Элизабет Чедвик - Лавина чувств
Рагнар направился от конюшен к башне. Он даже не удостоил Гульду прощальным взглядом. Сейчас она казалась ему ничем, песчинкой на земле, ставшей такой мелкой из-за нахлынувшей на него волны неуемной радости. Иво, который в отличие от своего брата был не таким длинноногим, пришлось бежать, чтобы догнать его.
— Феррерс атаковал Ноттингем. Похоже, дом папы разграбили, но сам он вместе с женщинами ускользнул от них, укрываясь в погребах соседнего дома.
— Как же тогда его ранили?
— Мечом, пока он пытался убежать, — глубокий порез у левого плеча.
Рагнар что-то проворчал себе под нос. Даже если не все случилось так, как он надеялся, это все равно отличная новость. Джослин везет старика домой, чтобы он здесь умер. Они въедут прямо в распростертые каменные объятия Арнсби и никогда их больше не покинут. Он резко взглянул на своего суетливого брата, напоминавшего крысу.
— Выходит, ты не поскакал им навстречу, чтобы первым из замка поприветствовать отца?
— Нет, я поехал прямо к тебе.
Рагнар кивнул, слабо улыбаясь. Наследство Иво, второго сына в семье, — скудное и наверняка останется таким же, если ему не удастся выгодно жениться. Но, по мнению Рагнара, ни один здравомыслящий папаша не захочет такого бесхребетного олуха себе в зятья. Иво всегда зависел от воли главы дома, и брата забавляло, когда он подмечал, как Иво колеблется, угадывая, с какой стороны дует ветер.
— Иди передай матери эти вести, — повелел Рагнар. — Ей необходимо подготовить главную спальню к приезду отца, если ему действительно так плохо, как ты говоришь. — «И усыпать ее полынью, желчью и белладонной», — подумал он. Мод сейчас отсутствовала, отправившись в одну из своих частых поездок к своим подругам в монастырь, и ее ждали домой только к концу недели.
Иво недовольно посмотрел на брата.
— А что ты собираешься делать? — спросил он рассерженным голосом.
Рагнар раскрыл рот, сверкнув белой полоской зубов.
— Буду готовиться к надлежащему приему гостей, что же еще?
Глава 33
— Черт тебя побери, женщина, оставь меня в покое. Клянусь тебе, со мной все в порядке! — прикрикнул Железное Сердце на свою невестку.
— Но я еще не произнесла ни слова! — негодующе запротестовала Линнет.
— Все дело в том, как ты на меня смотришь. Боже мой, да я мог ездить верхом еще до того, как вышел из пеленок. Я провел в седле всю свою жизнь, и, если мне придется в нем умереть, я буду намного счастливее, чем мучаясь на тюфяке, как старая баба!
Линнет плотно сжала губы, заставив себя промолчать. Железное Сердце выглядел ужасно. Его глаза глубоко запали, и их опасный блеск свидетельствовал скорее о лихорадке, чем о гневе. Ей удалось убедить его выпить лечебное снадобье, когда они находились у часовни Морвенны, но он наотрез отказался лежать на носилках и, собрав в кулак всю волю, вопреки разбитому умирающему телу, забрался на гнедого жеребца, став на высокий камень возле двери часовни. Она с болью в сердце следила, как он пытается совладать с лошадью, и сердитые слова по поводу его глупости так и норовили слететь с ее искусанных губ. Джослин все это время ничего не говорил, просто держал лошадь, пока его отец с трудом подтягивал свое дрожащее тело к седлу.
Линнет украдкой поглядывала на Джослина. Он находился по другую сторону от отца, выражая всем своим видом полное безразличие к происходящему, но в то же время был достаточно близок, чтобы подхватить его, если тот начнет падать. Она могла бы подумать, что ее муж слишком холоден, если бы не знала о его душевных муках, когда они оставались одни в своей спальне. «Он ненавидит сантименты и суету, — говорил он, отрешенно уставившись через узкий оконный проем на внутренний двор Рашклиффа. — Он умирает. Ничто не сможет изменить это. И я не хочу уязвить его гордость».
И ради этой гордости Вильям де Роше теперь приближался к каменной нормандской башне, выстроенной его отцом для охраны земель, захваченных де Роше во времена Великого Завоевания. Являясь первым Вильямом среди де Роше, он сейчас подъезжал сюда на боевом коне, держа за поясом отточенный меч и жадно сверкая глазами. А ведь до него его предку пришлось затратить более тридцати лет, чтобы отстроить свою первую деревянную крепость, затем жениться на дочери англосаксонского барона, породив следующее поколение. Теперь же отведенное Железному Сердцу время исчислялось часами.
Строительные леса по-прежнему стояли у стен Арнсби, хотя и в других местах, в отличие от прошлого года, и те же строители, каменотесы и маляры усердно выполняли свою работу. На зубчатой стене развевалось знамя де Роше. На голубом фоне красовалась небольшая старинная пушка. Ворота замка были широко распахнуты, дорога белой лентой вела во внутренний двор.
Гнедой жеребец, почуяв запах дома, мотнул головой и закусил удила, и Железное Сердце чуть не потерял над ним управление, ибо у него только в одной руке еще осталось немного силы, чтобы потянуть поводья на себя.
Джослин быстро наклонился вперед и схватил уздечку.
— Тпр-р, спокойно, — приказал он лошади. Она повела ушами и подернула своей вспотевшей шкурой, однако сбавила шаг.
Лицо Железного Сердца выглядело серым, исключая два ярких пятна — признак лихорадки — над его скулами.
— Отпусти, я сам справлюсь, — сказал он глухим, хриплым голосом.
— Отец…
— Я же сказал тебе, отойди!
Джослин отпустил уздечку и, стиснув челюсти, отвел глаза в сторону. Сердце Линнет страдало за них обоих. Она старалась поймать взгляд Джослина. Это оказалось непростым делом, но, когда он все-таки посмотрел на нее, она заметила блеск непролитых слез и быстрые движения его кадыка. Ей стало невыносимо тяжело, и она отвернулась.
Во дворе благодаря прибытию посыльного их уже ждали. Двое слуг стояли наготове с решетчатыми носилками, сплетенными из веревок. Леди Агнес тоже находилась здесь, нарядившись в свое лучшее платье из красной шерсти и шелковый платок. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Мартин. Его волосы были еще мокрыми, так как его только что вычистили от грязи. Иво, нахмурившись, положил одну руку на плечо мальчика, а вторую держал на рукояти меча, наблюдая за приближающимися всадниками.
Рагнар выступил вперед, чтобы взять под уздцы лошадь отца. Он оделся в новую рубаху из зеленого бархата. Золотая тесьма сияла на манжетах, полах и воротнике, а над ней спиральным узором сверкали крохотные жемчужины. На самой рубахе красовались вышитые золотыми нитями цветы. Запасной ремень для меча Железного Сердца — тот, который он сам не носил, считая, будто он выглядит так, словно принадлежит дворовой проститутке, — сейчас был застегнут вокруг стройного пояса Рагнара. Великолепный ансамбль довершали сапоги выше колен из позолоченной кожи и ярко-желтые штаны.
