Элизабет Деланси - Предначертано судьбой
Джулия отвернула голову в сторону. Гарлан решил воспользоваться теми возможностями, которые давало ему обладание этими фотографиями. Точно так же в свое время поступил и Гарри Маркус, воспользовавшись доверчивостью шестнадцатилетней девушки, дезориентированной жестокостью мира и личными утратами.
— Чего вы хотите, Гарлан?
— Прежде всего я не хочу, чтобы эти фотографии попали в злые руки. Уверен, что и вы хотите того же.
Джулия почувствовала, как мерзкий холодок подбирается к ее костям. Теперь она была уверена в том, что он пытается шантажировать ее. — Что же вы хотите на самом деле? — спросила она.
— Я хочу, чтобы Бут убрался из города к завтрашнему полудню.
Джулия слышала, как гулко колотится сердце в ее груди, как птица, оказавшаяся в ловушке. — Завтра? Но… Я… Я даже не разговариваю с ним. Я не знаю, где он сейчас находится.
— В таком случае вам следует разыскать его, — Гарлан встал с кресла и подошел к ней. — Насколько я понимаю, он был здесь несколько дней назад. Значит, он не мог уйти далеко.
Джулия поднялась, лихорадочно соображая, как ей теперь выйти из этого сложного положения, как выполнить требование Гарлана. Она совершенно не понимала его. Она не понимала, почему он так разозлился, почему хочет разрушить всю ее жизнь, почему шантажирует ее.
— А эти фотографии, — сказала она, — что будет с ними?
— Как только Бут уедет из города, я отдам их вам вместе с негативами.
Джулия напряженно думала, что ей теперь делать. Джиб никак не мог уехать из Стайлза к завтрашнему полудню. — До Четвертого, — обрывисто сказала она. — Он будет здесь до Четвертого июля, когда состоятся состязания горняков. Он будет участвовать в них в паре с Эбнером Эймсом. Вот из-за чего он вернулся в Стайлз. — Разумеется, это была ее собственная догадка, хотя на самом деле она не была в этом уверена до конца. Об этом намекнула ей миссис Чэпмен. — После Четвертого июля он уедет из города. Я уверена в этом.
— Я не могу ждать так долго.
— Но до состязаний осталось лишь две недели, — сказала Джулия умоляющим тоном. Она сплела свои пальцы в классическом жесте отчаяния. — После Четвертого июля он непременно покинет город. Поверьте мне.
После непродолжительных раздумий Гарлан, кажется, согласился с ее предложением. — Ладно. Но только до Четвертого. — Он оглядел ее с ног до головы в развязной манере. — Между тем, я слишком устал, играя роль благородного джентльмена, который почтительно относится к безутешной вдове.
Он схватил ее за плечи и грубо притянул к себе. Джулия почти упала на его грудь от неожиданности и издала возглас крайнего удивления. Он приблизил к ней голову и впился в ее губы своими мокрыми и потными губами, пытаясь просунуть язык в ее рот.
Она пыталась оказать ему сопротивление, но он сжал ее как будто клещами, не задумываясь над тем, что причиняет ей боль. Затем он оттолкнул ее от себя так же быстро, как и обнял ее. Джулия стояла молча, пытаясь отдышаться и сообразить, что произошло. Она не была готова к столь неожиданному нападению.
— Мадам? — послышался голос Мосси. Он стоял в дверном проеме гостиной и смотрел то на Джулию, то на Гарлана. — Я принес почту.
Гарлан издал возглас разочарования. — Я уже ухожу. — Он схватил со стула свою шляпу и бросил на Джулию свирепый взгляд. — Я еще вернусь, чтобы продолжить наш разговор.
Он вихрем выкатился из комнаты мимо Мосси, даже не посмотрев на него. Через минуту Джулия услышала звук выезжающей из двора кареты.
Мосси уставился на Джулию в безмолвном изумлении. Затем его взгляд упал на пол, где все еще лежала оставленная Гарланом фотография. Джулия поспешно наклонилась, подняла ее и быстро спрятала в ящик письменного стола.
— Мистер Хьюгз и я… — начала она виноватым тоном, не зная, как объяснить Мосси все случившееся. — У нас произошло… недоразумение. — Ее лицо пылало от стыда, а волосы беспорядочно спадали на плечи. Она все еще чувствовала отпечаток зубов Гарлана на губах.
Мосси покачал головой, нахмурив свои широкие брови. — Насколько я мог видеть, мадам, он пытался применить к вам силу.
— О нет, Боже мой, конечно же, нет, — взволнованно сказала Джулия. — Это было не совсем так, то есть совсем не так… — На ее глазах появились слезы. Она вытерла их тыльной стороной руки. — О, Мосси, поклянись, что не скажешь об этом никому. Пожалуйста, скажи мне, что никому не расскажешь.
Он все еще качал головой вверх и вниз. — Мадам, я никогда не сделаю этого. Вы же прекрасно знаете, что я никогда не рассказываю о том, что происходит в этом доме. Джулия села на диван и попыталась успокоить себя. Она смогла пережить тот случай в Пиккексе, когда Джиб обошелся с ней так грубо. Она пережила скандал, связанный с его бегством из города, когда он прихватил с собой деньги и оставил ее на растерзание сплетникам. Тогда все считали ее невинной жертвой обмана. Но она никогда не переживет того, что стало известно Гарлану. Стыд за содеянное погубит ее. Тот позор юности, о котором она стала уже забывать, вновь вернулся к ней, угрожая ужасными последствиями. Если она не выполнит все требования Гарлана, она будет просто-напросто уничтожена.
— Мадам, — сказал Мосси, — я получил письмо от Эйды. Может, вы откроете его для меня? Я думаю, что я просто не в состоянии сделать это.
Джулия посмотрела на лицо Мосси, отражавшее надежду и страх одновременно. На какое-то мгновение ее собственные заботы отошли на второй план. Она взяла письмо из его дрожащих рук, оторвала край конверта и расправила лист бумаги. — Она хочет приехать сюда, Мосси. Она хочет видеть тебя.
Мосси вытащил из кармана свой носовой платок и громко высморкался в него.
— Она говорит, что ты не обязан возвращаться домой с ней, если не хочешь этого делать. Она просто хочет увидеть тебя, поговорить с тобой, рассказать тебе о Моррисе и Бет и… О, Мосси, у тебя уже шесть внуков.
Джулия откинулась на спинку дивана, чувствуя, как приятные и обнадеживающие мысли постепенно вытесняют омерзительный осадок, оставшийся на душе после визита Гарлана. Наконец-то наступило счастливое завершение двадцатилетней трагедии. Ей стало гораздо легче от одной мысли, что это возможно.
— Я бы хотел посмотреть на письмо, мадам, если вы не возражаете, — сказал взволнованно Мосси.
Джулия сложила листок бумаги и протянула ему. Мосси и Эйда провели много лет вместе, затем их надолго разлучила война. И вот теперь они снова нашли друг друга. Хорошо было бы, если бы их отношения, пока еще очень хрупкие, переросли в прочную связь, которая удержала бы их вместе до конца жизни.
— Она любит тебя, Мосси, — сказала Джулия. — Она никогда не переставала любить тебя.
