Кэрол Мортимер - Опасное сходство
— Вы что это устроили? — властно спросил Натаньел, по-прежнему держа испуганного коня за узду.
— Что я устроил? — Казалось, незнакомец на время лишился дара речи. — Если бы вы не выпустили вашу проклятую собачонку, которая напугала Лучика, ничего бы не случилось!
Элизабет не понравилось, как пренебрежительно незнакомец отзывается о Гекторе. Впрочем, во всем остальном его обвинения оказались вполне справедливыми.
— Простите меня, сэр, во всем виновата я.
Бледное лицо незнакомца круто повернулось к ней.
— Я нечаянно выпустила поводок… Он выскользнул у меня из пальцев, и потому…
— Кто вы такая? — резко осведомился незнакомец. Его черный плащ едва заметно вздымался в темноте, а цилиндр как-то ухитрялся прочно сидеть на голове. Элизабет удивилась резкости вопроса.
— Меня зовут Элиза… Бетси Томпсон, сэр. Приношу вам свои искренние извинения, если я причинила неудобства вам и вашему коню. К сожалению, я на время… отвлеклась и позволила Гектору убежать. — Она нахмурилась, вспомнив, из-за чего она, как она выразилась, «отвлеклась».
— Элиза Томпсон, говорите? — сухо переспросил незнакомец.
— Элизабет. Но зовут меня Бетси, — ответила она. — Надеюсь, ни вы, ни Лучик не пострадали?
— Не узнаю, пока не верну Лучика в конюшню и не осмотрю его, — буркнул незнакомец.
— Это вы, Теннант? — вдруг спросил Натаньел.
— Да… меня зовут сэр Руфус Теннант, — высокомерно ответил незнакомец. — А вы?
— Осборн.
Ответ Натаньела произвел желаемое действие. Широкие плечи незнакомца как будто немного расслабились.
— Натаньел Торн?
— Он самый, — отрывисто ответил граф.
— Вы приехали в Хепворт-Мэнор к тетке?
— Видимо, так, — сухо ответил Натаньел. — Теннант, а зачем вы скакали по холмам в темноте?
— Осборн, джентльмен не обсуждает свои ночные дела при даме, — ответил сэр Руфус Теннант.
Элизабет показалось, что он улыбается, хотя она и не видела его лицо. Она наклонилась и стала гладить тяжело дышавшего Гектора. Слова нового знакомого позволяли задаться вопросом: чем он занимался ночью — перевозил контрабанду, или просто возвращался с любовного свидания?
— Вы удивляете меня, Теннант… — негромко проговорил Натаньел. Очевидно, он предположил вторую причину.
— Вот как? — холодно ответил Теннант.
— Милорд, по-моему, нам пора возвращаться в Хепворт-Мэнор. — Элизабет встала, крепко сжимая в руке поводок Гектора.
— Осборн, познакомьте нас, — отрывисто приказал Теннант.
— Бетси Томпсон. Сэр Руфус Теннант. — Судя по сухости ответа, граф совсем не пришел в восторг от намерения соседа познакомиться с его спутницей.
— Мисс Томпсон… — Сэр Руфус Теннант поклонился. — Вы позволите завтра навестить вас и справиться о вашем самочувствии?
Элизабет во второй раз за несколько минут лишилась дара речи. Очевидно, сэр Руфус решил, будто она гостит у миссис Уилсон! Впрочем, Натаньел тут же развеял его заблуждение, ответив за нее:
— Мисс Томпсон — компаньонка моей тетушки и завтра, если вы все же решите заехать в Хепворт-Мэнор, будет занята выполнением своих обязанностей, — резко парировал он. — Но не сомневаюсь, что миссис Уилсон рада будет вас принять.
Понимая, что сэр Руфус по-прежнему не сводит с нее пытливого взгляда, Элизабет хранила стоическое молчание, хотя ей стало не по себе. Ей еще раз напомнили, что компаньонки богатых дам не принимают визитов от титулованных джентльменов!
— Вы собираетесь молчать и всю обратную дорогу до Хепворт-Мэнор? — осведомился Натаньел.
Ребра у него ужасно болели после усилий, ушедших на то, чтобы усмирить коня Теннанта. Боль нисколько не уменьшалась из-за того, что Элизабет отправилась назад быстрым шагом. Несомненно, ей не терпелось поскорее избавиться от его общества!
— По-моему, милорд, таково ваше намерение, — ответила она. — Не сомневаюсь, пикировки с таким незначительным существом, как компаньонка вашей тетушки, действуют на нервы благородному джентльмену! — добавила она язвительно, не удержавшись.
Натаньел снова насторожился. Молодая особа, которая служит у его тетушки, — крайне противоречивое создание! Судя по всему, Теннант, услышав ее выговор, принял ее за знатную даму. Это было ясно уже потому, что он попросил позволения завтра приехать к ней с визитом. Его просьба нисколько не обрадовала Натаньела — так же, как его ответ Теннанту, очевидно, не обрадовал Элизабет.
— Не нахожу беседу с компаньонкой моей тетушки ни в коей мере утомительной, — примирительно ответил Натаньел.
Ее синие глаза сверкнули в темноте.
— Позвольте вам не поверить, милорд!
— Почему, Элизабет?
— Я же просила не…
— А я сказал, что, когда мы будем одни, я намерен называть вас Элизабет.
Она бросила на него раздраженный взгляд:
— Вы считаете, что, поскольку я служу у вашей тетушки, не имею права голоса в данном вопросе?
Он пожал плечами:
— Может быть, вам больше нравится имя Бетси?
Она довольно неизящно фыркнула:
— Разумеется, нет!
— Тогда почему вы не разрешаете мне звать вас Элизабет?
— Потому что вы не просите об этом, милорд, вы настаиваете! — В ее голосе послышалась непритворная злость.
— Отлично! — Натаньел едва заметно склонил голову. — Вы позволите называть вас Элизабет, когда мы будем одни?
— Нет! — ответила Элизабет, не скрывая злорадства.
— Теперь вы нарочно противоречите мне, — в досаде выдохнул он. — Неужели вы злитесь на меня за то, что я сказал Теннанту о вашем положении в доме моей тетушки?
Элизабет остановилась:
— С какой стати мне злиться на правду?
— Понятия не имею, знаю лишь, что… Черт побери!
Натаньел развернулся, собираясь крепко схватить Элизабет за руки, но вдруг судорожно втянул в себя воздух. Из-за мучительной боли в груди ему захотелось согнуться пополам.
— Что с вами, милорд? — озабоченно спросила Элизабет, разворачиваясь к нему.
— Прошу прощения, что чертыхнулся, — сквозь зубы процедил Натаньел, медленно выпрямляясь.
— Ничего… — Она взволнованно тряхнула головой, и ее черные кудряшки под чепцом запрыгали. — Вам больно?
— Я просто растревожил старые раны, — уточнил он, сжав зубы, чтобы унять боль. — А все потому, что мне пришлось вмешаться и спасать вас от вашего же собственного безрассудства!
— Что вы имеете в виду? — с вызовом ответила она.
— Если бы я не вмешался, конь Теннанта мог бы растоптать вас! — Натаньел бросил на нее обвиняющий взгляд. — Кем вы себя вообразили, когда попытались его усмирить?
