Кэтлин Вудивисс - Лепестки на воде
Вряд ли, вздохнул Гейдж. Много лет подряд приезжие вроде Мориса дю Мерсера будут выслушивать изобилующие подробностями рассказы об ужасном нраве Гейджа и обвинять его, не удосужившись выяснить истину. Возможно, завтра маркиз явится к нему и потребует дуэли, ведь он заявил, что не успокоится, пока не узнает, виновен ли Гейдж. Услышав такое предостережение, Гейдж осознал свои недостатки: он превосходно стрелял из любого кремневого оружия, но никогда не дрался на дуэли. Вполне возможно, он погибнет, и надеждам, которые он лелеял, не суждено сбыться.
Гейдж сцепил руки за спиной и неспешно зашагал к носу судна. Никто не верил, что он любил Викторию. Он усердно трудился, чтобы их дом был полной чашей, а Виктория всегда радовалась и благодарила его за подарки. Миссис Петтикомб и другие сплетницы неверно истолковывали его трудолюбие, считая его эгоизмом и желанием удовлетворить свое тщеславие. Они жестоко ошибались.
Воспоминания о смерти Виктории немилосердно терзали его на протяжении долгих месяцев. Часто он просыпался посреди ночи, разбуженный кошмарами: в отчаянии он пытался удержать падающую с корабля жену, но каждый раз опаздывал. Утомительными дневными часами он безжалостно корил себя за то, что оставил Викторию в одиночестве. По какой-то необъяснимой причине чувствовал себя так, словно умышленно обрек ее на смерть. Роковой день ее смерти ничем не отличался от других — они часто поднимались вдвоем на недостроенную палубу корабля и мечтали, как когда-нибудь его удастся продать. Никто и не подозревал, что в тот день в живых останется только Гейдж. Они не допускали мрачных мыслей, радуясь жизни и любви.
Размышляя о любви, Гейдж был вынужден признаться, что его чувство к Шимейн неизмеримо сильнее любви к Виктории. Это казалось немыслимым, и тем не менее было так. Будучи мужем Виктории, Гейдж считал, что ни одна женщина не займет в его сердце место, принадлежащее первой жене. Он искренне, крепко и преданно любил ее, но теперь был без памяти влюблен в юную жену. Иногда ловил себя на том, что беспричинно улыбается, чувствует себя пылким, как неопытный юноша. Каждую ночь, обнимая Шимейн, он изумлялся своей ошеломляющей нежности и преданности ей, которые переполняли его сердце. Что случилось с ним с тех пор, как умерла Виктория? Неужели воспоминания о любви к ней затуманились и угасли со временем? Или же он увидел себя в новом свете — как корабль, который строил?
Знает ли Шимейн о том, как безмерна его любовь к ней, о том, что его сердце бьется лишь для нее? А вдруг Морис убьет его, и она поверит, что он, Гейдж, был способен прикончить ее в порыве гнева, как предсказывала Роксанна?
Боже упаси! Только не это! Гейдж чуть не застонал. Лишь бы она не утратила веру в него! Если ему и предстоит умереть, пусть любовь Шимейн не погибнет вместе с ним!
Скрипнула лестница — Гейдж обернулся. Шимейн пообещала побыстрее выкупать Эндрю, отвести его наверх к Уильяму и прийти на корабль. Но виднеющаяся у борта крепкая фигура принадлежала явно не Шимейн.
Джейкоб Поттс осклабился, направив дуло пистолета прямо в грудь Гейджу.
— Теперь ты от меня не уйдешь, — уверенно заявил матрос. — Морриса велела сначала убить тебя, чтобы ты не отомстил за Шимейн. Жаль, что я не подумал об этом раньше, до того как ты всадил мне пулю в бок.
Гейдж понял, что оказался совершенно беззащитным: у него не было оружия, он стоял слишком далеко от Поттса, чтобы внезапным броском сбить его с ног. Оставалось только выиграть время, надеясь, что обстоятельства переменятся в его пользу.
— Да будет тебе известно, я со своими работниками не раз обшаривал окрестный лес, разыскивая тебя. Если мы с Шимейн погибнем, всем сразу станет ясно, чьих рук это дело.
— Ничего не знаю и знать не хочу. Я не бывал здесь с тех пор, как ты меня ранил. — Поттс пренебрежительно фыркнул. — Морриса велела мне держаться подальше, после того как ты пригрозил, что убьешь нас, если с Шимейн что-нибудь случится. Я-то тебя не боюсь, но она струсила. Должно быть, Фрида разболтала ей о том, что ты прикончил свою первую жену.
Гейдж обвел верзилу презрительным взглядом.
— Вижу, ты уже оправился после ранения.
— Да, черт побери, но это заняло уйму времени! Жаль, болотная жаба оказалась такой проворной, иначе в тот день я разделался бы с ней. Ее смерть залечила бы мои раны.
— Шимейн ничем не обидела тебя, — рассудительно произнес Гейдж. — Зачем же убивать ее?
