Андреа Кейн - Бриллиант в наследство
Кортни наклонила голову набок, и на ее губах появилась восторженная улыбка:
— Нам с Авророй придется поучиться у тебя, милорд. Твой план так же гениален, как и наш.
— Для меня это высшая похвала, учитывая, что она исходит от тебя. Возможно, мистер Сколлард именно это и подразумевал, когда говорил, что моим оружием станет разум. — По лицу Слейда скользнула тень. — Мисс Пейн так долго жила в нашей семье. Трудно даже поверить, что она оказалась способной на такое преступление.
— Воровство и убийство — совершенно разные вещи, — напомнила ему Кортни. — А наверняка мы знаем только одно: мисс Пейн замешана в краже. Но нет никаких намеков на то, что она желала смерти твоим родителям или помогала убить их.
— Но ведь их убили, — мрачно сказал Слейд. — И она не пришла и не изобличила Армона в убийстве, не призналась в своем участии в краже, которая привела к их смерти. Хуже того, она осталась в Пембурне как доверенное лицо, когда ей следовало гнить в тюрьме.
— Я не нахожу, что мисс Пейн особенно добра или преданна, — отозвалась Кортни. — Но я и не считаю ее жестокой. Мне кажется, тот, на кого она работает, заставил ее молчать, возможно, при помощи Армона. Может, они угрожали ее положению, ее здоровью или даже жизни, если она обмолвится хоть словом или откажется помочь им в будущем в новых преступлениях.
— Таких, как захват корабля твоего отца ради того, чтобы завладеть черным бриллиантом.
Кортни кивнула.
— А потом, когда я появилась в Пембурне, ей, без сомнения, приказали следить за мной, слушать, не скажу ли я что-нибудь такое про Армона, что могло бы повредить им. Теперь понятно, почему она проводила со мной так много времени, когда я поправлялась. Я никогда не понимала ее заботливости, если еще учесть, что она не умела ухаживать.
— Это также объясняет, почему она оказалась в твоей комнате вчера вечером. Скорее всего искала что-нибудь, проливающее свет на то, что тебе удалось разузнать во время нашей поездки в Лондон.
— В этом есть смысл. Никому не придет в голову удивляться, если экономка зашла в чью-то спальню… — Кортни внезапно замолчала. — Тогда все ясно и с письмом Авроры!
— Каким письмом?
— Тем, которое она оставила тебе, когда отправилась в Лондон. Помнишь? Она нашла его застрявшим у спинки кровати и решила, что оно само туда провалилось. Но это не так. Его взяли, а потом положили на место в тот день, когда вернулась Аврора. Мисс Пейн знала о намерении Авроры отправиться в Лондон и воспользовалась этим с максимальной выгодой для своего сообщника. Не имея никаких письменных объяснений от Авроры, ты не мог сомневаться в обоснованности требований выкупа и в том, что Аврору действительно похитили. Эта хитрость удалась, и мисс Пейн обо всем знала, в то время как Аврора была в полной безопасности и развлекалась в Лондоне с Элеонорой.
— Какое коварство… — Слейд перевел дыхание. — Прости меня, Кортни, но я не могу быть таким милосердным, как ты.
— Я вовсе не милосердна и не жду этого от тебя. Из-за содействия мисс Пейн ушел мой отец и твои родители. — Кортни сцепила руки, стараясь унять дрожь. — Но мисс Пейн действовала не одна. Она действовала и не на пару с Армоном, который уже заплатил своей жизнью. Она выполняла приказания другого человека. И именно его мы должны найти, чтобы этот безжалостный негодяй понес заслуженное наказание. Мы не можем допустить, чтобы гнев затуманил нам рассудок.
— Кажется, вы наставляете меня на путь благоразумия и логики, мисс Джонсон? — нежно поддразнил Слейд, сжав ее руки в своих.
Его небольшая колкость возымела свое действие, и Кортни улыбнулась:
— Похоже на то, лорд Пембурн.
— Поразительно. — Слейд поднес ее руку к губам. — Кажется, мы вместе обнаружили еще одно чудо.
Слейд в третий раз проверил коридор в крыле, где располагались комнаты прислуги, прежде чем позвать Кортни.
— Давай, — прошептал он.
Они проскользнули в комнату мисс Пейн и тихо закрыли за собой дверь.
— В столе? — спросил Слейд.
— Нет, — откликнулась Кортни. — В ящиках комода. Ты посмотри в тех, что слева, а я справа.
Кортни подошла к комоду, опустилась на колени и выдвинула самый нижний ящик.
— Почему в комоде? — спросил Слейд, присев возле нее. — Я считал, что все записи должны храниться в ее письменном столе.
— Нет, если они личного характера. — Кортни просмотрела содержимое, затем аккуратно уложила все, прежде чем закрыть ящик и открыть тот, что был над ним. — Женщины имеют привычку прятать личные вещи в укромных местах, где никто не сможет их увидеть. Вот почему нам приходится искать. — Она покачала головой, закрыв верхний ящик. — Здесь ничего нет.
— И здесь тоже, — отозвался Слейд, выполнив свою задачу. Он осмотрел стоявшую в комнате мебель. — А конторка — это достаточно личная вещь?
Кортни улыбнулась:
— Да. Я посмотрю там. А почему бы тебе не проверить ночную тумбочку?
Слейд бросил тревожный взгляд на входную дверь.
— Еще десять минут — и уходим.
— Но Слейд…
— Разве не ты только что говорила мне, что мы должны думать? Вот я и размышляю. Если мисс Пейн застанет нас здесь, то наша надежда добраться до ее хозяина исчезнет. Конечно, если мы найдем какие-нибудь факты, это будет замечательно. Если нет, то только она сможет вывести нас на того, кто нам нужен. Но в любом случае через десять минут мы уйдем отсюда.
— Хорошо, — послушно кивнула Кортни. Она подошла к конторке и выдвинула ящик, где лежало белье. Приподняв стопку ночных рубашек, девушка просунула под них руку.
Пальцы наткнулись на что-то гладкое и плоское.
— Слейд, — шепотом позвала она. Он оказался рядом как раз в тот момент, когда Кортни вытащила дневник. — Записи довольно случайные, — заметила Кортни, перелистывая страницы. — Они датируются 1796 годом, когда мисс Пейн поступила на работу в Пембурн. Посмотри… — Разгладив страницу, Кортни показала на проставленное вверху число: 5 января 1807 года. — Это ее первая запись, сделанная в тот год, когда были убиты твои родители.
— За два месяца до их смерти, — мрачно уточнил Слейд.
Кортни держала дневник, и они вместе прочитали:
«Я старею. Моя кожа огрубела от жестких щеток, а плечи ссутулились от тяжелой работы. Я пришла сюда молодой девушкой с радужными мечтами и романтическим сердцем. А сейчас я смотрю в зеркало и вижу старую деву без будущего и с жалованьем экономки. Графиня старше меня на десять лет, но кожа у нее гладкая, а глаза блестят. Легко понять почему. Она купается в бриллиантах и окружена вниманием. В то время как я одинока, с ничтожной суммой, отложенной на будущее. Единственное, чему научила меня жизнь, — в ней нет справедливости».
