Кэтрин Андерсон - Нечаянный брак
— Вы согласны? Давайте просто забудем об этом досадном недоразумении. — Потом с нервным смешком добавила:
— Вот и счастливый конец истории. Согласны?
— Речел Мэри, — вмешался Большой Джим, — все намного серьезнее, чем ты думаешь. Речь идет о твоей репутации, и мистер Рафферти в отличие от тебя это понимает.
В действительности Речел не только понимала, но и приходила в ужас от мысли, чем может закончиться ее ночное приключение. Кивнув на толпящихся вокруг прихожан, она сказала:
— Но, папа, они слышали мои объяснения и теперь знают, что ничего плохого не случилось.
— Все не так просто, Речел. Когда молодая девушка наедине с мужчиной проводит ночь, ее доброе имя может спасти только брак. Не имеет значения, случилось плохое или нет. Важно то, как это выглядит со стороны.
— Брак? — вскрикнула Молли. — Неужели ты серьезно?
— Брак? — эхом отозвалась Речел. — Ты говоришь о браке?
— Вот именно, — подтвердил Большой Джим.
Он взял Клинта и Речел за руки и, несмотря на отчаянные протесты дочери, повел молодых людей к алтарю.
Пока он звал священника, девушка пыталась образумить отца. Но он был упрямее осла и если что-то вбивал себе в голову, никто, даже собственные дочери, не мог его переубедить.
Сквозь толпу пробился преподобный Уэллс — высокий худощавый мужчина с редкими седыми волосами, приятными карими глазами и крючковатым носом.
— Большой Джим, это нарушение всех правил, — возмутился он. — Не было даже
оглашения.
— К черту оглашение: пожените их — и точка.
— Мое дело предупредить.
— Папа, ты совсем потерял рассудок? Я не могу выйти замуж за этого человека! — Речел повернулась к Клинту:
— Сделайте же что-нибудь!
Тот, однако, не проявил никакого волнения, лишь пожал мускулистыми плечами:
— Что, например? Застрелить его? Извини, дорогая, но меня брак не пугает.
— Не пугает? Как вы можете такое говорить? Нас собираются женить прямо здесь!
— А я и сам думал жениться в церкви.
— Вы такой же сумасшедший, как мой отец, — воскликнула Речел, обескураженная его цинизмом.
— Не обращайте внимания на болтовню, святой отец, — кивнул преподобному Большой Джим. — Нам требуется, чтобы все было по закону, и ничего больше.
Речел схватила его за руку:
— Папа, остановись! Или ты совсем уже потерял рассудок?
— Это я виновата! — закричала Молли. — Только я.
Но общий шум перекрыл голос священника.
— Дети мои, сегодня мы собрались здесь, чтобы… — начал он.
— Черт возьми, Уильям, я же просил опустить формальности. Сразу переходи к сути.
— Как я уже заметил, все это противоречит церковному уставу.
— Продолжай, — рявкнул Большой Джим. — Если мне понадобится церковный устав, я дам тебе знать.
Палец отца Уэллса скользнул вниз по странице молитвенника, и преподобный изрек:
— Хорошо. Но предупреждаю: возможно, мне придется искать главы, непосредственно относящиеся к делу…
— Боже правый! — негодующе перебил Большой Джим. — Ты хочешь сказать, что не знаешь их наизусть? Как ты можешь не знать, Уильям, если уже двадцать лет женишь людей?
Воспользовавшись заминкой, Речел обернулась к Клинту и прошептала:
— Вы так и будете стоять тут, ничего не делая?
— Кто бы говорил!..
— Это я вам говорю!
Сцепив руки за спиной, Клинт бесстрастно глядел на священника. Речел даже показалось, что у него на губах мелькнула улыбка. Она бы с удовольствием стукнула его за равнодушие, но отказалась от этой мысли.
Ночью Клинт был мягким и очаровательным, а сейчас в нем не осталось ничего мальчишеского. С этим суровым и довольно грозным человеком ей не хотелось заигрывать. Речел оглядела церковь, с ужасом заметив, что прихожане уселись на свои обычные места, причем не для обычной воскресной службы, а как свидетели на свадьбе. Ее свадьбе.
И тут она решилась на отчаянный поступок. Выпрямив плечи и задрав подбородок, Речел смело взглянула на отца.
— Папа, я не могу выйти замуж за этого человека, — сказала она медленно и отчетливо. — Что бы ты ни сказал и ни сделал, я не изменю своего решения.
— Конечно, можешь. — Большой Джим вытащил свой «кольт» и приставил дуло к виску Клинта. — Это единственное, что ты можешь, дорогая. Хотел он того или нет, но мистер Рафферти обесчестил мою девочку. Поэтому я обязан либо убить его, либо заставить жениться на тебе. Это неписаный кодекс мужской нести. Не так ли, мистер Рафферти?
— Да уж, черт возьми, — хрипло отозвался тот.
Речел наблюдала за отцом, пытаясь скрыть охвативший ее страх.
— Значит, ты собираешься хладнокровно пристрелить его, хотя всю жизнь охранял закон? — Она улыбнулась и скрестила руки на груди. — Давай, папа, не стесняйся.
С пугающей неторопливостью шериф отвел в сторону дуло револьвера.
— Ты думаешь, я шучу? Подумай сама, Речел Мэри.
Виноват он или нет, но тебе уже больше не найти приличного жениха.
— Ошибаешься! — Заметив среди прихожан сына преподобного Уэллса, она воскликнула; — Скажи ему, Лоусон! Скажи ему, что это не имеет значения, что ты любишь меня и не передумал взять меня в жены.
Бедняга выглядел так, словно его душит собственный галстук. Он вскочил с места, судорожно глотнул и замер, похожий на большого жука.
— Ну? — требовательно спросила Речел. — Говори, Лоусон, или навсегда забудь обо мне.
Когда тот, к ее изумлению, не проронил ни слова, девушка окинула его уничтожающим взглядом, борясь с желанием назвать его тупицей, ничтожеством и подхалимом. Но ограничилась лишь тем, что пробормотала ругательства себе под нос.
— Думаю, это подтверждает мою правоту, — сказал шериф. — Даже твой преданный кавалер что-то не слишком торопится.
Речел безвольно опустила руки.
— И все же это не дает тебе права убивать мистера Рафферти. Ты просто хочешь напугать меня.
— Я убью его, — заверил ее отец. — Прежде чем он успеет выйти отсюда, я вышибу из него мозги.
— Не верю, папа. А как же твоя должность шерифа?
Если ты кого-нибудь убьешь, тебе придется снять звезду.
— Ни один порядочный мужчина не позволит другому обесчестить свою дочь и оставить это безнаказанным.
Если ты не выйдешь за него замуж; Речел Мэри, я обязан пристрелить беднягу. Как видишь, все просто.
В разговор вмешался преподобный Уэллс:
— Берешь ли ты, Клинт Рафферти, эту женщину, Речел Мэри Константайн, в законные жены?
На загорелом лице Клинта выступил пот, кадык судорожно дернулся.
— Беру, — твердо сказал он и, повернувшись к Речел, добавил:
