Виктория Холт - Наследство Лэндоверов
— Но вы и он… Как вы встретились?
— Он вел себя как образцовый супруг. А как же иначе? Своего он добился. Бедный молодой джентльмен превратился в богатого молодого джентльмена. Вам это долж-
но быть понятно. Особенно вам. Я же… держалась сдержанно, холодно, с достоинством… Словом, равнодушно. А вы от меня другого ждали?
— Кэролайн, послушайте. Я хочу, чтобы вы поняли. Прошу вас… давайте отойдем отсюда.
Он обнял меня за талию и крепко прижал к себе. Я сделала вид, что пытаюсь освободиться, но он не отпускал, и наконец я позволила ему отвести меня в сторону от шахты.
Поль кивнул на один из валунов.
— Присядьте, — сказал он. — На них удобно отдыхать.
— Я не хочу.
— Вы что, боитесь меня?
— Боюсь вас? С чего это я должна вас бояться? Вы что, чудовище какое-нибудь? Нет. Обычный…
Он опустился на валун и заставил меня сесть рядом.
— Ну, договаривайте, — сказал он. — Обычный… кто?
— Охотник за состоянием, — выпалила я.
— Вы о моей женитьбе? Вот как раз об этом я и хочу поговорить с вами. Хочу объяснить.
— Нечего объяснять. Все ясно.
— Не думаю.
— Все лежит на поверхности. Вы спасли родовое гнездо семьи. Это был благородный жест. Лэндовер уплывал чужие руки, и вы решили пожертвовать собой. Во имя чести своего рода, во имя традиций и прочее.
— С вашей стороны это очень жестоко…
Он повернул меня так, что мы встретились глазами. Затем он взял мое лицо в руки и принялся жадно целовать…
Я попыталась вырваться, но это было невозможно. Да, в сущности, мне и не хотелось вырываться. Наоборот, хотелось прижаться к нему еще крепче. Его поцелуи были бальзамом для моих душевных ран. Теперь мне как ни когда стало ясно, что я хочу быть с ним всегда… Одно временно я осознала, что это немыслимо.
— Если бы можно было обратить время вспять, — горячо воскликнул он. — Я не сделал бы того, что сделал. Я приготовился бы ко всему, но не женился бы…
— Сейчас легко говорить… когда уже поздно.
— Если бы ничего этого не случилось, и я был бы с вами… О, как я был бы счастлив! Как счастлив! Такое счастье даже представить невозможно… и все благодаря вам, Кэролайн. Когда я с вами, весь мир преображается вокруг. Я живу, дышу полной грудью. И плевать на все. Только бы быть с вами.
Мне хотелось ему верить. Хотелось прижаться к нему и сказать: «Давай забудем об этом. Давай будем делать вид, что ничего не произошло». Но вместо этого я услышала свой голос, исполненный жестких металлических ноток, с помощью которых хотела скрыть свое отчаяние и свои истинные чувства:
— Старая песня. Когда все получилось не так, как задумывалось, конечно, хочется повернуть время вспять и прожить жизнь заново… Но назад возврата нет. И никогда не будет. Следует помнить об этом впредь, чтобы избежать новых ошибок. Нет, Поль. Вы поступили бы точно так же. Этот дом… он важен для вас… Важнее всего остального. Подумайте: если бы не женитьба, вы жили бы теперь на ферме. И каждый день видели бы Лэндовер… И эту землю, которая на протяжении многих поколений принадлежала вашему роду… Как бы вы посмотрели на все это, если бы знали, что и дом и земля отныне в чужих руках? Вы не вынесли бы этого.
— Я вынес бы, — возразил он, — если бы вы были рядом со мной. А со временем я все равно вернул бы себе и дом и землю… честным, достойным путем.
— Откуда у фермера нашлись бы деньги на покупку целого поместья?
Он молчал.
— Назад возврата нет, Поль, — сказала я.
— Да. Как обидно. Теперь я понимаю, что жить ради дома и земли — это ошибка. Но если бы вы были рядом, этого не случилось бы.
— Я была ребенком.
— Вы были ребенком. Но уже тогда в вас было нечто особенное. Я увидел вас в поезде… А во Франции, — о, что за чудесное было время! — мне часто приходило в голову, что нам суждено быть вместе, что мы предназначены друг для друга. Вы это тоже должны были чувствовать.
— Мне было приятно видеться с вами, ибо там было довольно скучно.
— Значит, я разгонял вашу скуку?
— Именно.
— Но мне казалось, что вы…Я повернулась к нему и холодно проговорила:
— Тогда я ничего не знала о вашей сделке.
— Не говорите так.
— Хорошо, о вашем договоре.
— Это звучит еще хуже.
— Но это правда. Это была подлая сделка и нечего притворяться. Вам следовало тогда же сказать мне, что этой женитьбой вы спасаете родовое поместье.
— Я не хотел даже думать об этом. Пытался жить так, как будто ничего не случилось. Когда мисс Трессидор попросила меня присмотреть за вами, я был так взволнован… А потом я увидел вас… та же девочка и одновременно другая. Это были несколько дней счастья, украденных у моей гадкой жизни. Я пытался забыться.
— Как глупо с вашей стороны.
— Когда вы упали с лошади и я на мгновение представил, что вы могли серьезно пострадать… даже убиться… Тогда я понял, что, если что-то или кто-то отнимет вас у меня, я уже никогда не буду счастлив. Проживу жизнь в сумерках… Собственно, я так и жил до вашего приезда. Но теперь все по-другому, Кэролайн. У меня появилось что-то вроде надежды.
— Не понимаю, на что вы можете надеяться, — серьезно проговорила я.
— Когда я поцеловал вас минуту назад, я на мгновение почувствовал… лишь на одно мгновение… что вы могли бы любить меня.
Я молчала. Мне хотелось возразить на это, но язык не поворачивался. Я знала, что меня подведет и выдаст дрожь голосе. Никогда прежде я еще не оказывалась в таком положении. Но одновременно понимала, что должна быть сильной. Я не могла допустить, чтобы меня обманули снова.
Поэтому я сказала:
— Не надо так говорить.
— Я хочу, чтобы вы знали все о моих чувствах.
— Вы уже объяснились. Другое дело, поверила ли я или нет.
— Вы верите мне, Кэролайн.
— Не понимаю, к чему были все эти откровения?
— Если бы я знал, что вы неравнодушны ко мне…хотя бы чуть-чуть… во мне возродилась бы надежда.
— Надежда на что? — резко спросила я.
— Я надеялся бы на то, что мы смогли бы время от времени встречаться… наедине.. Быть вместе…
— Примерному мужу не подобает назначать свидания кому бы то ни было, кроме законной супруга. Подобные встречи пришлось бы делать тайными. А если бы мы стали встречаться на людях, по Ланкаррону быстро расползлись бы нежелательные слухи.
Он придвинулся ближе и обнял меня.
— Дайте мне подержать вас в объятиях хоть немного, Кэролайн, любимая…
С минуту мы молчали. Я пыталась освободиться, скрыть свое истинное чувство, но оно было слишком сильно. Я любила его, несмотря ни на что.
Он поцеловал меня. Снял мою жокейскую шляпку и провел рукой по волосам.
— Кэролайн, — прошептал он, — я люблю тебя.
