Джейн Фэйзер - Фиалка
Она сидела обнаженная на подоконнике, освещенная светом луны, опершись подбородком на руку, и смотрела на омытые серебристым светом лужайки, простиравшиеся до горизонта, где черное бархатное небо встречалось с полуночно-синей линией моря.
Его пульс участился до бешеной скорости… кровь закипела.
— Вот и вы, — сказала она весело, как если бы между ними не было сказано ни одного резкого слова. — Я уже было подумала, что вы станете работать всю ночь — какой бы эта работа ни была.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он свирепым шепотом, злясь на себя, все еще стараясь отогнать мысль, что никогда в его жизни не будет женщины, подобной этой. Он поставил свечу на стол.
— Я сказал, что, пока в этом доме находится моя сестра, ты не должна сюда приходить.
— Ну, положим, вы этого не уточнили, — сказала Тэмсин, спрыгивая с подоконника. — Кроме того, сестра давно уже под одеялом в своей постели. — Соскользнув со своего места, она направилась к нему. — Все спят, милорд полковник. Кто узнает, что происходит за этой дверью?
— Дело не в этом, — сказал он, снимая сюртук. — Моя сестра — невинная молодая женщина. Мы знаем, что для тебя это ничего не значит, но…
— О, пожалуйста, не начинайте это снова, — попросила Тэмсин, подойдя к нему настолько близко, что теперь он уже ощущал тепло ее обнаженной кожи даже сквозь рубашку. — Неужели мы снова поссоримся?
Джулиан с беспомощным видом смотрел на нее сверху вниз. Влажные глаза, легкое подрагивание нежного рта, умоляющий голос — все это было совершенно неожиданным. Он думал, что знает, как обуздать эту бешеную разбойницу, но оказалось, не имеет ни малейшего представления о том, как вести себя с ней такой, как сейчас.
— Послушай, Тэмсин, — попытался объяснить он. — Я знаю, что тебе это трудно понять. Люси, должно быть, кажется тебе прекрасным драгоценным цветком, редкостной орхидеей в теплице, она такая нежная.
— О глупец! — воскликнула Тэмсин, забыв о своем решении вести себя кротко и женственно. Его омерзительно приторное истолкование фактов вывело ее из себя. — К вашему сведению, ваша драгоценная, нежная, маленькая сестренка была настолько шокирована интимной стороной брака, и в частности брачной постелью и этим бесчувственным олухом, за которого вы позволили ей выйти, что маловероятно, чтобы она от этого оправилась, если кто-нибудь не окажет ей услугу и не раскроет глаза на реальную жизнь.
Джулиан с облегчением сорвал с себя галстук. Он уставился на нее, и в глазах его вспыхнули синие огни. С такой Тэмсин он мог управиться.
— Когда идет речь о моей сестре, я ни в коей мере не интересуюсь мнением необразованной, незаконнорожденной чертовки, никогда не умевшей подчиняться общепринятым правилам поведения.
— Фу! — с отвращением воскликнула Тэмсин. — Общепринятые правила! — с насмешкой проскандировала она. — Эти правила применимы только к женщинам. К Гарету они не относятся? Да? Он может изливать свои щедроты на всех окружающих, на всех без исключения, и это считается вполне приемлемым.
— Нет, вовсе нет, — огрызнулся Джулиан, срывая рубашку и бросая ее на пол.
В этот момент ему, разгоряченному спором, не приходило в голову, что он раздевается перед обнаженной Тэмсин, и это может быть ею истолковано в определенном смысле.
— Дело в том, что я не несу ни малейшей ответственности за нескромность Гарета… не больше, чем за твою.
— А как насчет вашей? — поинтересовалась она. — Та нескромность, о которой вы выражаетесь столь деликатным образом, — требует участия по меньшей мере двоих. Я не замечала, чтобы вы были уж очень неподатливым партнером, милорд полковник.
Глаза ее засверкали, а все маленькое и крепкое тело напряглось и выражало гнев и убежденность.
— Если что и есть на свете, чего я не могу терпеть, то это лицемерие.
— Я ни в малейшей степени не лицемерю, когда речь идет о моей сестре, — огрызнулся он, сбрасывая сапоги. — Я не хочу, чтобы твоя опытность запятнала ее невинность!
— Запятнала? — воскликнула Тэмсин. — И вы осмеливаетесь обвинять меня в том, что я оскорбила невинность вашей сестры, как если бы я была каким-то отвратительным комком грязи! Единственно, кто оскорбляет ее невинность, так это ее чертов муж. И я вам прямо заявляю об этом.
Наклонившись, она одним быстрым гибким и плавным движением схватила сброшенную им рубашку.
— Если бы вы проявили порядочность по отношению к сестре, если бы действительно о ней беспокоились, вы бы познакомили ее с некоторыми фактами жизни, и теперь она не оказалась бы в таком бедственном положении. Желаю вам доброй ночи, полковник. У меня нет времени для подобных лицемеров.
Она оттолкнула его и метнулась к двери, на ходу всовывая руки в рукава его рубашки.
— Не уходи так! Вернись!
Забыв о том, что единственным его желанием было, чтобы Тэмсин оставила комнату, Джулиан схватил ее за руку:
— Объяснись!
Она увернулась и бросилась в сторону, чтобы избежать его прикосновения.
— Разбирайтесь в этом сами, сэр!
Он сделал прыжок вперед, и в эту самую минуту Тэмсин схватила с умывальника кувшин с водой. Глаза ее сверкали, как раскаленные угли.
— О нет, — сказал он тихо. — Ты не посмеешь.
— Посмею, — возразила она и выплеснула на него воду. В комнате, отделенной от апартаментов брата холлом, Люси вскочила с кровати, услышав рев разъяренного быка.
— Что там происходит?
— Бог знает, — отозвался Гарет сонно.
Он уже готовился нырнуть в блаженный мир пропитанной алкоголем дремоты и теперь сидел на постели, мигая и щурясь в темноту и пытаясь понять, что означают грохот и удары.
— Похоже, там какая-то драка.
— Драка? — Люси сбросила одеяла. — Кто может затеять драку в такой час? Да и в любой час?
Гарет прислушался, склонив голову набок. Послышался новый душераздирающий грохот и рев, несомненно исходивший от его шурина, за которым последовали новые крики ярости, но голосом гораздо более высоким.
— Боже мой, — вздохнул Гарет. — Это в комнате твоего брата. — Он вскочил, раздвинув полог кровати. — Не может быть, чтобы туда кто-нибудь проник извне.
Муж уже достиг выхода, и Люси бежала за ним по пятам, когда они услышали, что дверь Сент-Саймона распахнулась, а потом с шумом захлопнулась, так, что они оба подпрыгнули. Потом дверь снова с грохотом отворилась.
Приложив палец к губам, Гарет осторожно открыл дверь спальни, и они выглянули в тускло освещенный коридор, напрягая Зрение… Но их глазам предстала из ряда вон выходящая картина.
Джулиан в одних бриджах, с мокрыми волосами, с которых капала вода, несся за Тэмсин, легкое тело которой было едва прикрыто его рубашкой.
