Джо Гудмэн - В сердце моем навсегда
— Все получилось просто чудесно, — сказала Мэгги. — Хотя и не слишком приятно обнаружить, что Дансер Таббс так же любит вмешиваться в мои дела, как отец. — Она на мгновение задумалась. — Раштон тоже приложил к этому руку, ты знаешь.
— Знаю, — ответил он. — Поэтому я здесь, а он там. Всем так лучше.
Нью-Йорк
Берил поплотнее закуталась в шелковую накидку. Вошла в комнату с балкона и быстро закрыла за собой французское окно. Несколько сухих листьев влетели вслед за ней в комнату. Она пнула их ногой.
— Не понимаю, почему мы не можем поехать на ранчо, — сказала она. Ее нижняя губка выпятилась вперед, что, как она знала, все еще делало ее привлекательной.
Она не раз упражнялась перед зеркалом, придавая лицу это выражение. — Или по крайней мере в Денвер.
— Скучаешь по дому? — спросил Раштон. Он не отрывал глаз от газеты, которую читал, сидя на кровати, так что ухищрения Берил на него не подействовали.
— Да, — ответила она. — Скучаю. Именно так. Мне недостает гор и неба. И я почти два года не виделась с мамой.
— Ты же не могла дождаться, когда уедешь оттуда. Насколько я помню, твоя мать входила в перечень всего того, что ты презирала в Денвере.
Берил присела на край постели. Ее бледно-голубые глаза вспыхнули. Она выдернула из рук Раштона «Кроникл» и швырнула на пол.
— По крайней мере будь добр смотреть на меня, когда мы разговариваем, — резко сказала она.
Раштон вежливо поднял свои невозмутимые черные глаза. Голос его звучал спокойно и терпеливо:
— Гнев не идет тебе, Берил. Щеки краснеют и становятся непривлекательными.
— Черт бы тебя побрал, Раш. — Берил откинула назад локон, упавший ей на плечо. — Я не хочу говорить о том, как выгляжу.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на насмешку.
— Это в первый раз, — сухо сказал он. Раштон не испытал разочарования, так как Берил тут же попалась на эту приманку. Он взял ее за руку и удержал, когда она хотела вырваться. Притянул поближе, чтобы посадить рядом, и прижал ее руку к себе. — Ладно, — примирительно сказал он. — Ладно. Скажи мне еще раз, что у тебя на уме.
Берил положила ладонь на плечо мужа. Широкие лацканы ее халата разошлись, открыв идеальную округлость груди. Она не стала прикрываться.
— Мы не ездили в Колорадо. Никогда даже не обсуждали эту поездку. Я люблю Нью-Йорк, Раштон, но у меня есть семья в Денвере, которую я не видела с тех пор, как вышла за тебя замуж.
— Я думал, что тебе так хочется, — сказал он.
— Хотелось… хочется… Не знаю.
— Ты редко пишешь матери.
— Не люблю писать. Это не значит, что мне не хочется ее видеть. — Она потерла о его плечо свою ладонь. — Ты не пишешь Коннору, а я знаю, что тебе хотелось бы снова повидать его.
— Знаешь, вот как?
— Не отказывай мне в некоторой доле здравого смысла, — сказала она. — Может, ты с ним и не можешь ужиться дольше двух минут, но ни на минуту не сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы было иначе. Разве тебе не интересно узнать, как они живут с Мэри Маргарет?
— Я знаю, как дела у Мэгги, — заметил Раштон. — Она пишет родителям. Джей Мак рассказывал, что они с Мойрой получили пачку писем всего несколько недель назад. Некоторые из них написаны еще в середине лета.
— Наверное, никто из «Дабл Эйч» не наведывался в город, чтобы их отправить.
Раштон тоже так подумал. Сначала. Джей Мак дал приятелю прочесть письма Мэгги, и Раштону показалось интересным, что в них отсутствовали какие-либо подробности о ранчо «Дабл Эйч». В некоторых случаях, когда в них что-то описывалось, то описание явно не соответствовало действительности. В письмах невестки также отсутствовала информация о его сыне. Мэгги ни разу не писала о том, чем занимается на ранчо Коннор, что могло интересовать ее родных. Никогда не упоминала ни об одной шутке, над которой они могли бы вместе посмеяться. Ни разу не спросила у матери совета по поводу какого-нибудь спора. Если верить Мэгги, это была самая идиллическая супружеская жизнь во всем свете.
Что заставляло Раштона усомниться, а существует ли она вообще.
Он ничего не сказал Джею Маку. Не хотел вмешательства с этой стороны. Но его разбирало любопытство, и сейчас он слушал Берил с большим интересом, чем она представляла.
— Завтра — первое ноября, — сказал он.
— Гм-м-м. Вероятно, «Дабл Эйч» занесено снегом.
— Вероятно. — На мгновение воцарилось молчание. — Я мог бы отлучиться с завода к концу зимы.
— На Рождество? — с надеждой спросила Берил.
— Нет. Позже. Возможно, в феврале.
Берил подняла голову и посмотрела на мужа. Слегка надула губки.
— Но до февраля слишком далеко, И мы все равно не сможем пробиться к «Дабл Эйч».
— Я не так думал о ранчо, как о твоем желании повидать мать. Поезд легко дойдет до Денвера. Мы поживем у Грейс, пока весна не освободит дорогу.
Берил чуть не взвыла:
— Но это же может случиться только в марте или апреле!
— Знаю, дорогая, — сочувствующим тоном ответил Раштон, глаза его были серьезны. — Но я не смогу уехать раньше. И таким образом, ты проведешь со своей мамой столько времени, сколько захочешь. — Он увидел, что Берил слегка побледнела, но сумел подавить улыбку. — Почему бы тебе не заняться этими лампами, Берил? — спросил он, прижимаясь губами к ее лбу. — Ты получила то, что хотела. — Его рука скользнула под распахнутый халат и обхватила ее грудь. — Теперь моя очередь.
Она тихо застонала, когда его губы впились в ее губы.
Мэгги сидела на кровати, когда Коннор принес ей пиршественный поднос. Он показал ей содержимое, чтобы подразнить, а потом поставил поднос на столик, У нее слюнки потекли при виде блинчиков и бекона, горячего чая с медом и теплых булочек.
— Я не могу это все съесть, — запротестовала она. Но глаза ее жадно следили за подносом.
Наблюдая за ней, Коннор рассмеялся:
— Я доем то, что ты не сможешь, хотя и не думаю, что мне много достанется. — Он подал Мэгги вилку и тарелку с блинчиками и беконом. Она вонзила в них вилку, пока Коннор засовывал край салфетки за вырез ее ночной сорочки. Приятно было смотреть, как она ест с таким аппетитом. Так он ей и сказал. Мэгги ответила с набитым ртом, удивленная его замечанием:
— Я все время ем. Уже стала большая, как…
— Как и должна быть женщина, которая носит ребенка.
Мэгги проглотила еду и улыбнулась:
— Ты очень галантен. Но мне это нравится.
— Тогда чаще буду галантным.
Откусив кусочек хрустящей полоски бекона, Мэгги прибавила:
— И ты очень хороший повар, Коннор усмехнулся:
— Тебе не удастся заставить меня пообещать чаще готовить. Пока ты не появилась на ранчо, у нас неделями не было приличной еды. Никто не хотел постоянно делать эту работу.
