Джудит Мак-Уильямс - Больше, чем страсть
— Слава Богу! Я боялся, что вы потребуете, чтобы я никогда больше к вам не прикасался, а такое обещание я вряд ли сдержал бы.
— Почему же?
— Потому что я люблю вас, черт побери!
Слова эти так поразили ее, что дыхание замерло у нее в груди. Поскольку она молчала, он торопливо продолжал:
— Маргарет, не отвергайте меня, не подумав. Я знаю, мы вступили в брак при необычных обстоятельствах…
— Можно сказать и так, — пролепетала она, все еще пытаясь осознать это потрясающее заявление. Неужели он говорит серьезно? Ведь это просто невозможно — чтобы такой искушенный, светский человек, как Филипп, полюбил такую, как она! Но если это не так, зачем бы он стал лгать?
— Может быть, вы научитесь испытывать ко мне привязанность?
— Мне не нужно этому учиться. Я люблю вас, — выдохнула она.
— Маргарет! — Он протянул к ней руки, неловко притянул к себе, губы его грубо сомкнулись на ее губах. Казалось, в этом яростном поцелуе он стремится утолить всю свою накопившуюся страсть,
И так же внезапно, как он бросился целовать ее, Филипп поднял голову.
— Нет, — сказал он, впиваясь взглядом в ее размягченное лицо. — Сначала мы вернемся домой, и я буду обладать вами всю ночь.
От низких тонов его голоса Маргарет охватила томительная дрожь.
— Если я люблю вас, это еще не значит, что я всегда нахожу вас правым, — сочла она необходимым добавить. — И я не обещаю быть удобной женой.
— А я на это и не надеюсь! — Филипп не удержался и ткнулся носом в нежную кожу у нее за ухом.
Самые восхитительные ощущения пронзили ее, и Маргарет стиснула пальцами его сюртук. Подумать только, теперь она вольна наслаждаться его ласками!
Разгорающееся наслаждение вдруг исчезло — она вспомнила о Хендриксе.
— Что случилось? — спросил Филипп, почувствовав ее напряжение.
— Я подумала о Хендриксе. Это будет для него полным крушением.
— Да, и поэтому я считаю, что нам'не следует ничего ему говорить.
— Не следует ничего говорить? Но ведь мы ему солгали.
— И я глубоко сожалею об этой лжи, хотя и не уверен, что не сделал бы это снова при подобных обстоятельствах, — сказал Филипп. — Кроме того, чего мы добьемся, если скажем ему?
— Мы бы жили с чистой совестью, — сказала она.
— Да, заплатив за это тем, что навсегда разрушили бы его душевный покой.
— Но…
— Подумайте, Маргарет. Дочери его нет в живых. Разрушив его веру в вас, мы ничего не сможем дать ему взамен и окончательно обречем на одиночество.
— Да. — Ее единственное слово упало в тяжелое молчание, как камень. — И он к тому же прекрасный отец. Если бы я могла выбрать себе идеального отца, это был бы он.
— Вы и можете его выбрать. По правде говоря, вы могли оспорить, что я сделал выбор за вас несколько месяцев назад, в Вене.
— Я его очень люблю, — сказала Маргарет.
— И вы его самая близкая родственница, не считая Мей-нуаринга.
— Верно. Между нами действительно есть кровная связь, так что, пожалуй, будет не очень нехорошо продолжать этот розыгрыш?
— Совсем даже не нехорошо. На самом деле я полагаю, что нам даже следует украсить его. — И Филипп опять втянул в себя запах ее кожи.
— Вот как? — Маргарет вздрогнула; она извивалась в его руках, пытаясь устроиться как можно ближе к его крепкому телу.
— Не далее как на днях Хендрикс намекнул, что с нетерпением ждет, когда он станет дедушкой. Думаю, мы обязаны подарить ему парочку внуков. Это самое малое, что мы можем сделать, чтобы искупить свою вину.
При мысли о том, что она будет носить ребенка Филиппа Маргарет задрожала от пронзившего ее чувства. — Любимый мой, а что же больше этого самого малого — спросила она.
— Подождите, пока мы вернемся домой, — пообещал Филипп, когда их губы встретились, — и я покажу вам.
Примечания
1
Sharp (англ.) — плутовать, жульничать
2
Но, да
3
Напротив (фр.).
4
во весь опор (фр.).
5
отставку (фр.).
