Кэтрин Харт - Искушение
Она рассмеялась, прочитав неподдельную радость на его изумленном лице.
Его восторженная улыбка сказала больше чем слова:
— Да, скоро придет доктор, и я его попрошу осмотреть некую леди, которая собирается стать матерью.
Она согласно кивнула и, поколебавшись, спросила:
— Грэнт, ты сказал «леди»?
— А тебе не показалось? — поддразнил он.
— Определенно нет!
— Значит, так оно и было.
В первую субботу июля 1879 года восторженные зрители приветствовали открытие Белмонтских скачек. Среди них в ложе первого ряда были Аманда, Грэнт и их семья. Там находились также Бэтси и Тэд, который приехал провести отпуск в Туманной Долине. Летом он должен был закончить Академию, после чего они с Бэтси собирались сыграть долгожданную свадьбу.
Чалмерс продолжал работать дворецким, выполняя также роль сопровождающего Бэтси и воспитателя юного Дэниела Гарольда Гарднера, которому исполнилось два года. Дэниел был очаровательным, голубоглазым, темноволосым ребенком, полным энергии, и с неотразимой улыбкой. Сейчас он сидел на коленях отца и пытался уследить сразу за всем, что только замечал.
— Пэдди! — громко закричал он. — Хочу увидеть Пэдди!
— Пэдди занят, сынок, — успокоил Грэнт ребенка и подбросил его на коленях. — Через минуту дадут старт скачкам, и ты увидишь его верхом на Чародейке. Потерпи.
Трехлетняя кобыла была надеждой и гордостью Туманной Долины. Быть может, она была лучшей из тех, что когда-либо вырастили на ферме. Крупной, элегантной рысью она опередила всех в этом году на Кентуккийских скачках, а две недели назад выиграла Прикнесс. Победи она сегодня, она станет чемпионкой трех самых известных скачек в стране, завоевав себе достойное место в анналах коневодства.
Это было нечто неслыханное, и Аманда ни за что не хотела остаться в стороне. Она была на девятом месяце беременности и могла вот-вот родить. Аманда присутствовала на всех трех скачках, не послушав Грэнта, который убеждал ее остаться дома. Сейчас она ощущала давление в позвоночнике и уже жалела, что не послушала мужа.
Все усилия мадам Лалейн скрыть ее формы оказались тщетными. Она выглядела так, словно проглотила огромную тыкву, и при ходьбе даже не могла видеть своих ног. Аманда боялась, что у нее вот-вот начнутся схватки. Она чувствовала нарастающую тяжесть в спине и тревожные спазмы внизу живота, повторяющиеся все чаще и чаще. Однако она не желала пугать Грэнта раньше времени. Тем более, что исход скачки будет решен в течение ближайших пятнадцати минут. Конечно же, она и ее дитя сумеют протерпеть это время.
Грэнт взглянул ей в лицо, и Аманде пришлось, стиснув зубы, улыбнуться и стараться преодолеть сильные позывы к рвоте.
— Мы победим, милая, я верю в успех. — Он похлопал ее по руке. — Я знаю.
— Я тоже знаю, — ответила она чуть-чуть неестественным голосом. Она действительно знала…
Лошади и жокеи выстроились на стартовой линии. Чародейка занимала неплохую дорожку, третью изнутри, и изумрудно-зеленая экипировка Пэдди ярко сияла на солнце. При звуке выстрела лошади рванулись, а толпа дружно вскочила со своих мест, подбадривая лошадей и жокеев.
Аманда тоже попыталась встать, но почувствовала, как по ее ногам потекла теплая жидкость, пропитывая чулки и туфельки.
— Нет, нет, только не сейчас! — воскликнула она, но ее возглас потонул в шуме скачек.
Схватившись за ограждение перед собой, Аманда опустилась обратно на свое место, сильнейшая боль не давала вздохнуть, разрывала тело на части. Это не помешало ей услышать крики приветствия, когда судья поднял зеленый флаг через минуту после победного финиша Пэдди и Чародейки, на целый корпус опередивших соперников.
Торжествующая улыбка Грэнта тоже означала, что они победили. Он подбросил взвизгнувшего Дэнни в воздух и поймал его в распахнутые объятья. Затем, широко улыбаясь, он обратился к ней:
— Ну что, миссис Гарднер, не желаете ли вы спуститься вниз и поздравить победителей — своих любимых жокея и кобылу?
Она покачала головой:
— Не сегодня, Грэнт. Терпеть не могу разочаровывать тебя, но я передам эту честь Тэду. Похоже, твой второй ребенок очень торопится составить нам компанию.
Улыбка Грэнта мигом исчезла, лицо приняло озабоченное выражение:
— У тебя схватки? Сейчас?
Бэтси осторожно взяла Дэнни из его объятий. Аманда кивнула, указав на лужу у своих ног.
— Да, здесь и сейчас, — подтвердила она. Быстро приняв обычный высокомерный вид, он прорычал:
— Черт возьми, Аманда! Я предупреждал, тебе не стоило приезжать.
Нежность, с которой он взял ее на руки, искупила грубость его слов.
— Мне еще повезло, что Дэнни родился за две недели до весенних скачек, — прошептал он про себя.
Он нес ее на руках сквозь толпящийся народ — Чалмерс прокладывал им путь — и продолжал ворчать на нее.
— Когда же ты начнешь слушать меня, упрямица? Дай нам Бог успеть в гостиницу и позвать доктора, иначе я сверну тебе твою проклятую шею.
— Грэнт! — взмолилась она между схватками. — Ты принимал роды у стольких кобыл, что запросто можешь помочь мне родить одного маленького ребенка. Я не понимаю, почему ты так волнуешься?
— Речь идет о моем ребенке, а не о какой-то лошади, — возразил он. — Зачем, ты думаешь, я ублажал дока Льюиса, когда ты ожидала Дэнни? Если что-нибудь случится с тобою — я же сойду с ума!
Он крепко прижал ее к себе, выпустив только раз, чтобы забраться в экипаж, срочно нанятый Чалмерсом, и, усевшись, немедленно заключил ее в свои объятия. Новая судорога боли пронзила ее, когда она лежала на его руках.
— Держись, дорогая, — сказал он, откинув локон с ее лица. — Прижмись покрепче ко мне. Я позабочусь обо всем.
Когда они подъехали к гостинице, пальцы Грэнта онемели, настолько сильно она сжимала их. Он промчался через вестибюль к лифту, по пути выкрикивая приказание персоналу гостиницы:
— Доктора! Хотя бы акушерку! Чистых полотенец и простынь! Не стойте, разинув рот! Двигайтесь быстрее!
Они бегом бросились исполнять его приказы, и Аманда рассмеялась бы, не будь ей так больно.
— От тебя пахнет, любовь моя, — сказал он, положив ее на кровать.
— От меня? Не тебе меня упрекать! Каждое лето ты ведешь себя как похотливый жеребец, в точности как один из твоих чистокровных. Если бы ты умел сдерживать свой темперамент до зимы, , не расстегивая пуговиц на своих штанах, о-о-ох!
Через некоторое время она продолжила:
— Какие мучения! Я бы все отдала, чтобы поменяться местами с тобой.
Он кивнул:
— Не спорю, милая. А насчет жеребца — я что-то не особо замечал, что ты противилась.
— Отстань!
