его, упоминая о тяготах беременности. Он видел ее на Рождество, когда она носила Мэгги, такая опухшая, измученная и испуганная. Мосс решил, что не станет снова обрекать Билли на страдания, неважно, что там говорит и чего хочет папа. Двух маленьких девочек вполне достаточно, а если папе не нравится, тем хуже для него.
Пора бы Билли порадоваться жизни. Радоваться девочкам, наблюдать, как они растут. Может быть, потом, когда война закончится, они выберут время, чтобы попробовать иметь сына. Он был уверен, что удача ему не изменит — война не так уж сильно по нему стукнула и никогда не погубит. Он слишком умен, ловок. Он — Коулмэн. Смерть осталась где-то там, за горизонтом. Еще будет время для сына. Сейчас надо подумать о Билли. Двое детей за два года — более чем достаточно, большего от женщины и требовать нельзя.
Билли уже не была той девочкой, которую он встретил в Филадельфии и на которой женился. Мосс это видел и чувствовал. Осознал, что она повзрослела. Она больше не девочка, а красивая, желанная женщина. Каждый день она училась, восставая против Сета. А когда она станет настоящей Билли Коулмэн, женщиной, сознающей свои права, то будет просто жуткой особой. Он улыбнулся. Билли. Дорогая, любящая Билли.
Мосс осторожно поднялся с постели. Первая остановка — детская. Несколько минут он стоял в дверном проеме, наблюдая за девочками. Мэгги строила башню, и Мосс задержал дыхание, пока пухлая ручка один за другим добавляла кубики. Он перевел взгляд на Сьюзан, которая спокойно играла с плюшевым медвежонком, жуя его за ухо двумя нижними зубками. Она с любопытством смотрела на него из-за загородки манежа, а Мосс с тревогой наблюдал за ней. Заплачет ли Сьюзан снова? Но, очевидно, девочка чувствовала себя в безопасности за загородкой. Мосс улыбнулся, потому что она была похожа на толстенькую обезьянку в клетке.
Мисс Дженкинс отсутствовала, а вторую няню Мосс попросил пойти погулять и оставить его с дочерьми.
Башня из ярких кубиков, которую строила Мэгги, рухнула на пол. Поерзав на попке и чуть приподнявшись, розовощекая, темноволосая малышка огляделась вокруг в поисках няни. Но, кроме Мосса, никого не было. Маленьким пухлым пальчиком она показала на него и серьезно сказала:
— Ты это сделал, папа.
Мосс откинул назад свою голову, такую же темноволосую, как головка Мэгги, и рассмеялся. Ну конечно, если обвинять кого-то, то почему не его?
— Вот что я тебе скажу, — сказал он, опускаясь на корточки, — я построю тебе замок. Хочешь, Мэгги?
Малышка верещала, как сорока, пока Мосс ставил кубик на кубик.
— Сюзи хочет сюда. Возьми Сюзи, папа!
— А можно? Няня не рассердится?
Мэгги опустила голову, щеки у нее вспыхнули, совсем как у матери.
— Нет.
— Хорошо. Тогда давай попробуем.
— Няня будет кличать, — осторожно предупредила Мэгги.
— Папа обо всем позаботится. Думаю, Сюзи тоже хочет играть с кубиками. Мы можем представить себе, что она принцесса.
— А я кто, пап?
— Ты королева, Мэгги, дорогая. Мэгги обдумывала слова отца.
— Кололева больше! — Вытянула вверх свою розовую ручонку. — Вот такая большая!
— Ты хочешь сказать, королева лучше, так? Да, королева больше и лучше. — Мосс улыбался. Уже ростки соперничества. — Чуточку лучше. Принцессы тоже очень важные.
— Да! Возьми Сюзи!
— Ты просто угадываешь мои мысли. — Мосс медленно и осторожно склонился к своей младшей дочке. Поколебался, прежде чем дотронуться до нее, опасаясь, как бы она снова не раскричалась и не расстроила Мэгги. Когда его маленькая девочка обвила своими нежными ручками его шею и взвизгнула, но не от страха, а от радостного предчувствия, Мосс почувствовал, как тает его сердце.
Час спустя Билли проснулась от звуков смеха. Мгновение прислушивалась. Рокочущий смех, несомненно, принадлежал Моссу. Должно быть, он с детьми, подумала она и на цыпочках спустилась в холл. У двери в детскую она зажала себе рот рукой, чтобы не дать смеху вырваться и не спугнуть момент.
Мосс сидел на полу с Сьюзан, устроившейся между его ног. Сюзи снимала бумагу с карандашей Мэгги, а Мэгги рисовала корявые линии на гипсе, скрывавшем левое плечо Мосса. При этом она утверждала, что пишет свое имя, имя мамы, бабушки.
