Джэсмин Крейг - Империя сердца
— Сложи одеяла, — приказал купец и покрепче затянул узлы. — Без них мы замерзнем даже в такое время года. Итак, вот наш план. Пока мы находимся во дворце, двигаемся совершенно бесшумно. Знаешь самый кратчайший путь отсюда во двор?
— Вообще-то я нечасто бывала во дворце, но, думаю, найду.
— Я видел только большую залу да коридор, ведущий в эту комнату. Пойдешь впереди и будешь показывать дорогу. А я понесу одеяла.
Купец помолчал, как бы давая прочувствовать ту огромную услугу, которую он ей оказывал. Восточный мужчина никогда бы не обременил себя ношей, иначе для чего тогда женщина?
— Если нас увидят, наше поведение покажется странным.
Его губы искривила усмешка.
— Если нас увидят, англичанка, нас убьют.
Она вздрогнула.
— А когда мы отсюда выберемся, что дальше? — Люси посмотрела на свои войлочные туфли. — Пойдем пешком в Индию?
— Если понадобится. Но надеюсь, до этого не дойдет. Когда выберемся, ты проберешься на кухню и украдешь продукты.
— Как спокойно ты об этом говоришь. К сожалению, у меня нет никакого опыта в этом деле.
— А у меня, к сожалению, нет времени, чтобы научить тебя, англичанка, — тихо ответил он. — Однако, если ты не хочешь, чтобы мы умерли с голоду в горах, придется украсть продукты. Ты просто никогда не пробовала. Уверен, ты справишься.
— А почему ты сам не можешь украсть еду?
— Потому что я в это время проберусь в конюшню и заберу наших лошадей.
— Неужели ты и в самом деле надеешься украсть лошадей? Конюхи спят прямо там, их разбудит малейший шорох!
— Говори потише, англичанка. Я не собираюсь красть лошадей. Если помнишь, две из них принадлежат мне, так же как и оседланный мул, приготовленный для тебя. Я просто велю конюхам вернуть мне моих животных.
Люси очень сомневалась в покладистости конюхов. Одно дело — сказать, другое — сделать. Однако она уже примирилась с мыслью, что вот-вот расстанется с жизнью, поэтому решила: какая разница, когда умирать — при побеге или в темнице, трясясь от страха. Она пожала плечами.
— Кажется, справа — дверь в кухню, а оттуда можно выйти во двор. Соблаговолишь ли ты следовать за мной, господин?
Люси совсем не удивилась и не обрадовалась, когда им удалось выйти из дворца незамеченными. Ее чувства, подвергшиеся столь суровым испытаниям за последние несколько часов, достигли наивысшей точки напряжения; и потому Люси не испытывала ничего, кроме апатии, когда беглецам удалось благополучно выйти во двор. Она понимала, что такая невероятная удача не может продолжаться долго. У них не было ни малейшего шанса убежать, какой же смысл бояться или надеяться? Вопрос заключался лишь в том, когда их поймают и долго ли будут пытать, прежде чем позволят умереть.
Купец потянул ее за собой в тень навеса, натянутого во дворике над жаровней.
— Скоро рассвет, — спокойно заметил он. — У нас мало времени. Как отсюда быстрее всего добраться до конюшни?
— Иди вдоль канавы с водой, — ответила она, подумав, что нельзя было выдумать более нелепой рекомендации. Канава тянулась прямо через всю деревню. Разумеется, купцу не уйти далеко — не успеет он и половины пути пройти, как его увидит и услышит по меньшей мере полдеревни. — Конюшня находится на восток от дворца.
Он кивнул.
— Как выбраться из деревни, я помню, хотя проезжал здесь только один раз. — Купец слегка подтолкнул ее по направлению к кладовой. — Иди, англичанка, набери продуктов, потом подойди к дворцовой стене снаружи и жди меня.
— Хорошо, я попробую, — согласилась она.
Если он и уловил в ее голосе безнадежную иронию, то не подал виду и осторожно пошел прочь, словно и в самом деле существовал один шанс из тысячи, что побег удастся. Вдоль стены бесшумно мелькнула серая тень, сливаясь с уходящей ночью.
Люси смотрела ему вслед, пока он не исчез. Пора было действовать. Он прав: занимается рассвет, очень скоро деревня начнет пробуждаться от сна.
Ничуть не таясь, она прошла к кладовой, совершенно уверенная, что будет обнаружена. Минуло несколько секунд, а никто ее не схватил. Вот тут Люси охватил страх. Она задрожала всем телом, зубы начали выбивать дробь. Неужели все-таки у них есть шанс? Неужели все-таки у нее есть надежда сохранить свою жизнь?
Люси стиснула зубы, чтобы они перестали стучать, потом бессмысленно взглянула на полки кладовой. Прямо перед ней лежали кучей пустые полотняные мешки. Девушка выбрала два небольших, каждую секунду ожидая, что ее схватят и отведут к хану.
Ничего не произошло. Задыхаясь от волнения, Люси начала бросать в мешки провизию: сушеные абрикосы и орехи, привезенные из далекого Кандагара, твердые шарики соленого творога и куски копченого козьего мяса, черствые лепешки, не съеденные за столом хана, — их потом добавляли в суп для густоты.
Рванувшись к выходу, Люси споткнулась и стукнулась головой о деревянный сундучок, в котором хранился любимый чай Хасим-хана, такой дорогой, что, кроме хана, его никто никогда не пробовал. Поднявшись, она дерзко отсыпала изрядное количество драгоценного чая. Если купцу удастся случайно завладеть лошадьми, то они смогут попробовать этот чай — к седлам обязательно привязаны котелки для кипячения воды. Если же купца постигнет неудача — какая разница, что именно она украла. Убьют ее в любом случае.
Трясущимися ледяными руками Люси связала мешки веревкой из козьей шерсти, перекинула поклажу через плечо и крадучись двинулась к двери. Ее везение продолжалось невероятно долго, и Люси, как ни старалась, не могла отбросить вдруг забрезжившую надежду, что побег может удаться.
Девушка уже выходила за дворцовую стену и почти перестала сдерживать тревожное изумление, когда за ее спиной послышался резкий голос Мириам:
— И куда же это ты отправилась, свиная утроба? А что у тебя в мешках?
Люси встала как вкопанная, потом развернулась и склонилась в преувеличенно униженном поклоне. «Господи, помоги мне, — взмолилась она. — Только бы никто ничего не слышал! — Люси прижала руки к сердцу и распростерлась ниц. — В последний раз, — пообещала она себе. — Что бы ни случилось, я делаю это в последний раз».
— О, почтеннейшая госпожа, меня послал хан — да будет благословенно его имя! — принести еды.
— Еды? — Мириам, подбоченясь, шагнула вперед. — Какой еды, ты, ничтожная лживая тварь? С какой стати хан послал бы тебя за едой?
— Он не может уснуть, уважаемая госпожа. — У Люси перехватило дыхание. Еще два шага — и Мириам подойдет достаточно близко. — Он пожелал, чтобы я принесла ему чай.
— И для этого тебе понадобилось два мешка? — поинтересовалась Мириам. Она сделала еще один шаг. Сердце Люси заколотилось сильнее. — Покажи-ка мне, что ты прячешь в этих мешках, презренное собачье отродье.
