Патриция Кэбот - Непристойное предложение
— До ужина, — согласилась Пэйтон.
Молодые люди разошлись в разные стороны: Мэтью направился в бильярдную, а Пэйтон — в салон, где, как было сказано, собираются леди. У нее не возникло сложностей с поиском этой комнаты, поскольку она слышала бренчанье фортепиано, доносящееся из-за массивной двери, и узнала мелодичное сопрано мисс Уитби, поющей в переводе валлийскую народную песню «Ясеневая роща». Эта песня была, определенно, любимой у мисс Уитби, хотя Пэйтон не могла понять почему, поскольку та представляла собой довольно неприятную повесть о молодом человеке, нашедшем свою любимую, лежащей мертвой под деревом. Но с другой стороны, Пэйтон была склонна считать все любовные баллады совершенно ужасными и отдавала безмерное предпочтение хоровым матросским песням, а больше всего тем, что с ритмом, который заставляет человека шумно топать ногой по квартердеку[8].
Открыв дверь в салон, она обнаружила, что он оформлен лишь в слегка смягченном мужском стиле, чем весь остальной дом, преимущественно в желтовато-коричневых тонах. Проскользнув в комнату достаточно тихо, чтобы не привлечь внимания — все были слишком поглощены слушая мисс Уитби, чтобы обратить хоть какое-то внимание на нее — Пэйтон села на первое же свободное сидение, которое нашла: роскошно мягкую, но несколько потертую кожаную софу.
— Ясеневая роща, как красиво, — заливалась мисс Уитби.
Пэйтон считала, что у мисс Уитби был довольно хороший голос, но создавалось впечатление, что она так любила петь не поэтому. А любила она это делать потому, что очень хорошо выглядела во время пения. Каждый раз, делая вдох, чтобы усилить звук, ее грудь вырастала до поразительно новых и волнующих высот. Мисс Уитби являла собой прелестное зрелище, сидя там с голубыми юбками, волнами раскинувшимися вокруг нее, и так высоко вздымающейся грудью, что казалось, она в любую секунду может выскочить из-за смелого выреза надетого на ней платья. Глянув на собственную грудь, Пэйтон почувствовала себя несколько подавленно. Она гадала, не напихала ли мисс Уитби, случаем, носовых платков в чашечки своего корсета, чтобы добавить объема тому, что уже и так там было естественным образом.
— Мои дорогие, те, по кому я скорблю, снова собрались здесь, — пела мисс Уитби.
Пэйтон была порядком удивлена, увидев, что мисс Уитби тратит такое замечательное представление на группку женщин. Несомненно, ее время было бы потрачено лучше, прибереги она свою песню на время после ужина, когда вокруг соберутся джентльмены. Тогда ее бюсту нашлось бы лучшее применение.
Но с другой стороны, грудь мисс Уитби уже сделала свое дело: поймала для нее лучшую партию в Англии. По крайней мере, Пэйтон считала, что именно это привлекло Дрейка, поскольку не думала, что ненавистная мисс Уитби имеет что-то еще, представляющее интерес для мужчин.
Ясеневая роща, как скучно, подумала Пэйтон, начав оглядывать комнату. Она узнала довольно многих женщин, собравшихся тут. Присутствовала, конечно, и Джорджиана, делающая вид, что поглощена выступлением мисс Уитби. Невестка призналась Пэйтон, что находит упорное использование мисс Уитби вибрато[9], когда та поет перед гостями, немного показным. В салоне также были жены и дочери нескольких офицеров, с которыми капитан Дрейк плавал в прошлом. На самом деле, за исключением довольно величественно выглядящей пожилой женщины, которая входила в комнату как раз в этот момент, тут не было ни одного человека, которого девушка не узнала. Где же, задалась вопросом Пэйтон, гости мисс Уитби? Даже если у нее не было семьи, несомненно, будущая невеста должна пригласить кого-то присоединиться к ней в такой важный момент…
Но явно не старую леди, которая только что вошла в комнату. Бросив на мисс Уитби небрежный взгляд сквозь лорнет, женщина чинно двинулась к свободной подушке на кушетке Пэйтон. И только после того, как с помощью красивой трости опустилась на софу и расправила вокруг ног широкие юбки, она наклонилась и, глядя на Пэйтон очень яркими глазами из-за линз своих очков, спросила скрипучим шепотом:
— Кто это, скажите на милость? Это создание, так отвратительно поющее?
