Бренда Джойс - Скандальные свадьбы (Сборник)
Они уже двадцать минут ехали в северном направлении через пригороды Манхэттена; время от времени им попадались фермы и фруктовые сады, но жилых домов было немного. Аннабел не знала, где они находятся, но все равно не сомневалась, что их вот‑вот поймают.
Она схватила Брэкстона за рукав, но на это он лишь улыбнулся.
— Расслабься, Чарли!
Прежде чем они покинули амбар, Брэкстон велел Аннабел измазать лицо грязью и заправить длинные волосы под шляпу, взятую у Луи. Правда, она не очень верила, что сможет сойти за молодого парня; что касается самого Брэкстона, вряд ли он, переодевшись, стал неузнаваемым. Описание его внешности, далеко не обычной, уже наверняка разослано в полицейские участки и расклеено по всему городу. К тому же его британский акцент являлся слишком заметной уликой.
Когда перед ними возникли два конных полицейских, Брэкстон невозмутимо улыбнулся, в то время как Аннабел начало трясти от страха и она боялась даже чересчур громко вздохнуть.
— Прошу вас, остановитесь, сэр, — вежливо попросил полицейский с пышными усами.
— Добрый день, офицер, что‑то случилось? — в гнусаво‑протяжной манере, свойственной янки, спросил Брэкстон.
Куда подевался его британский акцент? Аннабел оставалось только изумляться.
— Пожалуйста, сойдите.
— Как угодно, мы никуда не торопимся.
— Вы из Бостона? — уже менее сурово спросил полицейский и слез с лошади.
— Родился и вырос там, так же как мой отец и отец моего отца, — весело отозвался Брэкстон.
Полицейский кивнул на Аннабел и Луи.
— А это кто?
— Чарли — мой дальний родственник. Он сирота, и я везу его к себе.
— Сирота? — Полицейский пожевал табак внимательно оглядывая Аннабел.
Она боялась, что страж закона обнаружит обман, а еще хуже того, начнет задавать вопросы, и все больше краснела, однако он тут же перевел взгляд на Луи, который мирно спал на заднем сиденье, и Аннабел смогла наконец вздохнуть полной грудью.
— Мой конюх, — пояснил Брэкстон.
Полицейский отошел и снова взобрался в седло.
— Извините за беспокойство. Мы ищем одного очень умного англичанина и молодую женщину, которую он похитил вместе с кучей драгоценностей.
— Вот негодяй! — В голосе Брэкстона слышалось неподдельное негодование. — Слава Богу, у нас есть такие люди, как вы, сэр, которые служат таким простым гражданам, как мы. Только проницательные блюстители порядка могут защитить нас от преступников.
Ну и наглец! Аннабел не знала, куда глаза девать.
— Всего доброго, сэр! — Полицейский расплылся в улыбке.
Брэкстон сел в коляску, взял в руки вожжи и поехал мимо полицейских. В конце концов патруль остался у них за спиной, но сердце Аннабел все еще не могло успокоиться. Она хотела взглянуть назад, чтобы убедиться в отсутствии погони.
Однако Брэкстон словно угадал ее намерение.
— Не оборачивайтесь. — Бостонского выговора как не бывало!
Она посмотрела на него: он улыбался как ни в чем не бывало.
— Вы даже не вспотели, — с укором произнесла Аннабел, словно именно это было главным во всей истории.
— А он никогда не потеет, — раздался голос Луи с заднего сиденья.
— Разве вы не должны были сказать «не покрылись испариной», как полагается воспитанной светской барышне? — Брэкстон хмыкнул и искоса посмотрел на нее.
— Так вы еще и издеваетесь надо мной!
— Ну да, моя дорогая, потому что это вы покрылись испариной.
Аннабел снова глубоко вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Должна признаться, я испугалась.
— Ну, вам‑то терять нечего, не то что мне и Луи.
— Вам же сказано: я не могу вернуться. Пока.
— Тогда ясно.
Он произнес это тихо, не отрывая от нее взгляда, и Аннабел почувствовала себя неловко. Ей вдруг представилось, что Брэкстон держит ее в объятиях и собирается поцеловать. Она постаралась поскорее избавиться от этого видения. Что с ней происходит? Вечером она все ему объяснит, и не будет ни объятий, ни поцелуев, ни — упаси Боже — чего‑нибудь еще. А вот ее репутация будет погублена, и она сможет вернуться домой, где снова станет свободной.
Девушка вспомнила о своих близких и почувствовала себя неловко. Как они, должно быть, переживают! Однако ее терзало не только чувство вины. Теперь они никогда не смогут доверять ей. Отчего‑то эта мысль вдруг показалась ей невыносимой.
А впрочем, зачем ей вообще возвращаться? Бегство с Брэкстоном — это же так интересно! В ее жизни никогда не случалось ничего подобного. Правда, один раз она увлеклась скачками, потом целый год бредила живописью, связалась с богемой и даже позировала обнаженной. Когда и это увлечение закончилось, Аннабел две недели работала продавщицей в универмаге Уонамейкера, расположенном всего в двух кварталах от ее дома. Увы, все ее проделки быстро становились известными — об этом всегда заботилась ее сестричка Мисси, вечно совавшая нос не в свои дела.
Потом Аннабел увлеклась теннисом, чтением и путешествиями. Ей особенно понравились вояжи за границу, и она стала дважды в год ездить в Европу. Ее отец поощрял эти поездки, но девушка догадывалась, на что он надеется: там она могла встретить подходящего мужчину, влюбиться в него и вернуться домой уже помолвленной.
И все же ничего более возбуждающего, чем сегодняшнее приключение, в ее жизни еще не было.
— Что вы так на меня уставились?
Аннабел вздрогнула. Она снова представила себя в его объятиях, только на сей раз он был раздет. Таких мыслей следовало бы стыдиться, но она чувствовала себя заинтригованной.
И все же Аннабел отвела взгляд.
Они въезжали в деревню Мотт‑Хейвен. Аннабел была расстроена и почти не замечала ни домов, ни магазинов. Она слишком хорошо себя знала и прекрасно понимала — ей грозит беда. Если ее и дальше будут посещать подобные видения, у нее прибавится еще больше неприятностей, да таких, которые скорее всего окажутся непоправимыми. Вот только сейчас ей вовсе не хотелось прислушиваться к тому, о чем предупреждал внутренний голос. Бедная Аннабел Бут! Почему она такая дикая, отчаянная, упрямая? Да, не повезло ее родителям, что и говорить!
И все же сравнивать свою скучную жизнь с жизнью Брэкстона Аннабел опасалась — это могло завести ее бог знает куда.
— Вас что‑то беспокоит, мисс Бут? — услышала она его голос.
— Нет‑нет, все в порядке; — На лице Аннабел появилась неуверенная улыбка.
— Уж не сожалеете ли вы о своем необдуманном поступке?
— Я никогда ни о чем не жалею. Что сделано, то сделано.
Он молча посмотрел на нее, и тут Аннабел поняла, что наступил вечер и близится ночь.
