Эмма Уайлдс - Искушение герцогини
— «Задыхаешься» — вы не могли бы сказать лучше.
Она явно говорила не о погоде. Роберт легко уловил намек по чуть заметному отвращению в ее голосе. Отсюда ее спешка и их обоюдное стремление сбежать с праздника. Роберт не смог удержаться от смеха.
— У этого слова много значений, верно?
— Да.
— Осмелюсь предположить, вам не хватает воздуха из-за настойчивости поклонника?
Она кивнула, впервые бросив на него быстрый взгляд.
Это был лишь мимолетный поворот головы, и она тут же отвернулась в другую сторону. Она выдала себя, и Роберт почувствовал ее волнение. В их разговоре не было ничего, даже отдаленно напоминающего флирт, совсем наоборот, но, вне всякого сомнения, она узнала его, хотя он и не мог припомнить ее имени.
Неужели его образ настолько непригляден, что молодая леди не может пройти и десяти шагов в его обществе, опасаясь за свою репутацию? Эта мысль отрезвила Роберта, к тому же она была подругой его невестки. Что о нем подумает Брианна? Когда они остановились у пологих ступеней, Роберт машинально протянул ей руку, поскольку она явно собиралась сойти на тропинку в сад. Мгновение она колебалась, но потом легко коснулась пальцами его рукава.
Ее тонкие пальцы дрожали и, когда они сошли вниз, она поспешно отдернула руку.
Роберт не был святошей, но никогда не пользовался наивностью юных леди, поэтому в его обществе она могла чувствовать себя в полной безопасности. От раздражения он чуть было не произнес это вслух. От одной крайности к другой, язвительно подумал он: сначала бесстыдно преследующая его Мария, а теперь эта испуганная наивная девушка, спасающаяся от страстного поклонника и столкнувшаяся с ним.
Тенистые тропинки разбегались в разные стороны между живыми изгородями из самшита и высокими кустами рододендрона, ранний осенний вечер был слегка прохладен. Понимая чувства своей спутницы, Роберт спокойно предложил:
— Возможно, дальше вы хотите идти одна?
Наконец-то она подняла голову и взглянула ему прямо в глаза:
— Нет-нет.
Роберт с облегчением вздохнул, но когда они наконец свернули направо, с трудом подавил смех. Какое имеет значение, что подумает о его нравственных устоях или же отсутствии таковых какая-то молодая и симпатичная девчонка? Сплетни его никогда не беспокоили. Роберту было лишь небезразлично мнение его семьи и нескольких близких друзей. Он не считал себя выше скандалов, не думал, затронут ли они его, просто ему было все равно. Половина того, что говорили о Роберте, было ложью, а правду знал лишь он один. Но что он мог поделать, если сплетни были развлечением лондонской знати? С ранней юности, с семнадцати лет, когда Роберт привлек внимание одной знаменитой актрисы, и она на публике высказала свое суждение о том, насколько он искусен в постели, он был, казалось, обречен всегда, носить маску испорченного повесы. Тогда Роберт еще был слишком молод и приходил в ужас всякий раз от всеобщего обсуждения своей личной жизни, не говоря уж о чувстве досады, испытанном, когда о его знойном романе с актрисой узнала мать, но со временем и это стало ему безразлично. По крайней мере, Элиза сделала ему комплимент. Успех Роберта у самых знаменитых светских красавиц был крайне убедителен и говорил сам за себя.
За исключением таких вот мелких происшествий, как сегодня вечером. Уверенность Марии Хэмптон в его предательстве в обмен на мимолетную связь раздражала Роберта.
— Мне просто показалось, вам не очень уютно в моем обществе, — мягко заметил он.
— Простите.
Услышав это робкое извинение, Роберт нахмурился. Он посмотрел на обращенное к нему лицо девушки и даже в лунном свете заметил на ее щеках яркий румянец. Отмахнувшись от назойливого образа Марии Хэмптон, он улыбнулся:
— За что простить?
— Даже не знаю. — Она покраснела еще сильнее.
Роберт понял: кто бы ни была эта девушка, она очень привлекательна. Не так красива, как Брианна, с ее блестящими золотистыми локонами и правильным овалом лица, но, тем не менее, довольно интересна.
Внезапно его осенило: Ребекка Марстон! Теперь Роберт был совершенно уверен. Одна из красавиц нового светского сезона, которая в прошлом году отклонила предложение о замужестве, а также все домогательства поклонников, желающих связать себя брачными узами, — естественно, Роберт к ним не относился. Ее отец был богатым и очень влиятельным человеком в политике, ходили даже слухи, что в будущем его могут выдвинуть на пост премьер-министра.
Роберт прекрасно знал — этот человек его презирает. Не играла никакой роли его полная невиновность в предполагаемом преступлении, поскольку сэр Бенедикт недвусмысленно дал понять, что верит в самое худшее.
Возможно, ему не стоит находиться в темном саду наедине с дочерью сэра Бенедикта. Роберт собирался было извиниться и уйти, когда с террасы окликнули:
— Мисс Марстон?
Ребекка ухватила Роберта за руку.
— Помогите мне спрятаться.
— Спрятаться? — Он удивленно приподнял брови.
— Прошу вас. — Она огляделась по сторонам с выражением паники на прелестном лице. — Я больше не смогу выдержать ни минуты в обществе лорда Уоттса, боюсь, это меня доконает.
Роберт знал упомянутого лорда и мог только посочувствовать Ребекке, вспомнив, как поспешно она покинула дом. Он никогда не мог отказать даме, просившей его о спасении, и, заметив узкую тропинку, ведущую через живую изгородь, произнес:
— Идите сюда.
Ребекка живо повиновалась, бросившись впереди него, и хотя было бы намного пристойнее предоставить ей возможность самой избежать общества скучного виконта, Роберт с улыбкой последовал за ней. Тропинка вела вдоль маленького пруда с лилиями и рыбками и резко обрывалась в нише, вырезанной в изгороди. Им открылась бронзовая статуя Пана с флейтой и двумя маленькими скамьями по бокам. Наверное, здесь было приятно посидеть в теплый день, но сейчас тут царили полумрак и уединение.
Мисс Марстон обернулась, глядя мимо Роберта, и прошептала:
— Думаете, он меня видел?
«Видел нас, — услужливо подсказал Роберту внутренний голос. — Наедине в темном саду».
Что он, черт возьми, делает?
— Мисс Марстон? — На этот раз голос звучал увереннее и ближе. — Ребекка!
Проклятие, было слишком темно, и Уоттс не мог ясно разглядеть их, но, должно быть, уловил какое-то движение и теперь шел следом.
Роберт приложил палец к губам и потянул Ребекку в тень. Поставив девушку спиной к изгороди, он отвел от ее изящных плеч жесткие ветки, и шепнул ей на ухо:
— Я от него избавлюсь, если вы мне подыграете. Только ничего не говорите, и прячьте лицо.
