Непокорная фрау Мельцер - Якобс Анне

Это был Кристиан, который тоже заглянул в щель в двери и теперь в ужасе попятился назад.

Августа все еще стояла как вкопанная, но теперь ее взгляд блуждал по комнате, фиксируя вещи, которые ей лучше было бы не видеть. Йордан откинулась на спинку стула, запрокинув назад голову и вытянув ноги. Ее руки свободно свисали по бокам, ладонь, которую могла видеть Августа, была ярко-красной и судорожно сжатой, словно когти кошки, как будто она хотела выцарапать кому-то глаза. Под свисающей рукой на ковре было большое красное пятно. Неужели это кровь?

– Я ничего не делал, – заикался Юлиус. Затем он посмотрел на нож, который все еще держал в руке, и прошептал: – О боже.

– Врача, – бормотал Кристиан. – Срочно нужен врач. Госпожа Йордан ранена.

Юлиус уставился на него так, словно тот говорил по-китайски, но не сделал никакой попытки остановить молодого человека. Кристиан прошептал Августе несколько слов, которые она вспомнила только позже. Он попросил ее присмотреть за магазином, пока он побежит к доктору Ассауэру, у которого через три переулка находилась стоматологическая клиника.

– Августа, – Юлиуса теперь всего трясло, – пожалуйста, поверь мне. Я вошел и увидел ее здесь, на стуле, с ножом в животе. Я только вытащил его.

Августа механически кивнула и сделал два шага в комнату. Дверца сейфа, спрятанная за картиной, была открыта. Повсюду были разбросаны бумаги. Долговые обязательства. Счета. Предупреждения об уплате. Что угодно. Потом она увидела, что шелковые подушки на диване были в красных пятнах, пол тоже был залит кровью, на ковре, обоях виднелись ярко-красные брызги.

Убийство, мелькнуло в голове Августы. Кто-то напал на нее с ножом. Не видел иного выхода. Потому что она хотела забрать у него все.

Теперь она вдруг стала совершенно спокойной и даже набралась смелости посмотреть на бледное лицо Йордан. Ее глаза были полузакрыты, рот слегка открыт, нос заострен. Она выглядела довольно спокойной, даже не напуганной. Чуть ли не умиротворенной.

– Она умерла?

Юлиус кивнул. Его бил озноб, он никак не мог перестать кивать головой. Нож упал на пол, Юлиус попятился назад и прислонился к комоду. Он больше висел на нем, чем стоял, и Августа испугалась, что он вот-вот упадет и испустит дух.

Пронзительный крик заставил их обоих вздрогнуть. Позади Августы появилась пожилая женщина, покупательница, которая пришла в магазин за покупками. В ужасе она двумя руки зажала рот, но при этом умудрялась кричать так громко, что Августе послышался грохот банок, падающих на пол.

– Убийство! Преступление. Кровь. Там стоит убийца. На помощь. Полиция. Все в крови. Убийца! Убийца!

– Успокойтесь немедленно, – приказала Августа. – Несчастный случай. Доктор уже в пути.

В том, что она говорила, не было особого смысла, и это нисколько не успокоило женщину. В безудержной панике она отступила на несколько шагов назад и столкнулась с двумя молодыми парнями, видимо развозчиками пива, которых крик оторвал от перекуса.

– Где он?

– Там! – прокричала она, протягивая руку. – Он все еще стоит там. Рядом со своей жертвой.

Они оттолкнули ее в сторону, Августа тоже быстро отступила. При виде мертвой женщины двум крепким парням пришлось прижаться к дверной раме. Теперь у дверей магазина толпились разные люди: соседи, любопытные прохожие, а затем и человек в форме.

– Боже, она умерла. Зарезали.

– Какой ужас. Все в крови.

– Ничего не трогайте! – крикнул человек в форме. – Вы там! Остановитесь! Держите его! Держите крепко!

То, что произошло дальше, Августа пережила как в страшном сне. Люди толпились в маленьком магазине, банки и стеклянные бутылки падали на пол, полки необъяснимым образом опустели. Женщины визжали, другие, жаждущие сенсаций, протискивались вперед, чтобы заглянуть в подсобку. Человек в форме отдавал приказы, несколько человек вытащили Юлиуса из подсобки в магазин, его куртка была порвана, рубашка выбилась из брюк, волосы, обычно напомаженные и зачесанные назад, свисали прядями на лицо. Он продолжал запинаться о своей невиновности, но чем отчаяннее он это утверждал, тем с большей уверенностью его принимали за убийцу. Появился Кристиан с доктором Ассауэром, они протиснулись между людьми в подсобную комнату, и Августа услышала, как дантист сказал, что уже ничем помочь нельзя.

