Элизабет Стюарт - Где обитает любовь
Однако они молча позволили ей взяться за массивную дверную ручку и потянуть на себя дверь, не выказав желания услужить дерзкой пришелице. Элен набрала полную грудь воздуха, расправила плечи и вошла в зал с высокомерием, какового на самом деле она в себе не ощущала.
Король расположился в противоположном конце зала. Приняв ленивую позу, он опирался спиной о мраморную полку камина, согреваясь скудным теплом от тлеющего в очаге торфа. От голых же каменных стен исходила промозглая сырость, которую не могли изгнать никакие камины.
Он не произнес ни слова, пока она приближалась к нему через весь зал, но взгляд его голубых глаз изучал ее лицо, фигуру и походку. Так мужчина смотрит на женщину, когда ему надо решить, заслуживает ли она внимания и усилий, потраченных на ухаживания.
Элен ответила ему тем же, открыто, без смущения рассматривая его. Она отметила его высокий рост — ростом он превосходил даже Ричарда, — широкие плечи и грудь, могучие, бугрящиеся от развитых мускулов руки. Легенды, распространяемые о нем как о непобедимом — и на турнирах, и в сражениях — бойце соответствовали действительности.
Густые волосы его когда-то были цвета спелой ржи, но сейчас подернулись, словно изморозью, серебряной сединой.
Остановившись в нескольких шагах от короля, она отказалась от коленопреклонения, поклона или даже реверанса.
— Вы посылали за мной. Я здесь, — заявила она холодно.
Ее раздражало то, что приходилось задирать подбородок, чтобы видеть его глаза. Эдуард покинул свое место у камина и медленно обошел вокруг нее. Его молчание действовало ей на нервы, но она не пошевелилась. Он начал описывать второй круг, и Элен не выдержала:
— Теперь, когда мы оба удовлетворили свое любопытство, могу ли я удалиться?
Эдуард неожиданно расхохотался. Бросив взгляд куда-то в пространство за ее спиной, он промолвил:
— Мне было бы легче найти оправдание твоему вздорному поведению, если б я познакомился с ней раньше.
Элен в изумлении оглянулась. Ричард стоял позади нее — бледный, напряженный, с осунувшимся лицом. У него был вид человека, который страдал бессонницей, метался всю ночь вне стен замка, подставляя себя урагану и дождю.
Для Элен присутствие Ричарда было подарком судьбы. Слава богу, ее не оставили с Эдуардом наедине! А Эдуард уже обращался к ней:
— Нет, Элен из Тайви, удалиться тебе я не позволю. Завтра я отбываю обратно в Англию. Следовательно, мы должны решить твою участь сегодня. Ты уже причинила нам немало беспокойства, и, так как я не имею желания терпеть в своем доме сумятицу, которая от тебя постоянно исходит, мне придется безотлагательно сбыть тебя с рук.
— Я совершеннолетняя и в состоянии сама позаботиться о своем будущем, — весьма разумно, как ей казалось, заявила Элен. — Я учту ваши пожелания, но окончательное решение останется за мной.
— Впервые слышу такое от женщины. — Эдуард был явно обескуражен.
— Я рада, что обогатила короля Англии новыми знаниями.
— Женщина не может решать за себя…
— Я могу!
Ричард подошел сзади, придвинулся вплотную, предостерегающе тронул за плечо.
— Простите ее, сир. Ей слишком много потакали в юности…
— Это я вижу… Поскупишься на розги — погубишь чадо. Если не считать дурацкого мятежа, то в остальном лорд Олдуин поступал всегда мудро и слыл за умнейшего человека. Как он мог воспитать такую дочь?
Элен сказала с горьким упреком:
— Вы осмеливаетесь произносить имя моего отца?
— Т-с-с, Элен! Помолчи, — прошептал Ричард. Эдуард взирал на непокорную девицу с загадочной усмешкой.
— А почему я не смею говорить о твоем отце? — спросил он. — Я уважал его, как и многих тех, кто пал в той злосчастной битве. Я не желал их гибели, но они сами выбрали путь, по какому идти, а я выбрал свой путь, и мы столкнулись…
Он вдруг вытянул длинную свою руку, коснулся ее волос, играючи пропустил несколько пушистых прядей меж пальцев.
— А теперь я выберу путь для тебя, леди из Тайви.
От слов Эдуарда у нее по коже пробежал озноб. Ее дерзость ни к чему не привела. Власть этого человека была беспредельна, воля — непоколебима, ее сопротивление сродни пушинке, скользнувшей по железному панцирю.
Отвернувшись от Элен, король возвратился к камину и распростер ладони над тлеющим торфом. Странно было, что такой могучий мужчина мог озябнуть.
— Как оказалось, ты, Элен, представляешь собой лакомый кусочек для моих честолюбивых рыцарей, а я не могу допустить, чтобы из-за тебя возникали ссоры. В подобных петушиных боях в прошлом пролилось много благородной английской крови. Тебя надо выдать замуж, не откладывая, за того, кто достаточно силен, чтобы править твоими владениями железной рукой, да и тебя заодно держать в узде.
Он выпрямился во весь рост, с лица исчезло всякое выражение, словно опустилось стальное забрало.
— Такой человек не должен поддаваться ни искушениям плоти и корысти, ни жалости. Ты, со своим коварством и своеволием, и земли твои, где кишат разбойники, — две тяжкие ноши, которые далеко не каждому по плечу. И я должен полагаться на твоего супруга, как на самого себя.
Элен затаила дыхание. Ричард до боли сжал ее плечо.
— После долгих раздумий я пришел к выводу, что сэр Ричард Бассет больше всего подходит для таких дел, — продолжил Эдуард нарочито ровным голосом. — Хотя после личного знакомства с тобой я задался вопросом — не обрекаю ли я его на погибель, не плачу ли я ему за добро злом?
Из речи короля Элен уловила лишь названное им имя. Ричард!
А Ричард не поверил тому, что услышал. Эдуард шутит… конечно, шутит. Но даже король не вправе так жестоко шутить.
— Ты удивлен, Ричард? А я доволен своим решением. Я говорил с твоими уэльсцами. От них дурно пахнет, и все они отъявленные головорезы, но, несомненно, к тебе, Ричард, они почему-то питают привязанность — не поручусь, впрочем, что это надолго.
Король многозначительно взглянул на Ричарда:
— Кто-то болтает про тебя, что ты вдруг подобрел и даешь бунтовщикам поблажку. Но говоруны эти живут далеко от неспокойной границы. Я же скажу, что ты ведешь хитрую политику. А в хитрецах я как раз и нуждаюсь. Мне нужен человек, способный установить мир в мятежном Уэльсе. Не исключено, что я отлучусь в Шотландию в скором времени, и не хотелось бы получить с Запада удар в спину. Так бывало не раз, и, поверь, ощущение это не из приятных. Чтобы покончить с этой нехорошей традицией, я жалую тебя землями Гуинлина. Я приму у тебя присягу, как от владетельного вассала. Церемония состоится в полдень. Барнелл по моему приказу уже переписывает начисто дарственный документ.
— Но… Ваше Величество! — возразил Ричард, все еще не оправившись от потрясения. — Гуинлин — королевское владение. Мне нечего предложить в обмен за столь щедрый дар.
