Кристина Додд - Роковой бал
Свечи освещали его высокие скулы, оставляя в тени нижнюю часть лица. И Джейн запомнила эту особенность. В нем было столько черт, восхищающих ее, ей очень нравилось разнообразие его эмоций. Джейн бы охотно посвятила свою жизнь попыткам постичь образ Блэкберна, так и не разгадав его во всей полноте.
Чей-то локоть уперся ей в бок. Джейн обернулась, увидела отчаянную жестикуляцию леди и поняла, что музыка уже заиграла и нужно танцевать. Она покорно подобрала юбки и старалась не отставать.
Ее юбка была из синего бархата – цвета ночного неба. Мелба не хотела покупать ее, утверждая, что такой оттенок не подходит к цвету лица сестры, но Джейн настояла. Хотя Блэкберн не подозревал о ее существовании, его каждый мимолетный взгляд она ощущала как нежное прикосновение бархата к коже, и это платье было ее личным тайным знаком преклонения перед прекрасными синими – цвета ночного неба – глазами Блэкберна.
Пока девушка кружилась в танце, она все больше волновалась. Пары обменивались партнерами, пока все не станцуют со всеми. Это значит, что ей нужно будет танцевать с Блэкберном. Она должна будет сделать реверанс. Вновь прикоснуться к его руке и посмотреть в его глаза, как она уже делала в те редкие и бесценные минуты, когда делила танцевальную площадку с равнодушным лордом. Этот момент приближался. Танцуя в разных рядах, они были все ближе друг к другу. Джейн заметила выражение досады на лице Блэкберна, когда он узнал ее, но на этот раз решила, что ничем не стеснит его. Она присела в реверансе, он поклонился. Он предложил свою руку. Она взяла ее. Покачнувшись от волнения, она почти упала в его объятия.
Но нет. Джейн чуть не споткнулась, но устояла на ногах. Они дошли до конца ряда и разошлись. И вечер утратил свой вкус.
Она видела его. Она дотрагивалась до него. Ей хотелось вернуться домой и работать.
– Благодарю вас за танец, мисс Хиггенботем. – Лорд Атоу отвел ее к сестре. – Это всегда честь для меня.
–Вы мне льстите, – автоматически вежливо ответила Джейн.
Мелба гордилась бы ею.
– Дорогая Джейн, – сказал лорд Атоу. – Как жаль, что я не могу занимать все ваши мысли.
Джейн взглянула на него.
– Все мои мысли?
– Вы то здесь, то исчезаете, переноситесь в другой мир, куда никто не осмелится последовать. Вы смотрите на меня такими большими зелеными глазами.
В самом начале сезона, когда Джейн впервые встретила Блэкберна, она с волнением изучила свое отражение в зеркале. Она была высокого роста, стройная, с маленькой грудью, довольно мускулистая, с кожей, легко поддающейся загару. У нее были также приятная улыбка, красивые зубы и густая копна длинных черных волос, игнорирующих все усилия щипцов для завивки. Она не была и никогда не будет модной, но определила, что у нее нефритовые, а не просто зеленые глаза, притом довольно милые в окружении темных длинных ресниц. Но этого было недостаточно.
– Джейн, – сжимая ее руку, лорд Атоу вернул ее к реальности. – Вы снова это сделали. Оставайтесь здесь, со мной, прошу вас.
Она огляделась. Лорд привел ее в укромный уголок – традиционное место для влюбленных. Но Джейн не была его возлюбленной и не хотела ею быть. Атоу был привлекателен, богат и казался добрым человеком. Он, вероятно, был мечтой любой девушки на выданье, но после восьми лет наблюдения за Мелбой и ее мужем Джейн без труда распознала в нем мужчину пустого, поверхностного и легко управляемого. Атоу не станет ее мужем, как и любой Другой мужчина, если уж на то пошло. Ею владели другие, не столь обычные мечты. И ее живопись.
– Лорд Атоу, мне нужно идти.
– Вы совершенно справедливо беспокоитесь о соблюдении приличий, – он наклонился ближе. – Если бы вы знали, что я чувствую к вам, вы бы затрепетали от одной мысли о том, чтобы остаться со мной наедине.
Джейн подумала, что он старается выглядеть опасным и чувственным – и довольно неудачно. Ему нужно взять несколько уроков у Блэкберна.
Затем Атоу расстегнул перчатку Джейн и запечатлел на ее запястье влажный поцелуй. Джейн поняла, что пора удирать.
Она резко вырвала руку, и ее перчатка осталась в руке Атоу. Джейн выхватила перчатку и быстро натянула ее.
– Лорд Атоу, прошу вас. Он придвинулся ближе.
– Дорогая Джейн. Я знаю, это слишком резко, но я прошу, я умоляю...
В этот момент оркестр издал какое-то непонятное блеянье.
– Что это? – быстро спросила девушка.
Она прервала этот пылкий спектакль, и глаза Атоу сузились от досады.
– Что?
Джейн обошла его и посмотрела в зал.
– Что... – лорд Атоу тоже туда смотрел. – О, это Фредерика. – Он произнес это имя с особенным презрением. – Нам не стоит беспокоиться о ней. Не теперь, когда мы вдвоем.
Джейн прошла в зал.
– Что она делает на оркестровой площадке? – На самом деле это ее не очень интересовало, но любопытство по отношению к Фредерике только что спасло ее от очень неприятной сцены.
Завладев всеобщим вниманием, Фредерика улыбнулась и взмахом руки подозвала гостей поближе.
– Я совершила самое потрясающее открытие, – ее голос разносился над танцевальным залом. – Среди нас есть человек, который скрывает прекрасный, истинный талант.
Она поискала глазами Джейн, затем перевела хищный, алчущий взгляд на Атоу.
Четыре лакея с трудом протиснулись в главную дверь. Они несли квадратный стол, на котором возвышалась большая задрапированная фигура. Сердце Джейн вдруг сильно забилось. Возможно ли это?.. А если возможно, то как же она сожалеет, что пренебрегла предостережениями Мелбы насчет Фредерики!
– Нельзя прятать такой талант от общества, – улыбнулась Фредерика, – ведь он может стать для нас редкостным развлечением. – Злобное выражение осталось на ее блестящих накрашенных губах.
– Итак, позвольте представить вам, – она стащила драпировку, – творение мисс Джейн Хиггенботем!
Тишина поразила зал, как удар молнии. И как гром после этого, все изумленно вздохнули. Затем, подобно шелесту ветра перед ужасной бурей, Джейн услышала, как по залу пробежал шепот:
– Блэкберн!
– Лорд Блэкберн!
– Это Блэкберн!
– Он голый!
Какое-то мгновение Джейн любовалась своим творением. В свете тысячи свечей статуя была восхитительна. Твердые, полные гордости и презрения черты. Классическая поза делала видимым каждый мускул, казалось, что эти мускулы мягко перекатываются под гладкой кожей из глины. Статуя выглядела такой настоящей, что Джейн хотелось закричать от гордости. Это была ее работа, ее лучшая работа! Произведение, в которое она вложила сердце и душу. И для создания которого применила все свое умение. Конечно, эти люди оценят истинное искусство и красоту, когда увидят их. Несомненно, они отнесутся к статуе с тем благоговением, которого она заслуживает.
