Патриция Райс - Вулкан любви
Саманта наморщила носик и скрестила руки на груди.
– Дай Бог, потому что сейчас это не делает тебе чести. – Отведя взгляд, чтобы не поддаваться соблазну, она посмотрела на землю, которая, как он сказал, принадлежала ей. – Я хочу взглянуть на долину, я не хочу спать.
– Что лишний раз показывает: тот, кто потерял память, начинает с чистого листа, – проворчал Слоан. – А ты все та же Саманта! Хоть раз можешь ты послушаться?
Она счастливо засмеялась:
– Не-а. Ты же не послушался – теперь моя очередь.
Слоан постарался улыбнуться в ответ.
– Черт, мне надо было воспользоваться шансом и сказать, что я совершенно чужой тебе. Какой же я все-таки дурак! А теперь мне пора сходить посмотреть, что они там успели сделать, на скале. Ты согласна, что пересечь всю долину – это для тебя сейчас излишняя нагрузка? Побудешь пока здесь?
Саманта согласилась. В этот момент она сомневалась даже, что справилась бы с лошадью. То, что он ее слушал, ей нравилось. Она кивнула.
– Может, я и упряма, но все же не так глупа. Я не буду ходить далеко.
Он, конечно, не успокоился и отъехал, сделав около полудюжины предупреждений.
Не так-то просто пробить завал, даже грамотно разместив пороховые заряды. С другой стороны, слишком опасно было переправлять Саманту через неустойчивую стену. Слоан стиснул зубы от огорчения, но в глубине души считал, что это к лучшему. Ему хотелось, чтобы Саманта полностью пришла в себя к моменту возвращения в поселок.
Саманта же приготовила ему ужин, но по-прежнему ничего не помнила об их совместной жизни. Оставалось надеяться, что, может быть, возвращение в поселок даст толчок ее выздоровлению.
– Думаю, здесь можно выращивать злаки и разводить лошадей, – благодушно сказала она за ужином. – Похоже, за ручьем – остатки старого загона и фундамента для амбара или конюшни. Отец писал, что когда-то эта долина была частью старого мексиканского дарственного участка. Предыдущие владельцы не использовали землю поколение или два.
Слоан хотел сказать, что по документам именно он реальный хозяин земли, во всяком случае, чья эта собственность – вопрос спорный. Он рассчитывал, что она станет его настоящей женой. Все, чем он владел, будет принадлежать и ей. Материальная сторона дела уже не привлекала его, как раньше, а без Саманты обладание этой землей лишалось смысла. Ее травма или восстановила все чувства, или свела его с ума.
– Отсюда два часа езды верхом до поселка. Ты собираешься и в будущем жить так же далеко от людей? – Слоан сейчас имел дело с Самантой, какой она была полгода назад.
Она пожала плечами.
– Мне проще общаться с животными и растениями, чем с людьми. Как только к матери и сестрам вернется отец, я смогу заняться своим делом. – Она запнулась при этих словах и с откровенной тревогой посмотрела на него: – А как же ты? Я имею в виду, что, должно быть, живу с тобой в поселке. Ты что, переедешь сюда? Это не слишком далеко от людей – для врача?
Слоан чуть улыбнулся ее беспричинной тревоге.
– Я не практикующий врач, а в поселке – постоянный раздражитель. Они будут рады, если я поселюсь здесь с тобой. Не обещаю, правда, что смогу заниматься сельским хозяйством. Отсюда не так далеко до горных выработок и лесопилки. Я пригоню сюда кое-какой скот, если это не помешает. Ты позволишь мне жить тут с тобой?
Глаза Саманты расширились от изумления.
– Место жены – при муже. Конечно, мы будем жить вместе! Меня только немного беспокоит… – Она осеклась, пытаясь объяснить то, чего не знала и не могла понять.
– Не беспокойся, Саманта, все будет хорошо. Я сделаю для тебя все. Если память к тебе не вернется, мы спустимся в долину – к настоящему священнику и в настоящую церковь, перед всем приходом дадим друг другу клятву и начнем все сначала. А если память вернется, запомни то, что я сейчас скажу, потому что скажу я правду. Этот чертов взрыв, может быть, помутил твой разум, зато просветлил мой. Когда мы выберемся отсюда, я исправлю все, что делал не так, как следует.
Приятно, конечно, слышать такое. Впрочем, девушка была немало озадачена и даже напугана.
– Ты хочешь сказать, что у нас были какие-то неурядицы, перед тем как мы отыскали долину?
– Я винил тебя в том, в чем ты не была виновата, и винил себя в том, над чем не был властен. Я не слишком хороший человек, Саманта, по крайней мере долго был таким. Теперь, когда мы вместе, я все исправлю.
– Но ведь говорят: горбатого могила исправит, – усомнилась она.
– Конечно – если он действительно горбат. Я собираюсь изменить сам себя, Саманта, а не вселенную. Все вокруг думают обо мне то же, что и прежде, я должен разрешить неразрешенные проблемы. Мне понадобится время, но надеюсь, ты доверишься мне.
– А ты не преступник какой-нибудь? – спросила она озадаченно.
– Да нет! Просто дурак и гроза поселка, я же тебе говорил. Но ты дала мне несколько хороших уроков за эти полгода. Еще до вчерашнего дня все было не впрок, но теперь!..
Она сонно улыбнулась:
– Ну что ж, я очень рада. А ты меня чему-нибудь научил?
– О, это самый провокационный вопрос в моей жизни, – весело сказал он, но не улыбнулся в ответ на озорство, мелькнувшее в ее глазах. – Я многому научу тебя после того, как мы выйдем из церкви. А теперь тебе лучше поспать.
Слоан сидел у огня до тех пор, пока она не уснула. Это займет немалое время – исправить горбатого, подумал он. И зачем было заходить так далеко?
Он был напуган, чертовски напуган. Снова брать кого-то под свою защиту, нести за кого-то ответственность. С него хватит! Он боролся изо всех своих сил все эти шесть месяцев, да что там – в той или иной форме эта борьба длилась более десяти лет. И как бы то ни было, надо продолжать. К Саманте рано или поздно вернется память, и как знать, вдруг она отринет все эти соблазнительные планы и он вновь будет свободен?
Нет, он не хотел снова быть свободным, не хотел возвращаться в одинокую жизнь. Лучше уж лишиться разума, чем вернуться к тому, чем он был все последние годы.
Безопасный проход в каменном завале пробили к полудню следующего дня. Память к Саманте не вернулась, да и боль не оставила ее, но девушка настояла сесть верхом и ехать вместе с ним. Ее появление бурно приветствовали мужчины, стоявшие у выхода из долины, и она немного растерялась и даже испугалась, но Слоан, перехватив поводья у нее из рук, наклонился в седле и поцеловал ее в щеку. И Саманта успокоилась, несмотря на то что ее окружало множество чужих людей, которые знали о ней больше, чем она сама. Ладно, сейчас лучше ничего не объяснять. Толботт повел ее лошадь вниз по тропе, оставив людей далеко позади.
– Они все меня знают, – прошептала она, когда тропа расширилась и он пристроился рядом.
