Трейси Уоррен - Ловушка для мужа
* * *
Новобрачные ужинали в маленькой, со вкусом обставленной столовой. Стол с обилием холодных закусок освещали восковые свечи в серебряных канделябрах. Их пламя разгоняло сгущавшиеся сумерки. Сквозь приоткрытые окна из английского сада с его буйной растительностью и причудливо извивающимися тропинками струился тонкий аромат роз. Лишь цикады и ночные птицы нарушали царящую вокруг тишину.
Но Вайолет не замечала окружавшего умиротворения. Она не отрывала глаз от тарелки с холодным овощным супом. Ее волнение нарастало. Предстояла первая брачная ночь.
При мысли об этом она на мгновение зажмурилась от ужаса. Ее пугала неизвестность. Она плохо себе представляла, в чем заключаются интимные отношения между мужчиной и женщиной. В книгах античных авторов – древнеримских и древнегреческих – Вайолет порой встречала довольно дерзкие описания, возбуждавшие ее низменные инстинкты и подстегивавшие пылкое воображение, однако в этих текстах, которые запрещалось читать юным леди, она находила больше загадок, чем ответов на вопросы.
С матерью она, разумеется, никогда не говорила на щекотливые темы. Графиня не считала нужным просвещать дочерей в сей деликатной области, даже перед свадьбой. Вайолет, как всегда, могла полагаться только на собственные силы.
Зачерпнув ложкой суп, она медленно поднесла ее ко рту, стараясь успокоиться. Жидкость была вязкой и невкусной, и Вайолет с трудом проглотила ее, чуть не поперхнувшись. У нее пропал аппетит. Съев из вежливости еще одну ложку, Вайолет отодвинула тарелку в сторону.
Она чувствовала, что пауза затягивается. Ей нельзя молчать. Следовало улыбнуться Адриану, сказать какую-нибудь любезность или завести легкий разговор. Джанет именно так и поступила бы. Она наверняка рассказала бы сейчас какую-нибудь забавную историю, случившуюся с ней недавно на балу или светском приеме. Но Вайолет не приходило в голову ничего подходящего. Ее мысли путались. В конце концов она решила, что лучше молчать, чтобы не разоблачить себя.
Доев суп, Адриан подал знак ожидавшему приказаний лакею подавать следующее блюдо. Слуга поставил на стол запеченного сига под сливочно-укропным соусом и свежими овощами. Положив себе кусочек рыбы и несколько ломтиков нарезанных овощей, Вайолет взглянула на тарелку с таким видом, будто ожидала, что пища вселит в ее душу мужество. «Ну почему я не такая разговорчивая и смелая, как Джанет? – с тоской думала она. – Отчего мне так трудно сделать то, что для большинства людей не представляет никакой сложности?»
– Может быть, это блюдо понравится вам больше, чем суп, – заметил Адриан.
Вайолет подняла глаза, и их взгляды встретились. Она смутилась, неудержимо краснея.
– О, суп был очень вкусный… просто восхитительный… – пробормотала она.
– Да, такой превосходный, что вы съели всего две ложки, – с улыбкой сказал герцог.
Щеки Вайолет немилосердно горели.
– У меня нет аппетита.
– Хотите, я кое в чем признаюсь? Она кивнула.
– Я тоже не испытываю особого голода, но мы должны отведать все, что приготовил местный повар, замечательный мастер. Иначе, боюсь, мы окажемся в немилости у здешнего обслуживающего персонала и испытаем это на себе завтра утром.
Вайолет с изумлением посмотрела на мужа. Она не ожидала услышать от герцога ничего подобного. Джанет никогда не потерпела бы ни малейшей дерзости со стороны слуг и не проявила бы никакого интереса к тому, что они чувствуют. Но Адриан, по всей видимости, был иначе воспитан и придавал большое значение отношениям с прислугой. Может быть, ему не покажется странным то, что она разделяет его взгляды?
– Вы полагаете, что утром нам подадут холодный чай? – набравшись храбрости, спросила Вайолет.
– Скорее всего. И подгоревшие булочки. Нам следует проявить благоразумие и постараться снискать расположение повара и кухарок.
Вайолет на мгновение задумалась, а потом с решительным видом взялась за вилку.
– В таком случае, – сказала она, – давайте примемся за еду, пока рыба не остыла.
– Вы правы, – согласился Адриан.
Вайолет съела почти все, что было на ее тарелке. Целый день у нее не было аппетита. Днем ей удалось проглотить лишь кусочек свадебного торта во время праздничного застолья. Причем она сделала это с большим трудом и лишь ради того, чтобы соблюсти традицию.
Постепенно Адриан разговорил ее, и некоторое время молодожены вели легкую непринужденную беседу. Вайолет с радостью поняла, что способна шутить с мужем и отвечать на его замечания. Она наслаждалась общением с ним, забыв прежние страхи.
Слуги подали кофе, а также графин с бренди для Адриана. Молодожены отказались от десерта, хотя он выглядел очень аппетитно.
Когда их разговор сам собой иссяк, в столовой воцарилась тишина. Откинувшись на спинку стула, Адриан задумчиво посмотрел на жену.
«Мы с ней прекрасно поладим», – решил он, сделав несколько глотков бренди и ощущая разлившееся по телу тепло. Адриан не любил жену и был уверен, что она тоже равнодушна к нему. И это, по его мнению, было хорошо. Он считал любовь смешным и опасным проявлением человеческого духа – разрушительным чувством, способным увлечь лишь дураков и полусумасшедших поэтов.
Родители герцога являли собой наглядный пример того, что от подобных эмоций нормальному человеку следовало держаться подальше. Они женились по любви и провели вместе двадцать лет, постоянно ссорясь и препираясь из-за каждого пустяка. Старый герцог безвременно погиб на конной прогулке, когда Адриану было девятнадцать лет.
Он хорошо помнил, как мать постоянно жаловалась ему на отца, уличая того в неверности и неблаговидных поступках. А отец, в свою очередь, ворчал на мать, называя ее холодным и бессердечным каменным истуканом. По словам отца, именно поэтому он и искал утешения на стороне. Тем не менее они произвели на свет шестерых детей: Адриана, его четырех сестер и младшего брата Кристофера.
Все сестры Адриана были уже замужем. Но он не знал, счастливы ли они в браке. Но статус замужней женщины был им больше по нраву, чем положение старой девы. В последние годы сестры горячо уговаривали Адриана тоже завести семью и произвести на свет наследников. И вот, когда ему исполнилось тридцать два года, он наконец сдался. Адриан не сомневался, что у него будет потомство, вне зависимости от тех чувств, которые свяжут его с женой. Рождение детей он считал главной целью брака.
Джанет, без сомнения, настоящая красавица. Сидя напротив молодой жены, Адриан внимательно рассматривал ее лицо, озаренное мягким светом золотистого пламени горевших в канделябрах свеч. Она была дочерью графа Уайтбриджа, род которого происходил от самого Вильгельма Завоевателя. Строго говоря, ее родословная была лучше его собственной. Дед Адриана по материнской линии, захудалый французский граф, бежал в Англию перед самым началом революции.