— Я пообещал. В тот день, когда она сошла на берег с «Гордости Лондона», я поклялся отомстить ей, а я всегда держу слово. К тому же мне обещали щедро заплатить — так сказать, возместить убытки.
— Кто же предложил награду? — Гейдж был уверен, что у Роксанны не хватит денег, чтобы подкупить Поттса и Моррису. Несмотря на то что Моррисе приходилось делиться заработком с Фридой, за одну неделю она получала больше, чем удавалось скопить Роксанне за год работы на отца.
— Не знаю. Морриса знает, но молчит.
— А если она лжет, надеясь, что тебя убьют? Я же предупредил, что, прикончу тебя, встретив здесь в следующий раз. Моррисе нет до тебя дела. Почему ты веришь ей?
Порывшись в кармане, Поттс извлек роскошный кожаный кошелек и встряхнул его — донесся звон.
— Для начала Морриса дала мне этот кошелек, полный монет. Если бы она знала, что я не вернусь, ни за что не отдала бы деньги.
Гейдж сделал вид, что обдумывает доводы противника, пытаясь найти путь к спасению. В конце концов он решил, что Поттса нетрудно одурачить.
Притворяясь, будто смотрит мимо матроса в сторону лестницы, Гейдж нахмурился и слегка мотнул головой, словно приказывая союзнику спрятаться. Благодаря предупреждениям Моррисы Поттс мгновенно заподозрил обман. По-прежнему целясь в Гейджа, он осторожно обернулся. Как он и ожидал, на палубе никого не было.
— Ты хотел обмануть меня! — Поттс прищурил поросячьи глазки.
— Прости, но должен же я что-то делать, чтобы спастись, — честно ответил Гейдж и осторожно шагнул вперед, заставив матроса отшатнуться.
— Стой на месте, будь ты проклят, или я прикончу тебя!
Гейдж развел руки.
— Я безоружен, Поттс, зачем же так беспокоиться?
— Затем, что ты хитер, как лис! Помнишь, как ты увильнул и пнул меня в задницу, когда я напал на тебя со спины?
Гейдж улыбнулся, довольный, что Поттс не забыл его уловку.
— Посуди сам, Поттс, если бы мы поменялись местами, ты поступил бы точно так же, как я… конечно, если бы додумался. — Гейдж думал, что Поттс уловит насмешку, но его постигло разочарование: матрос пропустил намек мимо ушей, поэтому Гейдж разъяснил ему, в чем дело: — Жаль, ты такой непредусмотрительный.
— Но на этот раз ты меня не проведешь, — мрачно пообещал Поттс.
Гейдж решил проверить, насколько сообразителен его противник. Он начал оглядываться по сторонам, словно что-то искал, а тем временем обдумывал, стоит ли схватить железную кувалду, прислоненную к ведру с песком, которое находилось совсем рядом, возле его ног. Удар с силой брошенного импровизированного оружия наверняка собьет Поттса с ног, а может, даже убьет его. Гейдж устал жить в постоянном страхе, каждую минуту гадая, где находится Поттс и не угрожает ли опасность близким. По крайней мере теперь его противник вышел из убежища.
— Что ты делаешь? — рявкнул Поттс голосом, в котором послышались тревожные нотки. — Хочешь, чтобы я выстрелил, не успев договорить?
— Мне надоели твои пустые угрозы, Поттс, избавь меня от болтовни. Ты жалкий грязеед…
С ревом ярости Поттс вытянул правую руку и прицелился в голову противнику, но Гейдж пригнулся и потянулся за кувалдой, понимая, что это его единственный шанс предотвратить убийство Шимейн. Он не надеялся спасти собственную жизнь: метнуть тяжелую кувалду в противника и не попасть под выстрел немыслимо…
Услышав слабый скрежет взведенного курка, Гейдж пустил кувалду по дуге в голову матроса. В следующий миг грохот выстрела разорвал тишину. Гейдж замер, в ужасе ожидая удара в грудь, и удивленно нахмурился, когда громадная туша Поттса содрогнулась и начала клониться вперед. Кувалда пролетела над самой головой матроса, но тем не менее тот неуклюже зашатался. Из горла Поттса вылетел странный булькающий звук, изо рта потекла струйка крови. Поттс в совершенном изумлении воззрился на Гейджа.
Гейдж был поражен не меньше Поттса. Матрос нелепо взмахнул руками и уставился на большое кровавое пятно, быстро расплывающееся по белой рубашке. Сквозь огромную дыру в рубашке он разглядел темно-красную рану на груди, ощутил жжение в легком, пробитом пулей. Приоткрыв рот, Поттс перевел взгляд на стройный силуэт возле лестницы, который Гейдж заметил мгновением раньше.
Шимейн опустила еще дымящийся пистолет, разжала дрожащие пальцы и полными слез глазами уставилась на Поттса.
— Напрасно ты пытался убить моего мужа!
Стиснув зубы, Шимейн хотела обуздать неудержимую дрожь, но не сумела и горько расплакалась. Второй раз ей пришлось стрелять в человека, чтобы спасти жизнь мужа!
