Сильвия Холлидей - Рассвет страсти
Виконт тихо выругался, взял ее за плечо и сильно встряхнул.
– Глупышка, – пробормотал он чуть слышно. – Неужели тебе нисколько не дорога жизнь? Я попытаюсь спасти тебя, но для этого ты должна придержать свой дерзкий язык.
Он повернулся к сэру Генри и изобразил на своем лице скучающую улыбку.
– Что нужно, чтобы вы передумали?
Кромптон тоже улыбнулся, внезапно осознав себя хозяином положения:
– А почему я должен передумать?
– Потому что эта девчонка меня интересует.
Улыбнувшись еще шире, Кромптон положил руку на эфес шпаги.
– Не хотите ли сразиться за нее, милорд? – вкрадчиво осведомился он. – Я вижу, что вы не вооружены, но я могу послать слугу за шпагой.
В оцепенении, которое вдруг охватило Ридли, было что-то пугающее.
– Нет, – тихо произнес мужчина, и Аллегре внезапно подумалось, что он, пожалуй, не так пьян, как казалось.
Кромптон удовлетворенно хохотнул:
– Значит, истории, которые я слышал о вашей боязливости, правда? Если я назову вас трусом и брошу вам в лицо перчатку, вы будете со мной драться?
Ридли вымученно рассмеялся:
– Нет.
Кромптон в восторге хлопнул себя по ляжке:
– Клянусь честью, меня не обманули! Не зря, ой, не зря вас называют трусом из Бэньярд-Холла!
Он с ухмылкой посмотрел на слуг, упиваясь своим триумфом.
Управляющий Ридли взревел и, сжав кулаки, бросился вперед.
– Милорд, неужели вы не ответите на оскорбление? – вскричал он.
Ридли не спеша подошел к столу и взял кружку с вином, из которой пил сэр Генри. Отхлебнув из нее изрядный глоток, он вытер рукой губы и пожал плечами:
– С какой стати мне драться? Мне нужно только одно – эта девица. Она не стоит того, чтобы устраивать из-за нее дуэль.
Виконт посмотрел на кружку с недовольной гримасой и сделал знак хозяину постоялого двора:
– Принесите-ка мне джина. Это пойло не для меня.
Затем он обратил взор на своего управляющего. На лице того было написано смятение, но Ридли, похоже, нисколько не волновали его чувства.
– Бриггс, отвезите девушку обратно в Бэньярд-Холл. Мы с сэром Генри сможем уладить это дело.
– Нет.
Сэр Генри покачал головой. То, что Ридли совершенно не стыдился своей трусости, подпортило ему удовольствие от одержанной победы.
– Факт остается фактом. Она беззаконно поймала и убила кролика. Согласно закону…
Ридли раздраженно взмахнул рукой:
– Это не повод для ареста. Кролик принадлежал мне. Он был взят из моего леса. Я разрешил девчонке его убить. Если понадобится, я подтвержу это под присягой на суде, понятно?
Кромптону не хотелось сдаваться.
– Вы не сможете это доказать, – проворчал он, надувшись, словно избалованный ребенок. – И как быть с оскорблением, нанесенным мне, моему достоинству?
Губы Ридли искривились в сардонической усмешке.
– Раны, причиненные вашему достоинству, будут излечены, когда вы поедете в Лондон и станете там рассказывать, что виконт Ридли отказался драться с вами на дуэли.
– Хм. – Кромптон заколебался. – Что ж, возможно, вы и правы, однако… – Он задумчиво сдвинул брови и поскреб свой тройной подбородок.
Ридли быстро приблизился к Аллегре и своему управляющему.
– Скорее, Бриггс, надо воспользоваться тем, что он колеблется, – тихо проговорил он. – Садитесь в карету и отвезите девушку в Бэньярд-Холл. Велите накормить ее и одеть в женское платье.
– Но как вы сами доберетесь до дома, милорд?
