Виктория Холт - Три короны
Могла ли она без слез читать эти строки?
«О Господи, – молилась она, – сделай так, чтобы все уладилось. Пусть мой отец осознает свою неправоту, пусть раскается в своих проступках… и пусть Вильгельм получит корону, когда мой отец с миром уйдет из жизни».
Ей было тоскливо и одиноко, как никогда прежде. Она часто вспоминала те счастливые времена, когда Джемми учил ее кататься на коньках, и другие, более поздние – когда она сидела за одним столом с Вильгельмом и преподобным отцом Барнетом, разговаривая о будущих радостных переменах в Англии, в Голландии, в семье принца. Преподобный отец Барнет недавно женился – на дочери одного из самых богатых голландских купцов – и теперь был доволен своей жизнью; вне всяких сомнений, подумывал он и о тех днях, когда новые король и королева пригласят его на родину.
Каждую ночь Марии снился отец. Его глаза с мольбой смотрели на нее. «Неужели ты забыла, как я любил тебя?»
«Не забыла, – говорила она себе, – но должна забыть, потому что теперь у меня есть муж».
Днем она исступленно молилась. В ее жизни могли быть только две святыни – религия и супруг.
Все остальное нужно было предать забвению.
* * *Но забыть было трудно – особенно когда она читала письма, приходившие от отца.
Он не верил в то, что она состояла в заговоре, направленном против него; он отказывался даже думать о такой вероятности.
«Уже давно не получаю от тебя писем и объясняю это тем, что тебе неловко писать мне после того, как у нас стало известно о намерении принца Оранского свергнуть законного короля Англии. Я знаю, моя дочь не может не быть любящей и верной супругой – но по той же причине я не могу не верить в то, что ты по-прежнему любишь меня и не желаешь мне зла. Больше я ничего не скажу, понимая, в каком ты сейчас пребываешь состоянии, вынужденная разрываться между отцом и супругом. Что касается меня, то я питаю к тебе самые добрые чувства».
Читая это письмо, Мария разрыдалась.
– Я этого не вынесу! – всхлипывала она.
Столько несчастья ради одной короны! Нет, не одной – трех: Англии, Шотландии и Ирландии. А сколько желающих завладеть ими!
Она пошла к Вильгельму – хотела упасть перед ним на колени и умолять отказаться от своих планов. Однако, войдя к нему, увидела столько холодной решимости в его лице, что сразу поняла – ничего не выйдет. Все равно что просить его отказаться от мыслей об этих трех коронах. Или предложить расстаться с Елизаветой Вилльерс.
Помолчав, она сказала:
– Вильгельм, обещай мне, что если мой отец станет твоим пленником, ты не причинишь ему вреда.
Вильгельм не был мстительным человеком; он дал ей такое обещание.
КОРОЛЬ ВИЛЬГЕЛЬМ И КОРОЛЕВА МАРИЯ
Вильгельм приготовился к отъезду в Англию. Несмотря на плохое самочувствие – участились приступы астмы, к которым добавился надрывный кашель, мучивший его и днем и ночью, – он выглядел даже помолодевшим. Наконец-то сбывалась его мечта; он и сам боялся поверить в ее исполнение. Внешне он был спокоен, как всегда, однако Мария чувствовала его душевное волнение.
Он посмотрел на нее – нежней, чем когда-либо прежде; не мог не ценить ее лояльности, заставившей повернуться спиной к отцу.
Итак, ему все-таки удалось обуздать ее; об этом было приятно думать. Как-то почти незаметно промелькнуло воспоминание о той строптивой девчонке, что когда-то не хотела быть его невестой. Она навсегда исчезла. Превратилась в кроткую и послушную супругу, и если бы у него было желание – и потенция, – он сделал бы из нее страстную женщину.
Впрочем, он не имел склонности к подобным невинным забавам. Ему была дана великая судьба, и он не собирался выпускать ее из своих рук – маленьких и тонких, но от этого ничуть не менее цепких, чем требовалось ему.
– Мария, – сказал он, – молись о том, чтобы Господь благословил и направил нас.
Она склонила голову; на этот раз ее слезы не привели его в отчаяние.
– Я буду молиться, Вильгельм… и сейчас, и во все последующие годы.
– Да – и во все последующие…
Он заметил страх, промелькнувший в ее глазах, – и вновь остался доволен.
– Вильгельм, ты меня пугаешь.
– Мы должны быть готовы к любым превратностям судьбы, – сказал он. – Не забывай: во владения твоего отца я иду не с миром. Если Богу будет угодно, чтобы ты больше не увидела меня, тебе придется вновь выйти замуж.
– Не говори так, Вильгельм. Твои слова разрывают мне сердце.
– Значит, скрепи свое сердце – ты будешь королевой, коль скоро все идет к благу Англии и нашей веры. Я полагаю, у меня нет необходимости напоминать тебе, что в случае моей смерти твой второй супруг не должен оказаться католиком.
Он отвернулся, чтобы не видеть выражение ее глаз, тронувшее его, как еще не трогало никогда, ни разу за все время их совместной жизни.
– Я знаю, что тебе больно слышать это, – спокойно сказал он. – Но ты должна знать мое желание. Пусть Англия останется протестантской страной.
Она кивнула. Затем подошла, прижалась к нему. Постояв в нерешительности, он обнял ее.
– Я никогда не любила никого, кроме тебя, Вильгельм, – с дрожью в голосе произнесла она и тотчас закрыла глаза, почти явственно увидев нежное лицо Франциски Эпсли; улыбающееся лицо Джемми Монмута.
Она отгоняла от себя эти видения. Они были ее мечтой, бесплотной фантазией. Реальностью была ее жизнь с Вильгельмом.
– Вильгельм, Вильгельм! – воскликнула она. – Мы столько лет женаты, а у меня все еще нет детей. Если Богу не угодно подарить мне ребенка, то у меня нет причины еще раз выходить замуж!
Он был доволен. Другая на ее месте сказала бы, что это Вильгельм виноват в бесплодности их брака. Да, она была замечательной женой. Только сейчас, покидая ее, он понял, как ему повезло с ней.
– Вильгельм, я буду молить Бога о том, чтобы он не дал мне пережить тебя. А если он не пожелает, чтобы отцом моего ребенка был ты, я не соглашусь принять его даже от ангела.
Ее переполняли чувства – сейчас это было приятно.
– Мне нравится твоя преданность, – сказал он.
Марии показалось, что в его холодных глазах блеснули слезы. Они еще раз обнялись; затем пошли вниз, где Вильгельма уже ждали кони, слуги и телохранители.
У нее все валилось из рук. Все мысли были о Вильгельме. Только о нем она молилась, по нескольку часов простаивая на коленях в дворцовой часовне.
Однажды, уже простившись с капелланом, она не выдержала и воскликнула:
– О Господи, за что мне такая непосильная ноша? Почему я должна выбирать между моим отцом и моим мужем, моей родиной и моей верой? В Писании сказано: «Почитай отца». Но ведь там говорится и другое: «Да убоится жена мужа своего». А если муж и отец – враги?..
