Роберта Джеллис - Рыцарская честь
Юстас прибыл в Глостершир по приказу отца, где Вильям приветливо его встретил и позволил беспрепятственно объехать свои владения в поисках нужных ему лиц. Затем он в присутствии ушей, от которых эти сведения могли пойти дальше, обронил фразу, что искомое Юстасом находится в Дурели. Сказать Юстасу об этом прямо он якобы не решался, оправдывался он потом перед королевичем, так как друзья его отца, преданные делу Генриха, наверняка его убили бы, и он побоялся.
— Вот где вам следует сейчас быть! И не надейтесь обвести его форейторов и шпионов! — говорил Глостер своим вкрадчивым вздорным голоском, не обращая внимания на переглядывание слушателей, пораженных, что человек может полагаться в таких делах на заведомых сплетников. Глостер с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться над этими горделивыми дураками. — Бристоль уже поднят на ноги и ожидает вас, а под Алмонерсбери уже стоит и готова к действиям целая армия. Раз Юстас уверен, что вы находитесь в Дурели, вам только и нужно сделать вид, что вы бежите под защиту Бристоля. Мои люди не откроют ворота Дурели, но скажут ему, что вы направились в Бристоль. С Божьей помощью, молодой и горячий Юстас помчится за вами, если только Раннулф из Южного Райдинга не остановит его. Заманите Юстаса к Алмонерсбери — и он в ваших руках.
— Мой дорогой Вильям, — Генрих наградил его самой обворожительной улыбкой, — если нам удастся взять его, ты об этом не пожалеешь!
— Если бы я сомневался, мой план был бы иным. Боюсь прослыть негостеприимным, но, если вы не хотите опоздать, вам лучше сейчас же отправляться.
* * *— Это не ловушка? — спросил Генрих, когда они уже были в седле. На этот раз Херефорд пожал плечами; он даже гадать не мог, что было на уме у Глостера.
Как ни подозрительно выглядел его план, пока все шло у них гладко. Они пробыли в Дурели до появления авангардных сил Юстаса и где-то в полночь выскользнули из крепости только с небольшим отрядом рыцарей. Они отклонили предложения смотрителя взять с собой подкрепление, отчасти боясь прихватить с собой предателей и предвидя возможность, что Юстас может напасть на Дурели. Они сочли неразумным ослаблять силы защитников при осаде крепости, пока не смогут прийти им на помощь. Люди Глостера заблаговременно что подмога у него под рукой, снова собрались с силами. Беспокойство Херефорда возрастало, он все напряженнее вслушивался в шум боя, пытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Он боялся в этом треске деревьев, лязге металла по щитам и кольчугам, в криках, стонах и командах с обеих сторон не расслышать призыва Генриха вступить в бой. Хотя уже было ясно, что его бойцам не придется преследовать убегающих и не достанется сметать последнюю защиту Юстаса, он продолжал стоять на месте по одной-единственной причине: Генрих ревнив к славе победителя, делить ее ни с кем не желает.
Херефорд не пропустил сигнала Генриха, но тщеславный Генрих с ним запоздал, сигнал пришел слишком поздно. Когда дружина Херефорда вступила в бой, она сумела помешать Юстасу выбить Генриха с его позиций, но сделать большего уже не смогла. Много крови пролилось, пока предводители обеих сторон, поглощенные сражением за собственную жизнь, не оценили общую обстановку. Когда наступил день, им стало ясно, что ситуация патовая. Сил у Юстаса было больше, потери меньше, но и продвинуться далеко он не сумел, а войско Генриха находилось на дружественной территории вблизи главного оплота, который мог отбить куда большее войско, чем то, что было у Юстаса. Генрих предпринял еще одну отчаянную атаку, чтобы захватить Юстаса, но молодой принц умело защищался, а его охрана стала вокруг стеной, сквозь которую не могла пробиться даже анжуйская ярость.
Эта атака чуть не стоила жизни Генриху. Его рыцари пробивались к Юстасу сквозь ряды противника жиденьким клином, и пока он пытался смять охрану принца, путь назад для него оказался отрезанным. Херефорд сам бросился на группу бойцов, отрезавших его повелителя, за ним кинулись его отчаянные вассалы, расчистив путь, по которому Генрих смог отступить. Таков оказался финал для дружины повстанцев. Их потери были тяжелее, предупредили о трех засадах, выставленных Юстасом на пути к югу, и провели их безопасными путями в обход, так что они без помех установили связь с армией, вышедшей из Бристоля. И вот они ждут своих преследователей, которые должны появиться с минуты на минуту. Херефорд нервно поглаживал пальцами левой руки свою пурпурно-золотую боевую перчатку. Они так напряженно прислушивались, что даже Генрих замолчал.
Наконец послышался глухой раскатистый топот идущих рысью сотен коней. Дыхание Херефорда участилось, и, когда он натягивал на руку левую перчатку, поправлял шлем и укреплял щит, на лице появилась холодная, беспощадная усмешка, с которой он ходил в бой, а глаза загорелись ярким голубым пламенем. Тихим голосом он подозвал Вильяма Боучемпа, передающего распоряжения своего господина всей дружине.
— Взять принца любой ценой, невзирая ни на что. Кто возьмет, сразу прорывается с ним в Бристоль, чтобы не дать его отбить.
Команда «Взять Юстаса» пошла от уст к устам. Но это легко сказать, да не просто сделать. Как только схватка началась, стало ясно, что Юстас не очень поверил своим доносчикам. Обычно принц, смелый и сильный рыцарь, сражался впереди своей дружины. В эту ночь все было не так. Юстас держался, или его держали, позади, в окружении сильной охраны, и, судя по всему, весь его отряд был готов именно к такой встрече, какую ему приготовили.
Первый удар, нанесенный Генрихом, пока Херефорд с половиной отряда рыцарей оставался в резерве, не смутил, как ожидалось, противника. Отряд Юстаса сомкнул ряды и яростно бросился вперед. Арьергард отряда, явно подготовленный к этому, галопом ринулся через поля и рощи в обход, решительно ударив Генриха во фланг. Его рыцари попятились, но под криками и бранью своего предводителя, показывавшего им пример, сметающего всякого на своем пути и знающего, и цели своей они не добились. Стоять и продолжать сражение было бессмысленно; они не могли одержать верх, зато потерять могли еще многое. Повинуясь очередному приказу, шедшему от отряда к отряду, они вышли из соприкосновения с противником и в боевом порядке последовали в Бристоль. Произошел еще короткий арьергардный бой, когда дружина Юстаса попыталась обратить отступающих в бегство, но Херефорд четко руководил своим отрядом, и принц решил не продолжать преследование, не желая оказаться один на один с городом, полным ярых сторонников повстанцев.
— Он знал, — тяжело дышал Генрих, — он все знал! Засада не застала его врасплох.
— Похоже. — Херефорд был подавлен, страдая от множества перенесенных ударов. — Но дело, наверное, в другом. Юстас уже несколько лет сражается то с вместе с отцом, то самостоятельно. Стефан, конечно, дурак, но только не в военном деле, и сына он обучил хорошо. Зайдя так далеко по подсказке Вильяма, у него хватило ума быть осторожным. Тут я виноват… Слишком увлекся. Думал, что будет, как спланировали… Мне следовало знать, что все так просто не бывает.
