Барбара Картленд - Свет любви
— Мне нравятся все ваши платья, — ответил он. — Или мне следует сказать, что у дизайнера Пьера Бэлмейна безупречный вкус?
Ирэн надулась и сказала обиженным голосом:
— Вы никогда не говорите о моих заслугах.
— Разве? — удивился Майкл.
Они обменялись влюбленными взглядами, и это рассердило Тэрину: «Как он может флиртовать с ней в присутствии мужа?»
Но потом она вдруг подумала: а стоит ли ей вообще волноваться о чувствах мистера Ньюбери?
Его, казалось, ничего не интересовало, за исключением разговора с одним из гостей. В зубах он держал сигару, а одну руку засунул в карман смокинга.
«Он похож на гангстера», — подумала Тэрина, но тут же ей стало стыдно, что она критикует отца своей подруги.
После обеда, когда леди ушли обратно в гостиную, Кит шлепнулась на стул и сказала:
— Да, тяжелая была задачка! А друзья отца, как всегда, такие зануды.
— Не очень-то ты старалась быть с ними любезной, — резко заметила Ирэн.
— Как? — удивилась Кит. — Я весь вечер говорила о политике или внимательно слушала. Мне поведали о сложностях экономического кризиса, а также мы коснулись темы охоты.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сердито ответила Ирэн. — Все как всегда. На тебя нельзя положиться.
— Возможно, если бы нам с Тэриной не пришлось разговаривать с папиными занудами или твоими адъютантами, мы бы лучше справились, — грубо возразила Кит.
Ирэн встала и подошла к столу взять сигарету. Удерживая ее красными губами, она произнесла нравоучительным тоном:
— Тебе необходимо поучиться манерам. Сезон в Лондоне принес бы больше пользы, чем пустое времяпрепровождение в Кембридже.
— Меня не проведешь подобными разговорами, — сказала Кит. — Тебе хочется встретиться со всеми мамашами, которые привезли дебютанток. Ты хочешь быть на всех балах сезона, а пробраться туда можешь лишь с моей помощью. Ну, это вряд ли.
— Думаю, ты отвратительный и испорченный ребенок, — сказала Ирэн, резко оттолкнув шкатулку с сигарами, и вышла из комнаты, со всей силы хлопнув дверью.
Тэрина взглянула на Кит.
— Знаю, что была груба, — грустно заметила та. — Но я ненавижу ее. Она всегда набрасывается на меня. Ее не волнует, что со мной произойдет через пару дней, я для нее лишь средство, с помощью которого она может попасть в высший свет.
— Интересно, почему ты так резка с ней? — спросила Тэрина.
— На самом деле ей все равно. Она непробиваема. У нее кожа, как у носорога.
— Таких людей не бывает, мне кажется. Можно ранить человека, и очень сильно, даже если он этого не показывает. Попытайся быть с ней помягче, хотя бы для разнообразия, — посоветовала Тэрина.
— Ни за что! — упрямилась Кит. И вдруг засмеялась: — Ты пытаешься обратить меня в свою веру. Ничего не выйдет. Правда заключается в том, что ты слишком добрая и хорошая, Тэрина. Я не такая. И мне нравится быть плохой. Ирэн — эгоистка и гордячка, и не стоит о ней беспокоиться.
— Но ведь тебе предстоит жить с ней под одной крышей, — мягко возражала Тэрина. — И было бы лучше, если бы вы стали друзьями.
— Как я могу подружиться с этой глупой разряженной куклой?
Тэрина вздохнула. Она любила Кит и знала, что, если уж та начала упрямиться, никто не сможет переубедить ее.
К сожалению, их беседа прервалась. Мужчины вышли из гостиной и присоединились к ним. Вернулась и Ирэн, уходившая куда-то успокаивать нервы. Все разговаривали между собой. Тэрина, не замеченная никем, выскользнула через дверь на террасу.
Сгущались сумерки. От лучей заходящего солнца небо стало красным. Все еще можно было разглядеть сад: цветы закрывали бутоны, а летучие мыши, кружившие над клумбами, иногда вдруг стремительно пикировали вниз.
— Что вы обо всем этом думаете? — раздался чей-то голос за спиной Тэрины.
Девушка обернулась. Это был Майкл. Она даже не заметила, как он приблизился к ней.
— Чудесный вечер! Божественный!
— Так ли уж все прекрасно? Вы хотите сказать, что не только этот вид, но и люди, и весь мир?
— Да, наверное, все, — ответила она запинаясь.
— Но ведь что-то не так? — продолжал спрашивать Майкл. — Я был уверен, что вы честный и откровенный человек.
— Откуда вы знаете?
— По вашим глазам. Разве не говорят, что они — зеркало души?
Он поддразнивал ее, но Тэрина отвечала серьезно:
— Не уверена, что глаза всегда говорят о человеке правду. Помню, в школе у нас была девочка, которая поразительно умела врать, глядя при этом прямо в глаза.
— А я не сомневаюсь, что могу угадать ваш характер по глазам. И по линии губ.
— По линии губ? — Девушка была удивлена.
— Да, — подтвердил Майкл. — У вас очень красивые губы, и, когда вы удивлены, они опускаются, а когда вы испуганы, то сжимаются в комочек.
Тэрина отвернулась. Она смутилась, услышав, как он произносит эти слова, а его низкий, грудной голос сводил ее с ума.
— Должно быть, вы пристально наблюдали за мной, — смягчилась она. — Полагаю, мне надо поблагодарить вас за оказанную честь?
— Расскажите мне о себе, — попросил он. — Что вы думаете о Монреале?
Тэрина опять смутилась.
— Думаю, что любой считает свой дом самым лучшим местом в мире, — ответила она уклончиво.
— Это правда, — согласился Майкл. — Если у вас есть дом.
— А разве бывает по-другому?
Он покачал головой:
— У меня нет дома. Прошло много лет со смерти мамы, а отец погиб в аварии два месяца назад.
— Сожалею, — сказала Тэрина.
— С его уходом образовалась пустота. — И Тэрина почувствовала, какая печаль скрыта за этими словами. — Возможно, люди скажут, что все проходят через это и что я приобрел свободу. Действительно, никого не волнует, куда я иду и что делаю.
— Кроме друзей, — поправила Тэрина.
— У меня их нет… Хотя есть, но немного, — уточнил он. — Я нигде подолгу не задерживался. — Он сделал паузу и добавил: — Вы заставили меня говорить о себе, а я хотел поговорить о вас.
— Обо мне неинтересно, — быстро нашлась Тэрина. — Лучше вы расскажите о том, где вы бывали и что видели.
Глядя на нее улыбающимися глазами, Майкл покачал головой:
— Нет-нет, вам не удастся избежать моих вопросов. Расскажите мне о своей семье.
— У меня есть папа, мама, младший брат, ему шестнадцать, и младшая сестра, ей десять, — ответила Тэрина.
— Ваш брат учится в Канаде?
Это был трудный вопрос, но Тэрина решила сказать правду:
— Нет, он учится здесь, в Англии.
— Очень мудрое решение. Нет лучшего образования, чем в старушке Англии. А теперь все-таки скажите: что вы думаете об этом поместье?
