Колин Маккалоу - Независимость мисс Мэри Беннет
— Что ты помнишь о наших годах в Лонгборне? — ища ответа на эти вопросы, спросила Элизабет.
— Главным образом ощущение лишности, — сказала Мэри.
— Лишности! Как ужасно! И ты совсем не бывала счастлива? — Вероятно, иногда. Во всяком случае, я не чахла. Думаю, я была вся в мыслях о добродетельности, которой не видела ни в тебе, ни в Джейн, ни в Китти, ни в Лидии. Нет, не пугайся! Я никого из вас не осуждаю, только себя. Я считала, что вы с Джейн думаете только о том, как найти богатых мужей, а Китти и Лидия были слишком недисциплинированными, слишком разнузданными. В собственном поведении я руководствовалась книгами, которые читала — какой ужасно прозаичной я, должно быть, была! Не говоря уж о том, насколько скучной, ведь книги, которые я читала, отличались редкой скучностью.
— Да, ты была прозаичной и скучной, хотя только теперь я понимаю почему. Мы не оставили тебе никакого выбора, мы, четверо.
— Прыщи и зуб, признаюсь, мало помогали. Я считала их карой, хотя понятия не имела, в чем состоит мое преступление.
— Не кара за преступление, Мэри, а просто обычные физические недостатки.
— Это тебя я должна благодарить, что избавилась от них. Кто бы поверил, что чайная ложечка серы каждые два дня покончит с гнойничками, а удаление зуба позволит соседним полностью закрыть зияние? — Она встала из-за стола с завтраком, улыбаясь. — Куда запропастились джентльмены? Я думала, Фиц намеревался встать пораньше.
— Виноват Чарли. Он отправился с Джемом Дженкинсом истреблять крыс, и Фиц пошел его искать.
В голове Мэри клубились вопросы, и все требовали ответа. Спроси, и узнаешь, подумала она.
— Что Фиц за человек?
Элизабет заморгала от такой прямолинейности.
— После девятнадцати лет брака, сестрица, признаюсь, я не знаю. У него столь… столь возвышенные представления о том, кто такие Дарси и чего стоят. Возможно, это неизбежно в семье, которая прослеживает свое происхождение к Завоеванию и еще раньше. Хотя я иногда недоумеваю, почему, учитывая столетия высокого положения, им никогда не был дарован хоть какой-нибудь титул.
— Гордость, я полагаю, — сказала Мэри. — Ты не счастлива.
— Я думала, что счастлива. Но, вступая в брак, начинаешь путешествие в неизвестность. Полагаю, я думала, что любви Фица ко мне будет достаточно, чтобы мы провели идиллическую жизнь в Пемберли, окруженные нашими детьми. Но я не осознавала энергии Фица, его вечной неудовлетворенности, его честолюбия. Его секретов. В его натуре есть многое, чего я не знаю. — Она вздрогнула. — И я не уверена, что хочу узнать.
— Мне горько видеть тебя настолько падшей духом, Лиззи, но и рада, что нам выпал этот случай поговорить по душам. Есть ли в Фице что-нибудь определенное, особенно тебя тревожащее?
— Нед Скиннер, сказала бы я. Такая странная дружба!
Мэри нахмурилась.
— Кто такой Нед Скиннер?
— Если бы ты приехала в Пемберли, то узнала бы. Он главный управляющий Фица, надсмотрщик, фактотум. Но не просто управляющий, Мэтью Споттисвуд — управляющий. Нед много ездит по поручениям Фица, но чем он собственно занимается, я не знаю. Он живет в красивом коттедже в пределах поместья. Имеет своих слуг и своих лошадей.
— Ты назвала это дружбой.
— Так и есть. Очень тесная. В том-то и тайна. Ведь Нед неровня Фицу в глазах света, что при обычном положении вещей абсолютно воспрепятствовало бы дружбе с ним. И тем не менее они очень близки.
— Он джентльмен?
— Нет. Хотя говорит, как джентльмен.
— Почему ты никогда про него не упоминала?
— Полагаю, просто не было повода. Прежде мне не выпадало случая пооткровенничать с тобой.
— Да, я знаю. Мама всегда была рядом или Чарли. Как давно Фиц сошелся с этим Недом Скиннером?
— О, еще до того, как женился на мне. Я его помню как юношу, мелькающего на заднем плане, глядящего на Фица с обожанием. Он немного моложе меня…
Элизабет оборвала то, что, возможно, намеревалась сказать — в комнату, внеся с собой волну холодного воздуха, вошел Фиц. По-прежнему красавец, подумала Мэри, даже в пятьдесят. Все, чего юная неопытная девушка могла бы пожелать в муже от положения до внешности. И все же она помнила слова, однажды сказанные Джейн со вздохом, что Лиззи не любит его так, как она, Джейн, любит своего милого мистера Бингли.
Утверждение совершенно в духе Джейн, не таящее ни осуждения, ни разочарования. Просто что-то о том, как Лиззи увидела великолепие Пемберли и с тех пор стала думать о мистере Дарси много лучше. Когда он возобновил свои ухаживания после скандального бегства Лидии, Лиззи дала ему согласие.
— Мэри, на пару слов, прежде чем я уеду, — сказал Дарси, затем обернулся к жене: — Ты готова, моя дорогая?
— Да. Ты нашел Чарли?
— Естественно. Обремененного десятком крыс.
Элизабет засмеялась.
— Надеюсь, он вымоет руки. Мне не требуются блохи в карете.
— Он как раз пошел их мыть. После вас, дорогая Мэри. — И он посторонился, с обычной своей ледяной вежливостью пропуская ее вперед, чтобы последовать за ней в библиотеку — настоящую, с тысячами книг.
— Прошу садитесь, — сказал он с невозмутимой властностью, направляясь к бюро, как человек, чей кошелек оплатил все тут, как и все вообще в мэноре Шелби. Ноги Мэри внезапно подкосились, и она села на стул для посетителей напротив него, вздернув подбородок. Если ноги у нее подогнулись, это еще не значит, что согнется ее спина!
Несколько секунд Фиц молчал и просто смотрел на нее с некоторой озадаченностью. А затем:
— Как похожи вы стали на Элизабет. Ну, конечно, гнойники. К счастью, они не оставили рябин на вашей коже. — Покончив с физическими комплиментами, он перешел к прочим ее недостаткам. — Я никогда не слышал голоса хуже, то есть в пении. При одном воспоминании волосы у меня снова встают дыбом.
— Вам следовало бы указать мне на его немелодичность, братец.
— У меня не было на это права. — Он сложил ладони перед собой жестом, выражающим полное безразличие. — Итак, Мэри, ваш долг исполнен. — Холодные черные глаза впивались в ее глаза с нарастающим недоумением, когда она не опустила взгляда, не съежилась. — Когда умер ваш отец, мы с Чарльзом Бингли решили, что вас надлежит адекватно компенсировать за готовность остаться с вашей матерью. Ваш отец не имел возможности что-либо вам оставить, предпочтя завещать свой свободный капитал Лидии, как более нуждающейся. Вы, понимал он, обяжете Чарльза Бингли и меня, ухаживая за вашей матерью в отдалении от севера.
— Оберегать вас от ее идиотичности, имеете вы в виду, — сказала Мэри.
Он как будто растерялся, затем пожал плечами.