Пэйтон, которая как раз думала о чем-то в том же духе, не удержалась и расхохоталась от такого неожиданного замечания. Она накрыла рукой рот, чтобы не прерывать представление, но даже так Джорджиана услышала ее и повернулась на своем стуле, чтобы бросить на золовку предупреждающий взгляд.
Старая женщина рядом с Пэйтон, однако, казалось, не чувствовала ни малейших угрызений совести из-за разговора во время музицирования мисс Уитби.
— Это та, на которой Коннор завтра женится? — Руки старой леди, довольно утонченные, несмотря на старческие пятна, сжали рукоятку витиевато вырезанной трости из эбенового дерева. — Та, что поет?
Пэйтон, придя в себя, кивнула.
— Да, мадам, — прошептала она. — Это мисс Бекки Уитби.
— Уитби? — старая леди бросила на певицу скептический взгляд. — Я никогда не слышала ни о ком по имени Уитби. Откуда ее родители?
— У нее нет родителей, мадам. — Пэйтон приходилось наклоняться низко к плечу старой женщины, чтобы ее ответы шепотом были услышаны. — Все в ее семье умерли.
— Все умерли? — Старая женщина подняла свои тонкие серебристые брови. — Как удобно. Я ожидала этого. Что ж, женишься на скорую руку, да на долгую муку, как я всегда говорю. Продолжайте. Вы, кажется, знаете всё об этом деле. Где он с ней познакомился?
Пэйтон действительно была в курсе, к большому своему сожалению. Она бы предпочла ничего об этом деле не знать. Вскоре после женитьбы Росса она задумалась о том, что остальные ее братья и даже их друзья однажды тоже женятся. Но ей никогда не приходило в голову, что следующей свадьбой, которую она посетит, будет свадьба Коннора Дрейка… Даже сейчас мысль об этом вызывала у нее мучительное чувство, которое, она боялась, никогда не пройдет. По крайней мере, с тех пор как девушка впервые услышала о предстоящем венчании капитана Дрейка и мисс Уитби, оно не исчезало и на пару минут. Она даже ходила к корабельному врачу по этому поводу, и он озадаченно заявил, что не может обнаружить физической причины этого недомогания. Не может ли быть, что тому есть эмоциональная причина?
Но Пэйтон с негодованием отвергла такую возможность и приписала всё порции испортившихся устриц, которые съела в Гаване. И она продолжала бы все отрицать до самой смерти.
— Мы были в Лондоне, — объяснила Пэйтон едва слышным голосом, чтобы снова не стать объектом неодобрительных взглядов невестки. — Мы только что вернулись из плавания в Вест-Индию. Едва войдя в док, Дрейк, я имею в виду, капитан Дрейк, узнал о смерти брата, и что он должен был встретиться с какими-то поверенными в конторе рядом с Даунинг-стрит. Ну, в общем, никто не хотел, чтобы он шел туда один, потому что это очень печальное событие, даже несмотря на то, что он не особенно любил своего брата. Так что мы все снялись с якоря и пошли с ним. Выходя из конторы поверенных, мы услышали какие-то крики и увидели большую потасовку возле постоялого двора на другой стороне улицы. Женщина, мисс Уитби, как позже оказалось, попала в неприятности из-за каких-то камбузных крыс, так что мы, конечно, пришли ей на помощь. Я свалила одного парня наповал ударом по голове кием для багатели[10]…
