Сьюзен Джи Хейно - Страсть и притворство
— Я использовал ее… минутку, где ее муж? Вы, безумцы, еще ничего с ним не сделали?
— К сожалению, олух еще не вернулся с ночной оргии, — сообщила леди Берлингтон, стряхивая корпию с обшивки своего кресла. — Но как только вернется, ты покончишь с ним в приступе бешеной ревности.
— Оплакивая эту трагедию, мы с ее светлостью найдем утешение друг с другом, — добавил Недли с усмешкой. — А вся кровь ляжет на твои руки.
Это выходило за рамки мыслимого и немыслимого. Сколько же людей, по их мнению, мог убить Гаррис за одну ночь? Поначалу они планировали подстроить, будто он убил Пенелопу, теперь — собственного отца и даже бедного Берлингтона. Кто следующий? Нет, ему не хотелось этого знать. Судя по тому, как начался его сегодняшний день, худшее еще впереди.
И вот оно, похоже, приближается. В холле раздался топот ног, сопровождаемый голосами. Гаррис даже боялся себе представить, кто это мог быть.
Глава 21
— Вот он! — воскликнула Пенелопа, выглядывая из-за спины Энтони, когда дверь в любимую гостиную леди Берлингтон распахнулась.
Недли Честертон стоял, нацелив пистолет в грудь лорда Гарри. Его наемник тоже был вооружен. Боже, но пистолет Недли показался странно знакомым. Не принадлежал ли он лорду Гарри? Как это было беспечно с его стороны.
— Какого дьявола здесь происходит? — строго спросил Энтони.
Взгляд Недли заметался между ней, Энтони, местным магистратом и тремя констеблями, которых Энтони привел с собой. Похоже, в голове негодяя зрел другой план. Слава Богу, они успели сюда прежде, чем тот сумел привести в исполнение свой первичный замысел.
— Как я рад вашему появлению! — воскликнул негодяй. — Этот человек пытался меня убить!
Он указал на лорда Гарри. Его обвинение несколько смягчал тот факт, что лорд Гарри стоял на другом конце комнаты и без оружия. И в своем помятом костюме выглядел потрясающе привлекательным. Хотя этот факт, по мнению Пенелопы, оказал большее воздействие на нее, чем на Энтони и констеблей, все же… она была очень рада видеть его живым и невредимым.
Тут заговорила леди Берлингтон и, вскочив с места, бросилась к Недли.
— Это правда! — подтвердила она в приступе внезапного нервного смятения. — Он ворвался сюда и под угрозой совершить надо мной ужасное насилие потребовал, чтобы я впустила его в комнату с коллекцией моего мужа.
— Чтобы скрыться с ней и продать с целью наживы, — добавил Недли и указал обличающим пальцем на профессора Олдема. — Не без помощи этого человека, разумеется, который наставлял рога моему бедному покойному брату!
— Не смеши людей, — возразил профессор Олдем. — Я бы никогда не стал продавать эти бесценные предметы ради наживы. Они принадлежат народу Египта!
Разразились яростные препирательства. Недли обвинял всё и вся во всех смертных грехах, леди Берлингтон жаловалась, как с ней гнусно обращались, лорд Гарри защищал своего отца, профессор Олдем говорил что-то о каком-то паше по имени Али, который требовал вернуть сокровища, пока магистрат не приказал всем замолчать. Энтони, похоже, страдал от какого-то желудочного недомогания, а Пенелопа мечтала, чтобы все поскорее закончилось, и она могла броситься лорду Гарри в объятия.
Но шум умолк лишь тогда, когда за их спинами снова распахнулась парадная дверь, и кто-то еще вбежал в дом.
Недли направил пистолет на дверь, а оба констебля бросились к вновь прибывшему и скрутили за руки. Все умолкли, повернувшись в сторону вошедшего.
— Маркленд, — произнес лорд Гарри. — Мне следовало догадаться, что ты тоже к этому причастен.
— Какого дьявола здесь происходит? — воскликнул Маркленд, когда констебли втащили его в комнату.
Он выглядел не менее ошеломленным, чем остальные. Его взгляд упал на профессора Олдема.
— Отец, ты не пострадал?
Отец? Уж не ослышалась ли Пенелопа? Мистер Маркленд назвал Олдема отцом? Но она думала, что профессор — отец лорда Гарри. Как мог мистер Маркленд так ошибаться?
Профессор Олдем, похоже, тоже был не в себе. Улыбнувшись Маркленду, он кивнул:
— Все в порядке, мой мальчик. Все хорошо. Пришлось, как следует помучиться, но теперь, слава Богу, все кончилось, и худшее осталось позади.
— Нет, нет! — возмутился Недли, нацелив пистолет на магистрата. — Ничего не кончилось! Послушайте, эти люди пытались нас убить! Арестуйте их.
Магистрат пребывал в растерянности, не зная, кому верить. К счастью, лорд Гарри понял, что нужно делать. Он бросился на своего угрожающего пистолетом дядю и сбил его с ног. Наемный бандит, к радости, заметил это с опозданием и выстрелил.
Пенелопа и леди Берлингтон взвизгнули. Один из констеблей скрутил головореза. Похоже, наемник был неважным стрелком и никто не пострадал.
Пистолет из руки Недли благополучно перекочевал к лорду Гарри, когда человек с глухим стуком упал на ковер.
Не желая испытывать судьбу, магистрат тут же вырвал оружие у лорда Гарри. Разгневанная столь неуважительным отношением к лорду Гарри Пенелопа набрала в грудь воздух, чтобы возмутиться, но тут голос подал Энтони.
— Осторожнее! — крикнул он магистрату. — Этот человек не преступник. Он один из пострадавших, поскольку был похищен своим собственным дядей. Тем человеком.
Теперь настал черед Энтони указать пальцем, что он и сделал, повернувшись к Недли Честертону. Один из констеблей заспешил к Недли и помог подняться, но при этом крепко ухватил за локоть.
— А какова твоя роль во всем этом, Маркленд? — спросил лорд Гарри. — Неужели сговорился с моим дядей нажиться на плодах трудов собственного отца?
Мистер Маркленд снисходительно улыбнулся:
— Ах, мой дорогой братец. Какая радость, как обычно. Как только наш отец выносит так долго твое присутствие?
— Ничуть не хуже, чем твое столь же длительное отсутствие, — парировал лорд Гарри не без язвительности, на фоне которой насмешка мистера Маркленда показалась доброжелательной.
— Послушайте, мальчики, — произнес профессор Олдем тоном, далеким как от насмешливости, так и от язвительности. Он, как показалось Пенелопе, испытывал явное смущение, что было вполне понятно. — Я знаю, что между вами существуют неразрешимые противоречия, но…
И снова напряжение в комнате возросло от звука открывшейся парадной двери и приближавшихся шагов. Кто это еще мог быть? Пенелопа терялась в догадках и понятия не имела, чем это могло помочь делу.
И при первом взгляде лишь утвердилась в первоначальном мнении. В комнату вошли двое высоких бородатых мужчин, выглядевших еще выше благодаря замысловатым тюрбанам на головах. Их широкие развевающиеся одежды были подпоясаны богато расшитыми кушаками. На боку каждого висел смертоносный клинок. Их темные глаза, казалось, ничего не упустили из виду, когда уставились на замершую ассамблею.
