Роберта Джеллис - Роузлинд (Хмельная мечта)
Саймон быстро собрал всех воинов, оставшихся в его распоряжении, и помчался в ночь. Он решил, что его призывают послужить королю в его последней схватке. Это скорее печалило, чем радовало сердце воина. Но он не медлил ни минуты, не оставил в имении ни одного мужчины, способного владеть оружием. И наградой за это было неожиданное поручение сообщить королеве Элинор об ее освобождении, о том, что она переступит порог своей темницы уже не пленницей, а правительницей. Теперь Саймон сидел здесь, в этом зале, перед сэром Андрэ и сэром Джоном. Они внимательно слушали его и смотрели так, будто с его губ падали жемчужины. Дело в том, что для сэра Андрэ и сэра Джона было важнее всего узнать о намерениях нового короля, тем более что слухи долетали быстрее, чем правдивая информация, а сэр Саймон был источником такой правдивой информации, человеком, близким к королеве, которому высшие королевские подданные поверяли свои мысли.
Да и Саймон не скупился на слова. Он хорошо разбирался в людях и видел, что этим двоим можно доверять. Во-первых, уже сам выбор лорда Рэннальфа говорил в их пользу, а во-вторых, то, что они защищали свою госпожу, тогда как им было бы выгоднее оставить ее, говорило об их благородстве. Сняв доспехи и чувствуя себя непринужденно, Саймон передавал им хорошие и плохие новости. Хорошие новости – то, что лорд Ричард был благородным человеком и не собирался наказывать тех лордов, которые были преданы его отцу. Рассказ Саймона подтверждал слухи, ходившие в стране, о политике Ричарда как политике примирения – ведь даже такие до конца верные Генриху подданные, как Вильям Маршал, не оказались в опале. Скорее, их ожидали награды и почести за верность королю.
После хороших новостей шли плохие. Лорд Ричард целовал крест и поклялся вызволить Святую землю места от нечестивцев. Он полон решимости сдержать эту клятву и не собирается отказываться от намерения отправиться в крестовый поход в Палестину. Но в это смутное время король больше нужен здесь, в Англии. Конечно, он вернется в страну, как только сможет. Он намерен навсегда покончить с дворянскими вольностями времен правления Генриха. Ему также необходимо собрать побольше людей и денег, особенно денег – как можно больше звонкой золотой монеты, которая привлечет в ряды крестоносцев рыцарей из всех европейских стран.
– Скажу вам прямо, – говорил Саймон мрачно, в его серо-голубых глазах застыла печаль, – наше королевство просто будет дойной коровой для римских святош.
– А что думает на этот счет королева? – спросил сэр Андрэ.
– Как она может одобрять то, что ее любимого сына подталкивают на верную смерть, а страну оставляют беззащитной на разграбление нашим врагам?!
– Тогда…– начал сэр Андрэ.
– Тогда – ничего! – резко перебил сэр Саймон.– После перенесенных страданий королева обрела мудрость. Она не будет биться головой о каменные стены, чтобы проломить их. Она хорошо знает Ричарда, и не станет открыто высказывать свое неодобрение. Лучше сохранить его доверие и распоряжаться королевством, чем протестовать против того, против чего протестовать бесполезно.
– Вы, я думаю, не примете крест? – отважился спросить сэр Андрэ.
– Я сделаю все, что прикажет королева, или вернее, король. Если вы спросите, что я чувствую, вот что я вам скажу – Господу не следовало бы вверять святое дело освобождения Святой земли этой толпе тупых и жадных грабителей.
– Но Папа Римский…
– Папа Римский, – начал Саймон ехидно, – избавится от трех королей, и от нескольких десятков князей, а их землями будут управлять попы-ханжи, которым плевать на интересы королевств, а важнее всего поддержка и благословение Папы Римского, и которые продадут мать родную за кардинальскую мантию.
– Но если король пожелает, то все рыцарство Англии будет обязано принять крест или платить, а, может, и то, и другое, – медленно произнес сэр Андрэ. Саймон сжал кулак и ударил им в ладонь другой руки:
– Все мы будем должны, потому что неповиновение сеньору обернется для нас большими осложнениями, чем пустые кошельки или опасности крестового похода.
– Ваша правда! – искренне согласился сэр Андрэ.– Я пережил конец правления Стефана, но никогда не думал, что вновь увижу страну в таком бедственном положении!
– Плохой король все-таки лучше, чем никакого, – в раздумье протянул сэр Джон. Сэр Саймон покачал головой:
– Лорд Ричард не будет плохим королем. Он справедлив, не нарушает клятв, не жаден. Плохо то, что король не любит Англию: он мало здесь жил и не знает обычаев нашей страны. Если бы не этот проклятый крестовый поход, у Ричарда было бы время проверить верность и доблесть английского рыцарства, понять и оценить наши обычаи, да и королевство было бы в надежных руках.
– Но ведь королева нас хорошо знает, – высказался сэр Андрэ.
– И более мудра, чем многие короли, – добавил сэр Джон.
– Не отрицаю ни того, ни другого, – как-то безрадостно согласился сэр Саймон.– Но у короля есть один недостаток – он не любит женщин. Боюсь, исключением не станет и королева-мать…
Наступила напряженная тишина. Оба вассала Элинор поняли, что им вряд ли удастся вытянуть из гостя больше сведений.
– Но… это же его мать! – сдавленно воскликнул сэр Андрэ, думая явно о другом.
– О да, он выказывает ей всевозможные знаки сыновнего почтения, уважает, кажется, любит, возможно, немного побаивается… Может быть, поэтому…
Внезапно Саймон замолчал. Он устремил задумчивый взгляд в зал, слегка привстал. Сэр Андрэ и сэр Джон тоже хотели подняться, но Саймон вдруг улыбнулся и жестом показал, чтобы они оставались на месте, сам тоже опустился на сиденье.
– Старею, – сказал он с легким сожалением.– Иногда вижу тени прошлого яснее, чем настоящее. Вот и сейчас, служанка прошла в боковую комнату, а мне на мгновение показалось, что это королева… Вновь молодая!
«Служанкой» была Элинор. Для осуществления своих планов ей было на руку то, что ее вассалов больше интересовала политика и взаимоотношения королевы с сыном, чем какие-то тени прошлого, привидевшиеся Саймону. Ей не хотелось никому объяснять, почему она идет в комнату, где хранились расходные книги. К счастью, сэр Андрэ отвлек Саймона, возобновив прерванный разговор.
– Ричард вряд ли даст ей управлять королевством как следует, – продолжал Саймон, – хотя бы потому, что твердо верит: правитель обязан, прежде всего, быть готовым и способным возглавить армию.
– Пусть королева-мать и в преклонном возрасте, но более способна управлять страной, чем многие мужчины, если то, что я о ней слышал, правда. Не так ли? – спросил сэр Андрэ.
– Это правда, – согласился Саймон, – но лорд Ричард так не думает. Возможно, – он пожал плечами, – король опасается разговоров о том, что до сих пор держится за юбку матери. Поэтому вероятнее всего, что он доверит регентство мужчине. Но он никого не знает здесь, в Англии, и, не дай Бог, назначит престолоблюстителем одного из своих протеже!
