Бренда Джойс - Прощай, невинность!
— Я намерена стать профессиональной художницей, — заявила Софи.
— Профессиональной художницей?..
— Да. — Она уверенно встретила его взгляд. — Я собираюсь зарабатывать на жизнь продажей своих работ.
Не в силах совладать с изумлением, он вытаращил глаза. Леди из хороших семей не зарабатывают на жизнь, это совершенно очевидно.
Софи снова облизнула губы.
— Я вас удивила?
— Даже не знаю, — честно признался Эдвард. — Но я достаточно либерален. Однако ваш будущий муж может придерживаться других взглядов.
Она вцепилась в оборку своей юбки.
— Не сомневаюсь, если бы я вышла замуж, муж не позволил бы мне зарабатывать на жизнь каким-либо образом, и уж меньше всего — живописью.
Эдвард не верил собственным ушам.
— Вы что же, хотите сказать, что не намерены выходить замуж?
Она кивнула.
Это был один из редких моментов в жизни Эдварда, когда он был по-настоящему потрясен. Он видел классическую красоту, которую не могли скрыть безобразная прическа и нелепая одежда. Вспомнил, что Софи предпочла остаться там, на пляже, и наблюдать, как он занимается любовью с Хилари. Потом подумал о ее блестящих набросках. И вдруг понял, что никогда не встречал женщины, подобной Софи. Она была совсем не той, какой казалась с первого взгляда. Острое любопытство охватило его, такое, что Эдвард даже ощутил легкую дрожь.
— Вы… — Она опять облизнула губы. — Вы, сэр, так глядите на меня, словно я какое-то двухголовое чудище.
Эдвард глубоко вздохнул, но продолжал смотреть на нее.
— Наверное, вы уже привыкли к тому, что в обществе ваши заявления о желании зарабатывать на жизнь продажей картин вызывают нечто вроде шока. Ведь от девушки, выезжающей в свет, ожидают, что она выйдет замуж.
— Нет, не привыкла. — Она опустила темные ресницы. — Я редко посещаю приемы. И никогда не говорю о своих планах.
Эдвард чуть не схватил ее за руку. Софи опустила голову, и он прошептал прямо в каштановую макушку:
— Так вот почему вы так одеваетесь? Вы намеренно скрываете свою красоту, чтобы оттолкнуть нежеланных поклонников?
Она вскинула голову, чуть не задохнувшись от возмущения.
— Вы считаете меня дурочкой? — Она побледнела и напряглась.
— Мисс О'Нил!..
Софи перевела дыхание и подняла руку, словно защищаясь.
— Почему вы так говорите? Мы оба знаем, что мне нечего скрывать.
Вот оно что! Она и не догадывается о собственном очаровании. И Эдвард решил, что этой девушке необходима хорошая встряска, и тогда она увидит себя по-новому, по-настоящему.
— Но это необходимо было сказать.
Софи прижала руки к груди.
— Вы смеетесь надо мной, — неуверенно прошептала она.
— И не думал. Я никогда не смеюсь над чувствами людей… никогда.
Она смотрела на него, разрываясь между надеждой и недоверием.
— Это чистая правда, мисс О'Нил. Очень скоро и другие ваши поклонники скажут вам то же самое, их не остановят ваши профессиональные устремления.
У нее перехватило дыхание.
— Не думаю.
— Почему же?
— У меня нет поклонников. — Она шагнула было в сторону, но Эдвард схватил ее за руку. — Мама подает знак, что пора идти к столу! — воскликнула Софи.
— Вы меня боитесь. — Он вложил в свой взгляд настойчивость и нежность — это был тот взгляд, которому не могла противиться ни одна женщина. — Не нужно меня бояться.
— Я не боюсь. — Она вырвала руку и посмотрела ему прямо в глаза. — Разве у меня есть причины бояться вас?
Эдвард от души устыдился.
— Мисс О'Нил, не верьте тому, что услышите обо мне.
Софи закусила нижнюю губу — пухлую и соблазнительную, как лишь теперь заметил Эдвард.
— Мистер Деланца, у меня нет привычки осуждать людей, основываясь лишь на слухах и сплетнях.
— Рад этому. — Он сверкнул улыбкой. — Возможно, вы и впредь не осудите меня, даже если случится что-либо непредвиденное?
Она моргнула и замерла, как насторожившийся олененок, готовый в любую секунду умчаться прочь.
Эдвард очень надеялся, что ничем не выдал себя. Софи никогда больше не станет разговаривать с ним, если поймет, что он знал о ее присутствии там, в дюнах. И что тогда ему делать?.. Она не должна этого знать.
— Честное слово, я не такой уж безнадежный невежа, — умоляющим тоном произнес он.
После долгой паузы Софи откликнулась:
— Я и не думала о вас так.
Эдвард по-настоящему удивился, и, как это ни было глупо, в нем вспыхнула надежда.
— Тогда вы самая милосердная из женщин, — пробормотал он. И протянул ей руку: — Вы позволите проводить вас к столу?
— Нет! Вряд ли… — Ее взгляд панически заметался по гостиной, словно она искала кого-то, кто спас бы ее от него.
Эдвард огляделся и увидел, что, кроме них, в гостиной почти никого не осталось и что Сюзанна Ральстон внимательно смотрит на него, стоя в дверях на противоположной стороне комнаты. Конечно, Сюзанну мог встревожить интерес Эдварда к ее дочери, она ведь не знала, что бояться ей нечего. Эдвард вздохнул.
— Ну, тогда до следующей встречи. — Поклонившись, он улыбнулся Софи.
Девушка лишь молча посмотрела на него. Кто-то коснулся руки Эдварда.
— Мистер Деланца?..
— О, миссис Стюарт… — пробормотал он, поворачиваясь к Хилари и пытаясь скрыть свое нежелание расставаться с Софи.
Хилари улыбалась, но ее глаза были темнее, чем обычно, и в них виделся вопрос.
— Вы можете сопровождать меня, если хотите, — весело предложила она.
— С удовольствием.
Хилари тут же повисла на его руке, но он все же оглянулся назад — однако Софи О'Нил уже исчезла.
В следующие два часа Софи старательно избегала взгляда голубых глаз Эдварда Деланца.
Слева от него сидела Хилари Стюарт. Они расположились ближе к тому концу стола, где восседал Бенджамин Ральстон. Софи с радостью подчинилась приказу матери и села рядом с ней, на противоположном конце. Ей хотелось очутиться как можно дальше от Эдварда.
Софи была огорчена куда больше, чем следовало. Она привыкла гордиться своим самообладанием, но сегодня оно, похоже, оставило ее. Очень трудно держаться со спокойным достоинством, сидя напротив человека, которого она видела в страстном слиянии с другой женщиной. Да, Софи не могла справиться с собой, и ей становилось жарко каждый раз, когда Эдвард смотрел на нее, — а это случалось слишком часто.
Почему он обратил на нее внимание? Он, Эдвард Деланца, неотразимый мужчина, занимающийся контрабандой алмазов — если слухи верны, — он заметил ее в тот самый момент, как только вошел в гостиную.
Софи ничего не понимала. Он не мог найти ее интересной или хорошенькой — это полный абсурд. Почему он обратил на нее внимание?
Она посмотрела на другой конец стола, туда, где сидел Эдвард. Он наклонился к Хилари, его черные волосы блестели в свете многочисленных свечей. Софи заметила, что у Эдварда поразительный, почти совершенный профиль, — хотя его прямой нос был чуть великоват. Он слушал Хилари, сдержанно улыбаясь.
