Оливия Уэдсли - Любовь Сары Дезанж
Будучи оптимистом, Картон утешал себя, что Сара поймет его. Но поведение Сары глубоко его разочаровало. Она не понимала или не хотела понять его и продолжала считать, что ничего не изменилось. Чарльз не приходил. Он не приходил так долго, что Сара, наконец, решила разыскать его. Его не было дома, когда она явилась к нему, и она осталась, желая дождаться его прихода.
Когда явился Чарльз с одним из своих друзей, он застал у себя Сару. Она увидела только Чарльза, который открыл входную дверь своим ключем и вошел первый, незамеченный лакеем. Лампы еще не горели и комната освещалась лишь пламенем камина.
Сара поднялась ему навстречу и сказала:
— Я не могла больше ждать. Я так хотела видеть вас.
Конечно, об этом потом столько говорили в обществе. Все были того мнения, что от нее всегда можно было ожидать что-нибудь подобное, «Дочь, достойная своей матери», и так дальше, и так дальше…
Леди Диана была вне себя. Она не терпела скандала и считала, что Сара погубила себя в глазах общества своим необдуманным поступком вызвав взрыв негодования, сплетен и осуждений, коснувшихся не только Сары, но и самой леди Дианы. Она отравляла жизнь Сары и не считалась с ее душенными страданиями. Клод приехал через год после этого. Он приехал погостить у леди Дианы, которая любила его отца, ненавидела его мать и уважала Клода из-за его богатства. Ей никогда не приходило в голову, что Клод может жениться на Саре, и она рассказала ему всю историю с Картоном, когда сидела с Клодом в своем уютном, ярко освещенном будуаре.
Клод встретился с Сарой во время обеда. Ему понравилась ей стройная высокая фигура и резкие манеры, при помощи которых она пыталась скрыть свое смущение. Клод не думал о женитьбе, после того как его бросила любимая женщина, но он очень жалел Сару, понимая, что она гибнет в такой обстановке. И потому он сделал ей предложение. Он сочувствовал ей и она нравилась ему.
У Клода было необыкновенно доброе сердце. Он знал Картона, но не питал к нему симпатии и с презрением относился к нему. Картон со своей стороны не был настолько благороден, чтобы понять благородство Клода, и в душе осуждал его и смеялся над ним. Но Картон был слишком умен, чтобы высказать свое мнение о Клоде и хранил молчание, когда речь заходила о нем. В глубине души он испытывал к нему чувство неприязни и раздражения, потому что Клод отнял у него Сару.
Если бы Сара вышла замуж за бедного человека. Картон охотно помогал бы ей. Но Клод был богат и занимал видное положение в обществе. Сару считали красавицей и общество признало ее. Картон не испытывал ни малейшего сожаления, когда узнал о болезни Клода.
Когда он теперь вошел в дом Клода, увидел всю роскошь и богатство обстановки, старое чувство неприязни к Клоду проснулось в нем. Лакей провел его в прекрасную комнату.
Вошла Сара и спокойно сказала, улыбаясь:
— Чарльз, вы?
В первое мгновение Чарльз не нашел что сказать и проклинал себя за свое смущение. Он намеревался соболезнующе спросить о здоровье Клода, но когда он очутился лицом к лицу с Сарой он настолько растерялся, что заговорил о погоде, о Париже и посторонних вещах. Его поражало самообладание Сары, которая беседовала с ним с вежливым спокойствием и безразличием светской женщины. Когда Сара нагнулась над серебряным чайником, он внимательно начал разглядывать ее лицо. Она была необыкновенно красивой и эта женщина когда-то страстно любила его.
С легкой усмешкой он внезапно спросил:
— Вы еще помните прошлое, Сара?
С некоторым удивлением он увидел, что краска залила ее лицо и белую шею, и его сердце забилось сильнее.
Сара спокойно посмотрела ему в глаза и ответила откровенно:
— О, да, — она остановилась, словно в нерешительности, затем продолжала: — Я часто вспоминаю прошлое, Чарльз, но эти воспоминания потеряли свою горечь и теперь не волнуют меня.
Картон понял, что она хотела сказать. Ее спокойный холодный взгляд говорил яснее слов, Что это была правда. Чувство разочарования проснулось в нем.
— Я рад, что играл такую небольшую роль в вашей жизни, — сказал он горько.
Сара не ответила на его замечание. Помолчав, она, как будто продолжая, заговорила о его пребывании в Париже и о его встрече с леди Дианой, которая в эту минуту вошла в комнату. Картон быстро поднялся ей навстречу.
Когда Картон разговаривал с леди Дианой, Сара внимательно взглянула на него. Она не могла определить какие чувства волновали ее, когда она смотрела на его красивое лицо. В глубине души она испытывала острую печаль, что любовь может пройти так безвозвратно, не оставив следа, кроме горьких, полузабытых воспоминаний. Когда-то она обожала этого человека, глядела в его темные, глубокие глаза, страстно целовала его высокий умный лоб, красиво очерченные тонкие губы. Как она могла любить его, радоваться его присутствию, быть счастливой в его объятиях?
Она прислушивалась к его мягкому красивому голосу, некогда так чаровавшему ее и думала с изумлением: «Я переживала все это, а теперь я сижу с ним здесь так спокойно, а прошлое ушло навсегда и воспоминание о нем стало мне безразличным». Но несмотря на это, ей хотелось доказать ему, как спокойна теперь ее жизнь.
Картон в разговоре осведомился о здоровье Клода. Новое чувство уважения к Саре, смешанное с завистью, проснулось в Картоне. Он должен был признаться, что Сара стала обаятельной женщиной. Хотя теперь она была недоступна для него, он не мог забыть, что когда-то она любила его. Картон невольно восторгался Сарой, но в его душе просыпалось смутное желание — нарушить покой ее счастливой жизни. Он был очень любезен с Сарой и вошел в роль старого друга.
Роберт, племянник Клода, быстро вошел в комнату.
Леди Диана, не знавшая его, бросила на него кокетливый взгляд и чарующая улыбка появилась на ее устах. Роберт расцвел при ее виде. Он немного походил на Клода. Он был очень молод, высокий, широкоплечий, с простодушным, но довольно красивым лицом. Немного смущенно он поздоровался с леди Дианой и Картоном и с мальчишеской улыбкой сел около Сары.
Роберту было двадцать лет и он должен был унаследовать большую часть состояния Клода. Он был сиротой и жил в Париже у Клода, но большую часть года проводил в имении Дезанж, которое должно было перейти к нему после смерти дяди. Он весело болтал, быстро кушая печение. С Сарой он был в большой дружбе с первого дня их знакомства.
— Вы читали газеты? — спросил он. — Какое чудное печение у тебя, Сара. Вы не читали газет? Жаль. Они переполнены отчетами о деле Люваля. Это громкое дело! Я уверен, что только Гиз спас Люваля. Вся зала суда гремела от аплодисментов после его речи, он сказал замечательную речь! Многие плакали. Я только что встретил Гиза с Адрианом. Он очень милый и вовсе не гордится своим успехом. Они выходили из суда и все смотрели на Гиза. Я поздравил его, а он рассмеялся. Он еще очень молод. Ему не больше двадцати пяти лет, неправда ли?
