Елена Арсеньева - Забытый император (Мария-Луиза – Наполеон)
Генерал Нейпперг и Мария-Луиза виделись и прежде: в 1812 году в Париже он состоял при императрице в должности камергера. Теперь появление рядом с ней любезного господина, не сводившео с нее пламенного взгляда своего единственного глаза, вызывало у Марии-Луизы подозрения и неприязнь. И не зря, ведь австрийский император поручил генералу шпионить за его дочерью и любыми способами не допустить ее встречи с Наполеоном.
Полученные Нейппергом секретные инструкции были сформулированы вполне определенно:
«Переписка и все другие виды сообщения герцогини де Колорно с островом Эльба подлежат самому строгому контролю. Разрешается использовать для этой цели все необходимые источники информации.
Графу Нейппергу предписывается решительно, но с подобающим тактом отвлечь герцогиню де Колорно от мысли о поездке на остров Эльба, так как это разобьет отцовское сердце, тогда как все самые сокровенные мысли его величества – о благополучии горячо любимой дочери... В случае, если все увещания будут тщетны, генералу надлежит последовать за герцогиней де Колорно на Эльбу».
Итак, прямое и непосредственное отцовское благословение на очередной адюльтер было получено! И облеченный высочайшим доверием дон-жуан приступил к выполнению особого задания.
«У этого тридцатидевятилетнего мужчины с черной повязкой, прикрывающей пустую глазницу, в жилах текла молодая, горячая кровь; он мог дать десять очков форы всем ловеласам на свете, вместе взятым, в деле покорения дамских сердец, и сам Дон Жуан мог бы поучиться у него искусству обольщать», – писал о нем современник. А в «Скандальной хронике Реставрации» отображена одна история, которая в свое время передавалась из уст в уста, как потрясающий эротический анекдот, достойный пера знаменитого Боккаччо:
«Остановившись однажды в Мантуе в гостинице синьора Франкони, к обворожительной восемнадцатилетней дочери Лизе которого он испытывал необоримое влечение, Нейпперг заказал комнату и хороший обед. Когда девушка принесла еду, он попросил ее показать язык, пощупал пульс и сказал, назвавшись врачом, озабоченно покачав головой:
– Вы серьезно больны, и вам необходима срочная помощь. Ложитесь на кровать. Я не смогу приняться за обед, пока не осмотрю вас.
Обеспокоенный синьор Франкони поинтересовался, не могла ли дочь сначала все же обслужить постояльцев.
– Нет, – авторитетно заявил Нейпперг, – ее болезнь очень заразна.
Лиза в сопровождении Нейпперга поднялась в комнату, а крайне озабоченный Франкони вынужден был обслуживать клиентов. Раздев девушку и уложив в постель, Нейпперг стал медленно ее ощупывать.
– Скажите, вот здесь вам не больно? – спросил он, сжимая руками ее груди.
– Нет, – ответила она.
– А вот тут?
Кончиком указательного пальца он при этом нежно надавил на сосок левой груди и потер его, как будто хотел стереть с него какое-то пятнышко.
Лиза смутилась и вздрогнула.
Генерал нахмурился.
– Повышенная чувствительность левого соска, – констатировал он. – Значит, я не ошибся. Посмотрим, как обстоит дело с правым.
Послюнив палец, он прикоснулся к правому соску так, словно он снимает божью коровку.
С Лизой такое проделывали впервые; из ее груди вырвался стон, похожий на хрип.
– Болезнь очень запущена, – сказал Нейпперг. – Вы находитесь на грани кризиса. Но я вас вылечу.
Он спустился в гостиную, отвел хозяина в сторону и сказал:
– Ваша дочь опасно больна, у нее заразная лихорадка в очень тяжелой форме. Я категорически запрещаю вам входить в ее комнату. Я сам буду навещать ее, пользуясь лестницей с внешней стороны дома, чтобы не заразить кого-нибудь при встрече. Два ближайших дня я буду ее кормить и ухаживать за ней. Все необходимое для этого у меня есть. Ни о чем не беспокойтесь.
Синьор Франкони горячо поблагодарил Нейпперга, и тот сейчас же поднялся в комнату к Лизе. Девушка, растревоженная необычными прикосновениями, чувствовала, как откуда-то из глубины поднимается жаркая волна и охватывает ее всю, но по наивности приписывала это началу перемежающейся лихорадки.
Мнимый доктор достал из кармана какую-то баночку и, взяв на палец немного мази, стал массировать соски обеих грудей.
По телу Лизы пробежала судорога, и она опять громко застонала.
– Вы страдаете болезнью, весьма распространенной среди молодых девушек, которые долго не выходят замуж. В вашем возрасте у вас уже должен быть жених.
– Вы правы, – пролепетала Лиза, испытывая странное томление.
– Врачебный долг обязывает меня предложить вам средство, которое может вас вылечить, – произнес внушительным тоном генерал. – Скажите, вы не ощущаете покалываний вот тут? – продолжал он, указывая бесстрашным жестом то место, которое древние называли «разбитое сердце»...
– О да, да! – воскликнула девушка, все больше возбуждаясь.
– В таком случае всякое промедление преступно, – сказал Нейпперг. – Я буду вести себя так, как если бы был вашим мужем. Мы никому об этом не скажем, все останется нашим с вами секретом. Ведь дело касается вашего здоровья...
Тело Лизы было как натянутая струна, и девушка не сказала, а скорее выдохнула, что она согласна.
Тогда бравый генерал скинул мундир, снял башмаки и, взобравшись на кровать, с безукоризненным искусством применил свое средство.
Синьор Франкони два дня ставил свечки и молился о выздоровлении дочери, и Нейппергу никто не мешал наслаждаться прелестями восхитительной Лизы, которой, казалось, оригинальный способ лечения пришелся весьма по вкусу. Через два дня Нейпперг исчез, оставив у соблазненной им особы воспоминание о себе как о докторе, безгранично преданном медицине».
Историки, как принято выражаться, не лгут...
Понятно, что, находясь в обществе столь изощренного соблазнителя, Мария-Луиза подвергалась серьезной опасности.
Нейпперг очень старался: его тешила сама мысль наставить рога Наполеону. Остроумный, галантный кавалер, он умел искусно покорять женские сердца, и Мария-Луиза постепенно проникалась к нему доверием. Женщине всегда приятно видеть, что ей поклоняются! И она даже не подозревала, что Нейпперг не только ухаживает, но и шпионит за ней, регулярно отправляя своему императору краткие, но деловые донесения:
«Сегодня здесь был проездом доверенный короля Жозефа с секретным поручением на остров Эльба. Из достоверных источников известно, что императрица в спешке написала и передала с ним несколько строк и свой локон – ко дню рождения императора Наполеона. По дороге посыльный заедет в Неаполь, куда, видимо, стекается вся информация».
Ну и так далее. А между тем Мария-Луиза все рвалась на Эльбу.
