Кэрол Финч - Дикий мед
Так вот, значит, кем был ангел, спустившийся с небес!
Клайду пришлось отправиться вместе с Питером в Санта-Рита-дель-Кобре, чтобы рассказать все про небесного посланника, внезапно явившегося ему в хижине. И конечно, он не удержался и приукрасил происшедшее кое-какими живописными подробностями, которые уж никак не помогали разобраться, кто на самом деле был в его хижине – пропавшая девушка из каравана или белокрылый ангел. По крайней мере местные жители предпочли второе. И среди старателей и шахтеров начала стремительно распространяться новая легенда.
Из рассказа Клайда выходило, что девушка стала ангелом после того, как ее убили апачи. Ее послали с небес, чтобы помешать Белому Призраку чинить препятствия кавалерийскому отряду. Клайд даже представил несколько белых перьев, которые он якобы успел вырвать из крыла ангела перед тем, как тот поразил его молнией. Когда Клайд очнулся, улетавшее небесное создание уже казалось далекой белой точкой на фоне гор.
Возвращаясь из города, Клайд, к собственному удивлению, встретил на дороге своего мула. А когда в седельном вьюке он обнаружил пять небольших золотых самородков, которых раньше там не было, старый пьяница даже испытал что-то вроде восторга.
Теперь у Клайда была еще одна убедительная история, которую он мог поведать собратьям-золотоискателям. Поскольку Клайд прибыл в Америку из Ирландии, он свято верил в существование гномов, волшебниц, эльфов и прочих сказочных персонажей. Когда на следующий день он появился в городке, чтобы предъявить золотые самородки, уже никто не смог выразить сомнения в его истории, и на долгое время Клайд стал в Санта-Рита-дель-Кобре чем-то вроде местной достопримечательности. Что бы ни произошло на самом деле, золотоискателей совсем не часто посещают существа с золотистыми волосами, небесно-голубыми глазами и золотыми слитками.
Мориа проснулась, как только из-за горной вершины выглянул первый солнечный луч. Опершись на локоть, она с восхищением пробежала глазами по окрашенным в пурпурный цвет склонам холмов. Заметив, что взятый ею у Клайда мул куда-то исчез, Мориа удивленно подняла брови. Ее удивление быстро перешло в изумление, когда она обнаружила в своей руке незнакомый предмет. Сообразив, что она сжимает стрелу с белым оперением, точно такую же, какую описал капитан Граймс тремя днями ранее, Мориа стремительно вскочила и отбросила стрелу, словно это был раскаленный уголек.
Немного успокоившись, она внимательно огляделась вокруг и почти сразу же заметила отпечатки мокасин. Девушка поспешно села, ее сердце бешено забилось. Отводя прядь волос со лба, Мориа с удивлением заметила, что у нее трясутся руки.
Значит, кто-то подкрался к ней ночью, пока она спала! Судя по всему, это был тот же самый человек, что пугал ее, желая, чтобы она покинула эти места. Он же похитил и мула.
Однако Мориа было не так-то легко испугать. За два дня на нее покушались уже трижды, и она смогла себя защитить. Ничего хуже того, что она пережила, быть уже не могло, и девушка вовсе не собиралась поворачивать обратно. Она твердо решила покинуть ненавистное ей общество людей. Может быть, в этих горах Мориа улыбнется удача и она найдет золото апачей! В этом случае она сделает все возможное, чтобы отплатить; Руби и Вэнсу за их подлость.
А первым делом необходимо собраться с мыслями и обдумать, как ей выжить в горах. Придя к такому решению, Мориа скинула с себя простыню и приложила к губам фляжку, чтобы сделать глоток, как вдруг почувствовала, что за ней опять кто-то наблюдает. Она резко обернулась, но не заметила никого; лишь несколько камешков скатились вниз с края скалы.
И все же Мориа не оставляла ощущение, что она не одна. Поднявшись, девушка направилась вперед по лабиринту ущелий, продолжая время от времени замечать какой-то непонятный шум. Когда с кручи вниз снова покатились камни, Мориа потеряла последние остатки терпения. Уставив руки в бока, она оглядела окружающие холмы.
– Покажись, трус! – крикнула она. – Мне надоела эта игра в прятки!
Ее слова эхом разнеслись по ущелью, но ответа не последовало. Мориа крепко сжала ружье и снова двинулась вперед. Она шла так быстро, как только могла, останавливаясь лишь, чтобы перевести дух. Когда на горы стали спускаться сумерки, юная путешественница почувствовала себя до предела обессиленной. Она оказалась совершенно не готовой к передвижению в горах с их разреженным воздухом.
Мориа ничуть не удивилась, когда, проснувшись на следующее утро, увидела рядом с собой еще одну стрелу с белым оперением и следы от мокасин, убегающие в ущелье.
– Мне начинают надоедать твои проделки, невидимка! – крикнула девушка, ломая стрелу пополам. – Оказывается, Белый Призрак – трус. Он боится встретиться даже с женщиной на своей собственной земле.
Вот так. Будь это человек, привидение или кто угодно еще, ему придется молча переварить оскорбление либо как-то на него ответить.
Мориа и саму удивило, с какой яростью она набросилась на бедного призрака. Но она уже плохо контролировала себя под влиянием усталости, вызванной переживаниями последних дней, и еще из-за того, что в желудке появилась резь – результат скудной диеты, состоящей из воды, сушеного мяса и ягод. Однако Мориа все же пришлось пожалеть, что она столь непочтительно обратилась к таинственному незнакомцу, потому что в этот момент он внезапно появился над краем скалы.
Вскрикнув от изумления, Мориа поспешно отступила назад, направляя ствол ружья в сторону призрака. И тут же увидела дуло точно такого же ружья, глядящее прямо на нее.
Хотя на Мориа мужчины никогда не производили впечатления, она невольно залюбовалась мускулистым, обнаженным по пояс гигантом. Солнечный свет придавал его коже бронзовый оттенок, густые длинные волосы, схваченные узкой повязкой из бусинок, были черными, как крыло ворона. Красивое лицо сочетало черты белого человека и индейца. Глаза незнакомца были светло-карими, почти янтарными.
Грудь его, пожалуй, такая же широкая, как у буйвола, хранила на себе шрамы от пуль. У уголков полных чувственных губ лежали твердые складки, а на руках, которые держали ружье, играли мощные мышцы. Узкие брюки подчеркивали стройность и мускулистость ног. Мориа подумалось, что этот удивительный человек, должно быть, состоит из одних мышц. В его гордой осанке чувствовалась тигриная грация.
На руках незнакомца развевались ленты, повязанные на индейский манер. Доходящие до колен мокасины застегивались серебряными пряжками и были украшены кожаными полосками и нанизанными на нити разноцветными шариками.
Трус? Неужели она действительно произнесла это слово? Она назвала это воплощение мужской силы трусом? Черт побери, надо хоть иногда придерживать свой неосторожный язык! Перед ней находилось около двухсот фунтов железных мускулов, и холодное выражение на лице незнакомца говорило, что он не забыл ни одного из отпущенных по его адресу колких словечек. Единственной, кого стоило обвинить в трусости, была сама Мориа. О, как ей хотелось превратиться в порыв ветра и тотчас же умчаться прочь!
