Виктория Холт - Роковая женщина
Вбежала Шантель. Она подала мне знак, и мы поспешно удалились.
Снова я повторяла себе: мне не следовало оставаться. Невозможная ситуация. Я должна уйти еще до возвращения судна. Но как?
Я представила, как все будет, когда вернется корабль. Как я смогу отплыть на нем вместе с Редверсом, оставив ее здесь? Шантель высказывалась со всей определенностью, что не останется на острове. Как только вернется корабль, она возвращается. И я должна следовать за ней, прибавила она.
Но как я могла? И куда? Могла ли я вернуться в Англию вместе с Редверсом? Я твердо знала, что это было бы безумие.
Я вымыла руки, переоделась. Пришел доктор. За ним посылала Шантель. На этот раз приступ был тяжелее обычного.
Только я распустила и принялась расчесывать волосы, как дверь моей комнаты тихо отворилась. Я увидела в зеркале, что в проеме стоит Щука. Вид у нее был кровожадный, я даже испугалась, что она надумала причинить мне какой-либо вред. Как она меня ненавидела!
— Мисси Моник очень больна, — медленно выговорила она.
Я кивнула. Мы смотрели друг на друга: она — стоя в двери с поникшими вдоль грузного тела руками; я — простоволосая, с гребнем в руках. Вдруг она тихо сказала:
— Если она умрет… это вы ее убили!
— Чепуха, — резко ответила я.
Она только повела плечами и собралась уходить.
— Послушайте, — остановила ее я, — я не позволю вам говорить такое. Она сама спровоцировала приступ. И если я еще раз услышу от вас подобное, то приму меры.
Как ни странно, мой твердый и решительный тон усмирил ее: она опустила глаза и отступила.
— Пожалуйста, уходите и больше не являйтесь без приглашения в мою комнату, — вдогонку ей бросила я.
Она закрыла дверь, из коридора донеслось знакомое шарканье тростниковых плетенок.
Я глянула на себя в зеркало. Щеки порозовели, глаза пылали от гнева. У меня был такой вид, будто готова ринуться в бой. Я снова посмотрела на себя. После ее ухода выражение лица сразу переменилось. В глазах читался страх. Однажды меня уже обвиняли в убийстве. Странно, что такое случилось со мной во второй раз. Будто страшный, то и дело повторяющийся сон.
Комната и вправду была в причудливых тенях — но еще гуще они были в других местах этого дома.
«Два месяца, — подумала я. — Увы, они складываются из долгих дней и ночей». Все вокруг меня навевало ощущение обреченности.
Мне было страшно.
Обедала я вдвоем с мадам. Шантель не захотела оставлять Моник, велев, чтобы ей послали что-нибудь перекусить на подносе.
Мадам была внешне спокойна.
— Не стоило готовить на двоих. Так что обойдемся холодными закусками.
«Холодные закуски» представляли из себя остатки вчерашней рыбы, нашего непременного кушанья. Ее ловили местные рыбаки. Это было самой дешевой пищей — рыба и фрукты, некоторые из которых произрастали прямо в саду.
Еда меня не беспокоила: я не страдала избытком аппетита.
Единственное, что не переводилось на ее столе, — это вино. Должно быть, в подвале имелся большой запас.
Канделябр, восхитивший меня в первый вечер, и сейчас служил главным украшением стола, только свечи на нем не горели. Достаточно керосиновой лампы, определила мадам. Я тотчас вспомнила, что свечи на острове были дороги: понемногу и я начинала считать цену всякой вещи. В этом доме без этого было нельзя.
Пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, я внимательно изучала мадам де Лауде. Сдержанная, степенная. Единственной ее причудой была страсть к экономии, доходящая порой до абсурда. Бедность, несомненно, была одним из призраков, что витали над этим домом.
— Вы очень спокойны, мисс Брет, — улыбнулась она мне через стол. — Мне это по душе.
— Рада, что произвожу на вас такое впечатление, — ответила я. Обладай она даром читать мои мысли, она бы скоро переменила свое мнение.
— Боюсь, моя дочь очень больна. В какой-то мере она сама навлекает на себя эти приступы.
— К сожалению, это так.
— Поэтому ей нужна постоянная сестра-сиделка.
— Едва ли можно найти сестру лучше той, что сейчас при ней, — ответила я.
— Да. Сестра Ломан столь же дельная, сколь и привлекательная особа.
С чем я от души согласилась.
— Я заметила, вы очень к ней привязаны, а она к вам. Так приятно иметь друзей.
— Она в самом деле сделала мне много добра.
— А вы, очевидно, ей?
— Нет. Не думаю, чтобы у меня была возможность что-то для нее сделать. Я была бы счастлива.
— Я довольна, что вы обе здесь, — улыбнулась она. — Вы нужны Эдварду, а сестра Ломан моей дочери. Только хотелось бы знать, останетесь ли вы…
Умные глаза прощупывали меня.
— Трудно так далеко заглядывать, — уклонилась я от ответа.
— Здешняя жизнь должна казаться вам совсем не такой, к какой вы привыкли.
— Она действительно другая.
— Вы находите нас… примитивными?
— Я не рассчитывала, что окажусь в большом культурном центре.
— И, очевидно, скучаете по родине?
Мне тотчас вспомнился крутой обрыв, дома по обе стороны его и парящий над всем этим Замок Кредитон; представились старинные мощеные улицы Лэнгмута и Новый Город, обязанный своим ростом щедротам сэра Эдварда Кредитона, который, попутно с плотскими утехами, сделался миллионером сам и принес благоденствие другим. Горничную хозяйки поселил под одной крышей с самой леди, выделил содержание белошвейке и взял на службу в компанию ее сына.
Я испытала сильное желание хоть на миг перенестись туда: вдохнуть морского холодного ветра, понаблюдать за неутихающей суетой порта, полюбоваться парусами тендеров и клиперов бок о бок с самоновейшими пароходами вроде «Невозмутимой леди»…
— По-моему, всякий скучает по родине, когда оказывается вдали от нее.
Она принялась расспрашивать про Лэнгмут и вскоре перешла на Замок Кредитон. Она жадно впитывала мельчайшие подробности, а ее преклонение перед леди Кредитон не имело границ.
Дольше оставаться за обеденным столом не имело смысла. Обе мы съели очень мало. Я с сожалением глянула напоследок на остатки рыбы, представив, как увижу их завтра на этом же столе.
Мы перешли в «салон», куда Перо доставила наш кофе. Вечер располагал к откровениям.
— Меня очень тревожит моя дочь, — призналась она. — Я надеялась, что, живя в Англии, она изменится, станет сдержанней.
— Трудно представить ее такой, где бы она ни жила.
— Но в Замке, вблизи леди Кредитон — среди этого великолепия…
— Замок, — возразила я, — в самом деле замок, хоть его и построил сам сэр Эдвард. Люди могут жить в нем, неделями друг друга не видя. Леди Кредитон держалась собственных апартаментов. Сами понимаете, это мало похоже на семейный уклад.
