Бертрис Смолл - Сама невинность
— И что из того? — с бесстыдной прямотой спросила Айлин. — Подумаешь, надоедливый олух, ожидавший, что я стану его служанкой! Ни воспитания, ни утонченности, особенно в постели. Я возненавидела твоего братца, правда, не сразу! И наслаждалась, видя его страдания! Поверь, я была счастлива, когда он испустил последний вздох!
— Знаю, Господь всепрощающ, но я всего лишь смертная и не выношу тебя, хотя ненависть пятнает грязью мою бессмертную душу. Ты самое злобное и подлое из всех его созданий, Айлин. Помоги тебе Бог!
— Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого, — огрызнулась Айлин. — Мне она ни к чему. Лучше себя пожалей, ибо мне удалось разорить Эшлин! Ты останешься голой и босой, когда заплатишь выкуп.
— Я вернусь к мужу, который меня любит, Айлин, — со спокойной силой ответила Эльф. — Наша любовь переживет все: и твою подлость, и нищету, а кроме того, Эшлин выдержит трудные времена, потому что мы будем вместе. И поверь, я предпочитаю жить с Ранульфом в нищете, чем, подобно тебе, стать шлюхой! — Она в ярости стряхнула руку Мэрина, пытавшегося ее удержать, и добавила:
— Я не боюсь ее, господин, и ничего мне она не сделает. — И с этими словами выплыла из зала с гордо поднятой головой.
— Я требую ее смерти! — процедила Айлин сквозь стиснутые зубы.
— Попробуй притронуться к ней, моя прелестная сука, — усмехнулся Мэрии, — и я прикончу тебя, и поверь, смерть твоя будет нелегкой, а страдания — немыслимыми.
Теперь настала очередь Айлин оттолкнуть его.
— Ну и глуп же ты, господин мой! Жаждешь ее так, что разум потерял от желания подмять под себя это белое тело, а жар в твоих чреслах не остудит даже дождь, что льет за окном, но опасаешься взять маленькую святошу! Выкуп почти у тебя в руках, и ты не вернешь ее, пока не получишь золота. Почему бы не позабавиться с этой бледной сучкой, которая так тебе по душе? Кто узнает? Разве муж потребует возвращения денег только потому, что ты поимел его жену? Думаешь, она осмелится признаться в таком грехе?
— Похоже, ты ревнуешь, моя прелестная сучка, — усмехнулся Мэрия. — Задумала использовать меня, чтобы отомстить леди Элинор? Нет, Айлин, ошибаешься, я не такой дурак, каким ты меня представляешь. И не похож на тех слюнтяев, которыми ты вертела всю свою жалкую жизнь. Я вижу тебя насквозь.
Его ладонь погладила ее по щеке, скользнула к шее, тонкие пальцы слегка сжались.
— Ты не соблазнишь меня надругаться над телом и душой леди Элинор. Должно быть, уже успела понять, что я получаю наслаждение от не совсем обычных забав. Я должен причинять боль той, с которой сплю, Айлин.
Пальцы сжались чуть крепче. Он наклонился, едва притронулся к ее губам своими, поднял голову и, увидев страх в ее глазах, улыбнулся.
— Думаю, мы поняли друг друга, не так ли? — осведомился Мэрии, отпуская ее и с удовольствием отмечая красные следы на белоснежной коже. — Леди Элинор может не выдержать моей страсти в отличие от тебя, Айлин. Ты моя и будешь жить здесь, пока не навлечешь на свою голову мой гнев. В этом случае не рассчитывай, что я верну тебя Клауду. Нет. Я отдам тебя своим людям, а уж они хорошенько развлекутся, прежде чем разделаться с тобой.
— Ты чудовище.
— Как и ты, Айлин, — мягко отозвался он, — только я сильнее. Берегись и не забывай этого.
— Не забуду, — обронила она. Нет, Айлин не забудет. И действительно постарается быть осторожнее. И тщательно продумает план, как украсть выкуп у дето из-под носа.
