Барбара Картленд - Горизонты любви
Она была так настойчива, что в конце концов лорд Уимонд сдался и написал Айне. Так он узнал, что ее приютила миссис Харвестер, и как и предупреждала Люси, ему не стоило предпринимать столь долгую поездку в Ниццу.
Тем не менее он не мог избавиться от ощущения, что не сделал чего-то важного., .
— Отчего умер твой отец? Ведь он же был такой молодой, — спросил лорд у Айны, — Мне кажется, он надорвал свое сердце, когда они с мамой поднимались в горы, в Турции. Я была еще слишком мала, и они оставляли меня с кем-то из своих друзей.
— Но почему в Турции? — удивился лорд Уимонд.
— Там, куда они поднимались, очень красиво, насколько я могу судить по папиным картинам. Очевидно, папа хотел сделать этюды на самой вершине горы. Их застигла буря, и им пришлось провести там всю ночь. С тех пор зимой у него обычно начинался тяжелый кашель, и он жаловался на боль в груди.
Айна грустно развела руками.
— Я не представляю, почему еще у него могло быть слабое сердце, но мы и не знали, насколько оно слабое, пока он… не умер.
И снова по ее тону лорд Уимонд понял, как тяжело ей говорить об отце. Ему не хотелось растравлять ее горе, и он постарался перевести разговор:
— Когда мы отправимся в Уимонд-парк, я покажу тебе те места, где мы с твоим отцом играли детьми: наш домик в ветвях дерева, лодку на озере и укромный уголок в одной из башен, куда никому, кроме нас двоих, входить не дозволялось.
— Папа еще рассказывал мне о хижине в лесу, где вы как-то провели целую ночь во время снежной бури.
— Конечно, я помню! Какой тогда был буран! Утром нас Пришлось откапывать.
— Как же вам, должно быть, было хорошо вместе! — восторженно проговорила Айна. — Я всегда жалела, что у меня нет такого брата, как вы, дядя.
— Тебе непременно надо познакомиться с Рупертом, — произнес лорд Уимонд, но сразу спохватился:
— Конечно, он слишком молод для тебя.
Джордж Уимонд в который раз подумал при этом, что Руперт, единственный ребенок, был лишен почти всех тех радостей, которые были в их с Роландом детстве, «Мне хотелось бы иметь несколько сыновей, — подумал он про себя, — и дочь, такую, как Айна».
Карета ехала уже по Парк-Лейн, и Айна с интересом рассматривала парк и большие, внушительные здания.
Лорд Уимонд хотел было назвать имена их знатных владельцев, но почему-то подумал, что в этом нет никакого смысла.
Это дитя, которое не имело ни малейшего представления о лондонском высшем обществе, вряд ли заинтересовалось бы всеми этими маркизами и графами.
Он только сказал:
— Думаю, твоя тетя Люси окажется дома, когда мы приедем, но среда — ее приемный день.
— Неужели у нее приемы каждую среду? — заинтересовалась Айна.
— Большинство светских дам раз в неделю принимают у себя во время полуденного чая своих приятельниц, — пояснил лорд Уимонд. — Так уж вышло, что твоя тетя весьма известна в обществе, и к ней приходят с визитами почти каждый день. Но в среду гостей особенно много.
При этом Джордж подумал, что по средам в их доме всегда толпится народ, а в другие дни недели являются бесчисленные ухажеры Люси, в надежде застать ее одну.
Лорд Уимонд прекрасно знал, что во время чая мужьям полагалось играть в бридж в клубе со своими одногодками или развлекаться беседами и сплетнями.
Появляться дома до тех пор, пока не наступит время переодеваться к обеду, им не следовало.
Лорд Уимонд решил не смущать Айну необходимостью сразу же знакомиться со множеством чужих людей, и, когда карета уже приближалась к Уимонд-Хаусу, спросил племянницу:
— Полагаю, ты хотела бы сначала пройти в отведенную тебе комнату и переодеться, прежде чем знакомиться со своей тетей?
Айна как будто удивилась:
— Да, конечно, дядя Джордж. Спасибо, что вы об этом подумали. Но мне все равно нужно дождаться приезда Ханны.
— Давай, — предложил лорд Уимонд, — пойдем пока в мой кабинет. Посмотрим, нет ли там папок с эскизами твоего отца. По-моему, они стояли на книжных полках.
— С большим удовольствием, дядя Джордж, — обрадовалась Айна. Он не мог ошибиться, девушка была совершенно искренна. — Я ведь тоже привезла вам в подарок две небольшие папины картины. Остальные я отдала на хранение вместе с мебелью, — Как любезно с твоей стороны; было вспомнить обо мне, Айна.
В ответ девушка улыбнулась, и он почувствовал, как от этой улыбки потеплело у него на сердце.
«Мне нравится эта девчушка, — решил он про себя. — Надеюсь, мы сумеем сделать ее счастливой».
Но он отлично понимал, что встреча его племянницы с Люси может все осложнить.
Когда ее гости, а их в этот день, по мнению Люси, было даже больше, чем обычно, наконец, откланялись, она впервые за все это время вспомнила о муже и забеспокоилась, куда мог подеваться Джордж со своей племянницей.
Он отправился на вокзал приблизительно в половине четвертого. До отъезда, не останавливаясь, долго кружил по гостиной, пока Люси не прикрикнула на него:
— Ради всего святого, Джордж, сядьте и прекратите метаться, как потревоженная наседка!
«Ее муж промолчал, и немного погодя она опять обратилась к нему:
— Из-за чего, собственно, вы так нервничаете? Из-за того, что какая-то восемнадцатилетняя девчонка будет у нас жить?
Но, боже правый, если ее пребывание здесь создаст неудобства для меня, то каким образом это может хоть в малейшей степени затронуть вас?
— Мы должны постараться принять дочь Роланда как можно лучше, — проговорил наконец лорд Уимонд.
— Мы уже стараемся, — возмутилась Люси. — Но это мне, а не вам предстоит покупать ей платья, мне, а не вам придется учить ее правилам хорошего тона, я, а не вы должны ввести ее в тот мир, о котором ей, как это ни прискорбно, ничего не известно.
С язвительным смешком она добавила:
— Скорее всего она ест рыбу ножом и говорит с иностранным акцентом.
Лорд Уимонд рассердился не на шутку.
— Вам не пристало говорить подобные вещи, Люси, — резко произнес он. — Вы могли недолюбливать моего брата, но никто не посмеет утверждать, будто он не был джентльменом, а его жена, смею вас заверить, милейшая женщина, происходила из очень достойной семьи. Поэтому, какой бы ни оказалась моя племянница, она, безусловно, леди!
— Я говорю не об ее происхождении, а об ее манерах! — возразила Люси. — Вы же прекрасно знаете, Джордж, что ее отец водил дружбу то с готтентотами, или как там называются эти племена в Африке, то с обитателями итальянских трущоб, которые он находил столь живописными.
Лорд Уимонд с чувством неловкости припомнил людей, которых он видел на улицах вблизи дома Роланда в Риме.
Но он вспомнил и очарование Луизы, и восхитительные блюда, которыми угощали его, когда он гостил у брата.
