Сюзанна Баркли - Любовь преград не знает
– Я знаю, что вы стеснены, но у нас раненый. – Лайон указал на носилки, стоящие на земле.
– Я с радостью уступил бы вам свою крошечную комнату в знак благодарности, – искренне произнес Доналд. – Кстати, у Филис, нашей знахарки, есть небольшое помещение, где она пользует больных.
Лайон тут же приказал отнести туда раненого Гарри, но нахмурился, когда Ровена пошла следом.
– Ты там не нужна. Филис искусная знахарка.
Взгляд Ровены обдал его холодом.
– Гарри мой человек, и я должна присмотреть за ним. К тому же его ранили, когда он защищал меня. – И пошла за носилками, высоко подняв голову.
Знахарка отворила им дверь и велела положить соломенный тюфяк с Гарри поближе к очагу.
– Это смертельная рана, миледи, – угрюмо сказала она.
– Да, рана серьезная, но, может быть, если ее зашить и сверху наложить тугую повязку, кровотечение остановится, – сказала Ровена.
– Поступайте, как пожелаете, хотя это пустая трата времени. – Она кивнула на сундучок с лекарствами, что стоял в углу. – Я ухожу в деревню помочь с родами.
– Хорошо. Я сама справлюсь. Спасибо за то, что впустили к себе, и за лекарства.
– Друг Лайона – мой друг, – сказала Филис и, завернувшись в накидку, ушла.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Лайон.
– Нет.
– У меня есть опыт лечить раны, а тебе от вида крови может сделаться дурно.
– Я перестала бояться крови.
Лайон недовольно сжал губы.
– Я все же останусь.
– Лучше не надо.
– Надо. Пока ты в Блантайре, ты находишься под моим покровительством.
– Мне ничто не угрожает.
– Да здесь собрались одни головорезы!
– У меня нет времени на споры. – Ровена повернулась к Гарри. – Он потерял много крови. – Молодая женщина заглянула в котел, стоящий перед очагом. Он был пуст.
– Я послал своего оруженосца за горячей водой и виски, – сказал Лайон.
– Надо разрезать его тунику и снять ее, – сказала Ровена.
Лайон встал на колени и протянул ей свой кинжал.
В комнату заглянул светловолосый парнишка.
– Я все приготовил, милорд.
– Тогда неси, Сим. Поставь котел на угли.
Когда Ровена разрезала рубашку Гарри, сердце у нее дрогнуло. Глубокий разрез тянулся от левой подмышки вдоль груди до пояса. Будет чудом, если юноша выживет.
– Давай я прижму повязку, пока ты готовишь иголки и нитки, – предложил Лайон.
– Хорошо. – Раскрыв медицинский сундучок, она порылась в нем и нашла иглу, прочную шелковую нитку и несколько мешочков с травами. Ровена опустила нитку вместе с иглой в виски. Руки у нее слегка дрожали.
Едва она дотронулась до Гарри иглой, как он пришел в себя и сел.
– Миледи! – вскрикнул он.
– Гарри! Лежи смирно! – Ровена попыталась уложить его, но он с удивительной силой отпихнул ее.
– Я должен ее спасти! – крикнул он, дико поводя глазами.
– Успокойся, парень. – Лайон обхватил Гарри за плечи и посмотрел ему в глаза. – Она в безопасности, слышишь? Мы вовремя подоспели к ней.
– Слава Богу. – Гарри осел в руках Лайона и дал уложить себя на тюфяк. – Я так боюсь за нее.
– И я. – Лайон поднес чашу с виски к губам Гарри. – Выпей это, парень. У тебя немного разорван бок, и его надо зашить.
Гарри осушил чашу, вздохнул и закрыл глаза. Дыхание у него стало ровным.
– Давай начнем, – тихо произнес Лайон, – я подержу его, чтобы не дергался.
– Спасибо, – пробормотала Ровена. У нее не было сил сопротивляться упорству Лайона.
Ровена покинула Гарри почти на рассвете. От усталости она готова была свернуться клубочком на голых досках и уснуть. Вернувшаяся после удачных родов Филис настояла на том, что сама посидит с юношей и будет повторять заклинания за его выздоровление.
Ровена не успела выйти из комнаты, как к ней подошел Лайон.
– Как Гарри?
– Он пока жив. Зачем ты здесь?
– Я же сказал, что буду рядом.
Итак, он оберегает ее. Эта мысль утешала и вместе с тем страшила.
Ровена пошла вдоль коридора, слыша у себя за спиной его шаги. На повороте она остановилась, не зная, куда идти дальше.
– Большой зал налево.
Ровена фыркнула и повернула к залу. Ей надо отыскать Эниса и разузнать, где он договорился устроить их на ночь. А вдруг он уже поговорил с графом и клятвенный обет произойдет утром? Хоть бы поскорее уехать, так как у нее нет сил терпеть присутствие Лайона.
– Зачем ты приехала в Блантайр? – спросил Лайон.
– У меня дело к графу. – Ровена пошла быстрее. У следующего поворота ее остановил странный шум: крики, вопли, смех и треск разбиваемого дерева. – Это и есть большой зал? – Она указала на двойные, обитые железом двери в конце коридора.
– Он самый. – Лайон улыбнулся. – Мы могли бы поужинать в моей комнате.
– Ну уж нет. Я не хочу находиться наедине с тобой. Мне необходимо найти Эниса и выказать свое уважение графу.
– Может быть, тебе сначала следует принять ванну и переодеться?
Ровена остановилась и посмотрела на свое платье. После пяти дней, проведенных в седле, и одного дня у ложа больного ее наряд потерял всякий вид, но она упрямо покачала головой.
– Не лучше ли подождать до завтра? К тому же Александр занят сейчас выпивкой.
– Нет. Я улажу свое дело очень быстро. А ты зачем в Блантайре?
– Как и у тебя, у меня здесь дела.
– Понятно. Я надеюсь покончить со своими поскорее и тогда уеду первой. – Она заметила боль в его глазах, и сердце ее помимо воли затрепетало. «Почему? Почему ты уехал тогда, не сказав ни слова?» Нет! Теперь ей это безразлично. Она вскинула голову.
– Мы войдем наконец в зал или будем продолжать обмениваться колкостями? – С этими словами Ровена прошла мимо Лайона и распахнула двери.
Она остановилась, ошарашенная представшей перед ней картиной.
Зал был в несколько раз больше зала в Хиллбрейе, и в нем находилось огромное количество народу – красивых женщин и дородных рыцарей. Они смеялись, кричали, пели и плясали под надрывные завывания волынок. Свет факелов отражался от облегающих шелковых платьев десятками разноцветных бликов. Шеи и пальцы женщин украшали драгоценные камни.
Ровена отпрянула назад, сжав ладонями помятые юбки.
– Представляю, какой у меня вид, – пробормотала она.
– Я по-прежнему предлагаю ванну в своих покоях.
– А меня по-прежнему это не интересует, – ответила ему Ровена.
– Тогда по крайней мере вытри грязь с лица, прежде чем предстанешь перед этими хищницами. – И не успела она отвернуться, как он взял ее за подбородок, вытащил из туники кусок полотна, послюнявил уголок и стал тереть ей щеки. – Стой смирно, – приказал он, когда она попыталась отшатнуться. – Ну вот, ты, конечно, все еще похожа на замарашку, но больше ничем помочь не могу, – весело заявил он через минуту.