— Подними юбки, — скомандовал Мэрии. Она, смеясь, подчинилась.
— Ну что ты за коварный бес, господин! Может, мне притвориться твоей невинной пленницей? О, помогите! Помогите! Господь и его святые, спасите меня от этого огромного похотливого орудия! Нет! Нет! Ты меня не получишь!
Он ударил ее, но Айлин расхохоталась еще громче.
— Мерзкая дрянь!
— Признай, ты втайне мечтаешь, чтобы на моем месте была она! Но она никогда не сможет ублажить тебя так, как я, господин мой Мэрии! — прошептала Айлин и, притянув к себе его темную голову, стала неистово целовать.
Эльф, сидевшая в своей каморке, испуганно вздрогнула. Последнее время ей становилось все труднее смотреть на Мэрина Ап-Оуэна во время их нечастых бесед. С той самой минуты, как Эльф догадалась о его чувствах, она изнемогала от неловкости при каждой встрече. Он, разумеется, ни в чем не признался и старался не прикасаться к ней, даже случайно. Но временами она, поднимая голову от работы, замечала его взгляды, полные робкой нежности.
Эльф печально вздохнула. Будь она свободна, все равно не могла бы полюбить Мэрина. Слишком густая мгла окружает его. Слишком она боится своего похитителя.
Боится и жалеет. За эти недели она успела узнать от Гвилла о двух неудачных браках хозяина Гвинфра. Бедняга! Он совсем не умеет любить! Но сама она уже осознала, нет, была почти уверена, что Ранульф любит ее и мир переменился. Она мечтает снова оказаться в объятиях мужа. Все инстинкты подсказывали ей, что радость, которую они делили раньше, теперь будет несравненной, потому что теперь можно не утаивать любви друг к другу.
«Скоро, дорогой, — счастливо подумала она. — Скоро».
«Элинор. Моя малышка». Сердце Ранульфа рвалось к ней, и он мог почти поклясться, что она отвечает на его безмолвный крик.
«Я люблю тебя, дорогая. Обожаю! И когда снова заключу тебя в объятия, никогда больше не отпущу. Господи милостивый, только верни мне ее».
Сим вернулся в Эшлин и доложил хозяину:
— Она здорова, господин, разве что немного бледна. Готов поклясться собственной жизнью, с ней хорошо обращаются. Мэрии Ап-Оуэн выбрал для обмена холм на границе. Но сначала он должен получить золото. Только убедившись, что его не обманули, он привезет леди, — объяснил он.
— Мне это не нравится, — вскинулся Фулк. — Он боится, что его надуют, но можно ли доверять такому негодяю? Что, если он не вернет госпожу?
— Он не уверен, отдадим ли мы золото, — возразил Ранульф. — В подобных переговорах часто бывает, Фулк, что одному приходится довериться первым, потому что иного выхода просто нет. И мы сейчас именно в таком положении. Придется Симу ждать, пока приведут госпожу. А мы в это время будем скрываться в Брайармире. Как только госпожа окажется в безопасности, мы последуем за Мэрином Ап-Оуэном, прикончим его и вернем наше золото. Выкупим у епископа овец и раздобудем новый скот. Но самое главное — леди Элинор.
— Если уж собираетесь разделаться с хозяином Гвинфра, — вмешался Сим, — лучше сразу удавить эту шлюху. Во всем виновата Айлин, и удивительно, как еще она не отравила леди Элинор своей ненавистью. Не будь ее, Мэрии Ап-Оуэн удовольствовался бы нашим скотом. Но все-таки он в своем доме хозяин. Не дает волоску с головы нашей леди упасть, а поставь Айлин на своем, не видать бы нам госпожи! Давно бы свела ее в могилу. Если не покончите с этой женщиной, господин, она снова придумает способ повредить Эшлину и леди Элинор. Не время думать о рыцарских обетах. Коварнее Айлин нет на свете. Барон Хью не знает, где его дочь, и ему не обязательно знать, жива она или мертва. Впрочем, ему все равно.