Позже перед магазином остановился темный автомобиль, затем второй – это были господа из криминальной полиции. Началась новая суматоха, всех, кто не имел отношения к месту преступления, выгнали, осмотрели убитую, забрали вещественные доказательства, орудие убийства. Допрашивали Кристиана, он плакал и говорил, что госпожа Йордан всегда была к нему добра. Он принес ей чашку кофе около десяти часов, тогда она была еще жива.

Затем он обслуживал клиентов, а позже пришла госпожа Блиферт, чтобы обсудить что-то с Марией Йордан.

Разве он не должен был видеть убийцу, когда тот проходил через магазин в подсобку? Кристиан ответил отрицательно. Должно быть, он вошел через задний вход. Вход для «особых клиентов». И Августе стало понятно, что состоятельные дамы, которым Йордан предсказывала судьбу, никогда не проходили через магазин. С другой стороны здания были дверь в сад и черный ход.

Августу тоже допросили. О чем она хотела поговорить с госпожой Йордан. Знала ли она убийцу. Не видела ли, как он с ножом напал на жертву. По какой причине он мог это сделать…

Тем временем мертвую Марию Йордан завернули в килим с дивана, двое мужчин вынесли ее через магазин на улицу и погрузили тело в одну из полицейских машин. Августа слышала, как захлопнулись двери автомобиля, и ей пришлось сесть на табуретку.

– Вам плохо? – спросил молодой следователь. У него было гладкое бледное лицо и карие глаза, усы были такими же черными, как и волосы.

– Я так испугалась. Мы были знакомы столько лет. Раньше она была горничной на вилле.

– На вилле?

– У фабриканта Мельцера, ткацкая фабрика на Провиантбахе.

– Разве господин Юлиус Кронбергер не работает там же? – Августа кивнула. – Понятно. Скажите ваши паспортные данные.

Он записал все мелким почерком в блокнот, затем закрыл его и вставил ручку в предназначенную для этого петлю.

– Вы можете идти, фрау Блиферт. Если у нас возникнут дополнительные вопросы, мы свяжемся с вами.

Когда она снова оказалась на улице, то заметила, что маленький столик упал. В канаве лежало разбитое фарфоровое яблоко, остальные красивые вещи исчезли. Как глупо она поступила! Она тоже могла бы быстро схватить подсвечник или, еще лучше, один из красивых серебряных браслетов, как это сделали многие другие. Теперь было уже поздно – в магазине находились два полицейских, продолжавшие допрашивать бедного Кристиана.

В оцепенении она шла по переулкам. Было уже далеко за полдень, а ей еще нужно было купить молока и буханку хлеба, чтобы по крайней мере сварить молочный суп. Только уже в молочной лавке, дожидаясь своей очереди, до нее дошло, какую невероятную глупость она совершила.

Долговая расписка, которую она подписала Йордан! Она, конечно, где-то лежала в комнате среди других бумаг. Все, что нужно было сделать, это схватить ее. Одно движение – и ее больше нет. В печку. В пепел.

Но теперь было слишком поздно!

Мари вздрогнула, когда узнала его голос. Как глупо, подумала она. Но не было никаких сил помешать этой волне страха и радости, захлестнувшей ее. На самом деле она почувствовала что-то похожее на облегчение, потому что боялась, что теперь все кончено.

– Мари? Извини, что позвонил тебе в ателье. Есть причина. Я не помешаю тебе? Я могу перезвонить позже.

У дверей две швеи ждали ее указаний, нужно было рассчитать выкройку вечернего платья, кроме того, через десять минут на примерку должна была прийти доктор Юберлингер.

– Нет-нет. Просто скажи, что ты хочешь. У меня есть несколько минут.

Он откашлялся, как делал всегда, когда нужно было сообщить что-то неприятное. Внезапно ей стало страшно, что он хочет объявить о разводе. Но почему по телефону? Разве такие вещи не оформляются письменно через адвоката?