– Пришлите сюда грума с лошадью для меня. А до тех пор, – Ридли сально ухмыльнулся, глядя на розовощекую служанку, принесшую бутылку джина, – я найду, чем себя занять.
– Вам нет нужды так затрудняться из-за меня, милорд, – сказала Аллегра, надеясь, что ее слова прозвучали достаточно почтительно. Видит Бог, дерзость и вызов ничего ей не дали. Но может быть, этого человека удастся уговорить оставить ее в покое. – Просто отпустите меня, и я уйду. Ни вы, ни сэр Генри больше никогда меня не увидите.
Ридли покачал головой:
– Пока у меня нет намерения тебя отпускать. Ты меня заинтриговала. Как тебя зовут?
– Аллегра… – Девушка запнулась. Будет лучше, если никто не узнает, что ее фамилия Бэньярд. – Макуорт, – закончила она. Это была девичья фамилия ее прабабки. Ридли, прищурясь, улыбнулся:
– Ну что ж, Аллегра Макуорт, возвращайся с Бриггсом в Бэньярд-Холл и жди меня. Я еще тобой займусь.
Аллегра устремила на него взгляд, полный злости. Как же она ненавидела это ухмыляющееся лицо, эти холодные карие осоловелые от джина глаза, жестокую чувственность этих губ. А между тем ее спина болела все сильнее, голова кружилась от голода, и Джон Уикхэм был мертв. Она застонала.
– О Господи, чего вы от меня хотите? – устало спросила девушка.
Его блудливый взгляд скользнул по ее шее и остановился на губах.
– Многого. У меня богатая фантазия, – ответил Ридли голосом, хриплым от джина и похоти.
– Будь ты проклят! – крикнула Аллегра, вскидывая руку, чтобы ударить его по лицу и стереть с него эту мерзкую, сальную ухмылку. Но в эту минуту силы окончательно покинули ее, и рука сама собой опустилась. Она в отчаянии заморгала, борясь со слабостью и подступающей тошнотой.
– Обопритесь на меня, мисс. – Бриггс обнял ее за талию; если бы не его сильная рука, она бы упала.
Ридли рассмеялся:
– Вы всегда остаетесь безупречным джентльменом, не так ли, Бриггс? Не сомневаюсь, что вы бы на моем месте приняли вызов Кромптона. – Бриггс сжал зубы и промолчал. Ридли опять рассмеялся. – Что ж, посмотрим, удастся ли мне уговорить Кромптона не передавать дело в суд. А вы отвезите это существо домой. – Он втянул носом воздух и поморщился. – И ради Бога, проследите, чтобы она приняла ванну!
Глава 3
Аллегра бессильно опустилась на сиденье кареты Ридли и закрыла глаза. Она ощущала себя глубоко несчастной и чувствовала, что воля ее, всегда такая сильная, начинает ослабевать. От голода у нее темнело в глазах, руки и ноги дрожали. Рубцы на спине горели, и все тело ныло от усталости. Но хуже всего было то, что у нее, кажется, начинались галлюцинации. Господи, ей казалось, что до нее доносится запах пищи.
– Вот, мисс Аллегра, возьмите.
Аллегра открыла глаза и почувствовала, что карета трогается с места. Управляющий Ридли, Бриггс, сидел напротив нее и улыбался. В руке он держал пирог с мясом, завернутый в белоснежную салфетку.
– Я взял это со стола сэра Генри, но не думаю, что он заметит пропажу.
Аллегра была так голодна, что только молча кивнула в знак признательности. Выхватив пирог из руки Бриггса, она расправилась с ним в считанные минуты, почти не жуя, – так не терпелось ей наполнить свой пустой желудок. Наконец девушка, задыхаясь, проглотила последнюю корку, слизнула с пальцев мясной сок и, испустив глубокий вздох, откинулась на спинку сиденья и благодарно улыбнулась Бриггсу:
