Патриция Филлипс - Соблазненная роза
— Лорд Генри. — Юноша снял шапку и поклонился, тронув рукою лоб.
И тот, и другой разом посмотрели в дверной проем, где все еще стояла Бланш, жаждавшая узнать, что нужно Аэртону. Однако Генри с юнцом явно выжидали, когда она удалится. Оскорбленно фыркнув, она подхватила юбки и помчалась прочь, раздосадованная тем, что ничегошеньки не узнала. Никогда не иди на поводу у бывших своих любовниц, мой мальчик. Иначе тебе очень трудно будет от них избавляться, — назидательно сказал Генри, поставив ногу на скамеечку у очага. — Есть новости от короля?
Парень извлек из сумки сложенный лист, и Генри нетерпеливо взломал печать. Как он и предполагал, королева Маргарита снова предписывали йоркширским лордам стягивать силы к Йорку, чтобы встретить очередной удар Эдуарда, который стоял со своей армией под Поунгкрэфтом.
— Благодарю, мой мальчик. Ты голоден?
Тот замотал головой, сказав, что уже отужинал. Потом он старательно осмотрелся, явно желая убедиться, что поблизости нет леди Бланш, и наклонился поближе.
— У тебя ко мне что-то еще? — тут же выпалил Генри. — О Господи! Тебе что-то известно о Розамунде!
— Да, милорд. Она в безопасности, И прибудет к вам до темноты.
Генри заставил юношу повторить эти слова несколько раз, он не верил собственным ушам. Димплз, возлежавший на коврике у камина, тут же вскочил и начал носиться вокруг стола Генри, свесив розовый язык и задыхаясь от восторга. Словно бы понял, о чем идет речь.
— Хвала Господу! Она здорова?
— Да, милорд. Только ей потребуется долгий отдых.
— Как мне отблагодарить тебя? — сказал Генри, жестом подзывая слугу. — Позволь хоть дать тебе денег.
— Не стоит, милорд, — смущенно вспыхнув, пробормотал юноша. — Ваши люди и так были ко мне очень добры. Мне пора уезжать. Я должен успеть до ночи развезти еще несколько писем моего господина.
Ближе к полуночи начал лить дождь. Розамунда поплотнее запахнула одеяло. От усталости она едва держалась в седле. Ее спасители предложили ей остановиться на ночлег, но она отказалась. Она не хотела, чтобы из-за нее они еще больше задерживались, им и так уж основательно пришлось задержаться: под одним из всадников пала лошадь, другой сломал руку, пришлось остановиться, чтобы наложить лубок ему на локоть. Из-за этих неурядиц путешествие затянулось, они не поспели доставить ее в Рэвенскрэг до темноты.
«Ну ничего, теперь уж недолго», — уговаривала себя Розамунда.
Наконец они взобрались на знакомый пригорок, и сквозь пелену дождя Розамунда увидела то, что никогда уже не чаяла увидеть, — башни Рэвенскрэгской крепости! Струи дождя затекали под одеяло и холодили спину, хлестали по лицу, огромные кожаные рукавицы, которыми снабдили ее заботливые спутники, чтобы она не натерла поводьями руки, тоже вскоре стали совсем мокрыми.
Над главной башней трепетало на ветру намокшее гордое знамя. Спутники Розамунды окликнули дозорных. Когда они сообщили, кто они такие и кого привезли, с крепостной стены донеслись радостные вопли. Сердце Розамунды забилось от радости — ее ждали! Ее спасители заранее выслали гонца, Генри конечно же встретит ее. Преодолев усталость, Розамунда выпрямилась, вспомнив вдруг, как ужасно она сейчас выглядит. Остается только надеяться на верность народного присловья: любовь слепа…
Как только опустили мост, вся прислуга выскочила во дворик. Розамунду сняли с седла и накинули ей на плечи сухой плащ. Тут же вспыхнули факелы — каждому хотелось поздороваться с нею. Ее спутников обитатели замка просто засыпали благодарностями — за то, что спасли их хозяйку. Розамунда не ожидала, что ей так обрадуются. Все голоса словно слились в радостное жужжание, потом ее подхватили, почти не давая ей ступить на землю, и спешно повели к дверям. Она все высматривала в толпе Генри, но его не было. Ноги ее подкашивались от усталости, и она с благодарностью опиралась на сильные руки слуг.
— А где мой супруг? — не выдержав, спросила она. — Почему он не встретил меня?
— Лорд Генри ждал вас до самой темноты, миледи. Но потом ему пришлось поехать с наемниками, так приказал король. Он вернется к рассвету. Он до самой темноты ждал, — пытался оправ дать своего хозяина слуга.
Розамунду словно кто-то ударил в грудь.
Ах, Генри… Мог бы и подольше подождать, ведь они столько времени уже не виделись. Сколько дней и ночей провела она в тоске, мечтая о том, как он обнимет ее, не зная, довелось ли и ему участвовать в недавнем страшном бою и жив ли он вообще… Ну да ладно, по крайней мере она уверилась, что он в полном здравии. Но тут новое опасение пронзило ее грудь: не поскакал ли он к леди Бланш? А может, она вообще успела тут поселиться, расторопно воспользовавшись отсутствием самой Розамунды?
— Странно, что меня не встретил никто из господ, — сказала она и нарочно добавила: Даже леди Бланш.
— Так леди Бланш еще днем уехала, миледи, — объяснил слуга, помогая ей подняться по лестнице.
Неосторожные эти слова словно острый нож вонзились в сердце Розамунды. Не напрасными оказались ее предчувствия. И месяца не выждал, снова затащил к себе в постель эту рыжую каверзницу. Слезы подступили к ее глазам, и у нее даже не было сил их сдержать, они катились по ее щекам, падая на мокрый ворот. Радость возвращения тут же сменилась горьким разочарованием. Значит, Генри опять ей изменил.
У дверей своей комнаты она увидела радостно галдевшую стайку прислужниц. Они обнимали ее и плакали от радости. Розамунда тоже всплакнула. Эти милые женщины даже и не догадывались, что их хозяйка проливает слезы над разбитой любовью, а вовсе не потому, что радуется своему возвращению.
Камеристки хорошенько ее умыли и расчесали свалявшиеся волосы, стащили с нее потрепанные обноски и помогли надеть благоухающую свежестью сорочку. Она заверила их, что завтра помоется хорошенько, и голову вымоет, и примет ванну с благовониями. А сейчас она хотела одного: забыться сном, надеясь, что он смягчит остроту сердечный боли.
С первыми же лучами солнца Розамунда проснулась, не понимая, где она. Поначалу она решила, что ей снится очередной сон. Нет, чистые простыни были самыми настоящими — она опять в Рэвенскрэге! Вот счастье-то! Однако, окончательно проснувшись, она вспомнила, чем ознаменовалось ее возвращение домой: очередным доказательством неверности Генри. Видать, это суждено Розамунде самой судьбой.
Вчера она так в слезах и заснула, но теперь хватит, отплакалась. Чего она хотела? Генри — дворянин до мозга костей и привык потакать любой своей прихоти. Коли ему приспичит, он готов переспать с любой приглянувшейся ему женщиной. Однако Розамунду ранила не столько мужская удаль неверного супруга, сколько то, что, судя по всему, рядом с ним опять эта вероломная лгунья Бланш. С Рыжей Ведьмой ей трудно было тягаться. Розамунда вспомнила про ее бесовские хитрости и зелья, и холодок ужаса пробежал по ее спине. Генри вечно смеялся над историями, которые рассказывали про его любовницу, называл их досужими сплетнями. Однако Розамунда была уверена, что дыма без огня не бывает. Генри — мужчина, а все мужчины, когда их одолевает похоть, ничегошеньки вокруг себя не видят и не слышат. Но самое печальное (вынуждена была признать Розамунда), что леди Бланш очень хороша собой и соблазнительна.
