Дениз Домнинг - Раскаленная стужа
– Итак, милорд, – язвительно спросила она, – достойна ли я своей цены?
Даже ее мать от изумления открыла рот от такой грубости.
– Пока я доволен, – ответил муж голосом мягким и глубоким, – однако ночь только началась, и осталась еще пара испытаний.
Женщины, все еще стоявшие кучкой позади Ровены, захихикали и громким шепотом стали делать непристойные замечания. Лорд Грэстан рассмеялся, а леди Эдит шагнула ближе к своей дочери. Ровена отшатнулась прочь с удивленным испугом при виде, казалось, покровительственного движения матери.
– Теперь мы можем удалиться, милорд? – спросила леди Эдит.
Он взглянул на нее, потом снова обратил свое внимание на жену.
– Но она еще не ответила. Ты находишь изъян? – спросил он интимным тоном.
– Нет, – огрызнулась она, потом сразу же бросилась на большую кровать, скользнув между холодными простынями.
Служанки засмеялись над ее трусостью, но лорд Грэстан велел им молчать.
– Будьте к нам милосердны, – издевательски взмолился он. – Здесь за пару минут человек может обратиться в кусок льда. Разве это не будет огорчительной потерей?
Женщины сдавленно засмеялись.
Он подтолкнул своего тестя босой ногой, когда священник тащил лорда Бенфилда через порог.
– Не волнуйтесь слишком сильно, отец, я сомневаюсь, что он заметит, каким образом удалился отсюда.
Лорд Грэстан скрестил руки на груди и терпеливо ждал, когда все выйдут из комнаты. Потом тихо закрыл за ними дверь.
Ровена закуталась в груду мягких одеял, но все еще не согрелась. Настороженно и вместе с тем зачарованно она смотрела, как муж задувает все свечи, кроме одной. В воздухе запахло горелыми фитилями, а в углах снова задвигались глубокие тени. Треугольный язычок пламени свечи слегка дрожал, а угольки в камине потрескивали и шипели. Мгновение спустя лорд Грэстан уже был в постели.
Ровена напряженно откинулась на подушки и ждала. Тюфяк прогнулся под его тяжестью. Ровена сжала зубы. Лён шелестел о лён, пока он устраивал подушки поудобнее. Она все еще ждала.
Каждая проходящая минута умирала долгой и мучительной смертью. Лишь низкие стенания ветра нарушали тишину комнаты. Почему он колеблется? Она хотела, чтобы все быстрее кончилось.
Время шло, она снова вспомнила его разговор с отцом. Может быть, ее муж все еще хотел освободиться от этого контракта? Если они не осуществят свои брачные отношения, не нужно будет тратить деньги на дорогую петицию к папе, а только обратиться с просьбой о расторжении брака к его кузену-церковнику. Но тогда он потеряет ее приданое.
Чистые простыни зашелестели, когда Ровена пошевелилась, чтобы взглянуть на мужа, который оставил полог кровати незадернутым и лежал, накрытый одеялом по пояс. Он положил голову на руки и закрыл глаза. Ровена не могла представить себе более расслабленной позы. Золотые отблески огня светились на его обнаженном теле, и тени очерчивали мужественную выпуклость груди.
Ровена изучала великолепную линию лба, изящные крылья носа, красивые губы. Не идеальный красавец, подумала она, но очень привлекательный, особенно, когда улыбается. В уголках его глаз появились тонкие веселые морщинки.
– Тебе нравится то, что ты видишь?
Он медленно открыл глаза. Насмешливая теплота слов отражалась в его мягких серых зрачках.
Ровена сразу же отвернулась в сторону, а щеки ее запылали от смущения, как у ребенка, застигнутого в запретном месте. Она неловко попыталась скрыть досаду:
– Это едва ли имеет значение, не так ли, милорд?
Ровена немедленно пожалела о сказанном. Что за глупая девчонка! Вдруг эти слова побудят его к жестокости?
Муж только рассмеялся.
– Это имеет значение разве что для моего тщеславия. Меня зовут Рэннольф. Я предпочитаю такую форму обращения с близкими людьми.
Итак, у него не было намерения оставлять ее девственницей. Еще раз он затеял с ней игру и победил.
– Как вам угодно, милорд, – она откинулась на подушки.
– Рэннольф, – подсказал он.
– Рэннольф, – с трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила Ровена.
– Итак, госпожа жена, – сказал он, потом вздохнул, – сегодня мы должны стать семьей. Что ты скажешь, если мы приступим к выполнению нашей задачи сейчас?
Она приготовилась к его прикосновению. По крайней мере, темнота поможет ей скрыть свой страх. Ровена напряженно лежала рядом с ним и ждала.
Он перевернулся на бок, его глаза бледно мерцали в ночи. Когда Рэннольф отвел прядь волос с ее лица, его прикосновение было нежным.
– Если ты постараешься меньше бояться, я сделаю это так безболезненно для тебя, как только возможно. Конечно, если допустить, что ты еще девственница.
Ровена вскочила, задохнувшись от ярости.
– Что?! Вы слишком много себе позволяете. Вспомните, пожалуйста, что я четырнадцать лет провела в монастыре.
Он только тихо засмеялся.
– Какая связь между девственностью и монастырем?
– Будьте уверены, то, что хранила, как драгоценность, для Господа Бога, теперь я отдаю вам, – язвительно выпалила она и ударила кулаком по постели.
– Оставайся сердитой, жена Ровена, так ты мне еще больше нравишься. Брачные отношения не так ужасны, как ты думаешь.
– Вы намеренно усомнились в моей чести? – выкрикнула она.
Она собиралась сказать еще что-то, но он закрыл ее рот поцелуем. В ярости она попыталась оттолкнуть его, но страстные ласки остудили ее гнев и смешали чувства.
Попав в паутину внезапных и таких новых ощущений, Ровена закрыла глаза. Его волосы и кожа источали чистый и свежий запах. Она смаковала вкус его губ на своих губах, ощущала твердый изгиб прижавшегося к ней плеча.
В ней возникло какое-то томление – теплое, глубокое и скрытое. Рэннольф поцеловал ее чуть пониже уха. Ровена затаила дыхание. Он снова прижал свои губы к ее шее, теперь немного ниже, потом еще ниже. Она чувствовала какое-то странное возбуждение. Их пальцы переплелись. Ровена нежно погладила его волосы и затрепетала от того, что они были такими шелковистыми.
Рэннольф издал низкий, горловой стон. Ровена отдернула руку. Она попыталась отодвинуться от мужа, но он поймал ее обеими руками и жадно поцеловал в губы. Она лежала неподвижная и холодная под ним, сгорая от стыда.
– Не убегай! – прошептал он.
– Как я могу? Ведь ты меня держишь, – прошептала она в ответ, ее руки все еще были плотно прижаты к бокам.
– А ты убежала бы, если бы я не держал тебя? Думаю, что нет, – выдохнул он ей в ухо.
Ровена задрожала.
– Я надеюсь, – он замолчал, чтобы поцеловать ее в шею, – ты сделаешь то, что доставит удовольствие нам обоим, а не только мне.
– Ты смеешься надо мной.
С огромной решимостью она прижала руки к простыням и оставалась внешне совершенно спокойной, хотя под его ласками, казалось, тает ее тело.
