Филиппа Карр - Валет червей
— Это чудовищно, — сказала я.
— Помалкивай! — предупреждающе бросила Лизетта.
Я взглянула на нее. Она, как зачарованная, пожирала глазами Леона Бланшара.
Я шепнула:
— Нам нужно немедленно возвращаться. Мы должны предупредить их…
— Готовы ли вы, граждане? — спросил Бланшар, и раздался ответный рев толпы.
— В полном порядке мы соберемся здесь с наступлением сумерек. Эти обязанности лучше всего выполнять ночью.
Мне показалось, что я задыхаюсь. Мне хотелось кричать: «Этот человек изменник. Мой отец был добр к своим слугам. Наши слуги жили прекрасно. Как вы смеете говорить, что мы морили их голодом! Мой отец всегда заботился об их благосостоянии. Никогда в жизни они не видели заплесневелого хлеба. А Леон Бланшар, злобный предатель, каким он и является на самом деле, — жил с нами… как член семьи, обманывая нас, разыгрывая роль наставника».
Как же мы были обмануты. Дикон был прав. Если бы мы только тогда послушались Дикона! Лизетта схватила меня за руку.
— Поосторожней, — прошипела она. — Не открывай свой рот. Пошли. Давай выбираться отсюда.
Она чуть ли не силой вытащила меня из толпы. Отыскав наших пони, мы отправились в замок, — Значит, этот подлец с самого начала был изменником, — сказала я.
— Это зависит от того, кого считать изменником, — заметила Лизетта. — Он стремился к своей цели.
— А целью была революция! Что мы будем делать? Покинем замок?
— А куда бы мы отправились?
— Так ты думаешь, что нам следует дожидаться, пока они придут?
— Но ведь толпа тебе ничем не навредила, правда? — Я взглянула на свое простое платье. — Нет, — продолжала она, — ты выглядишь как обычная служанка… женщина из хорошего сословия.
— Если они захватят замок… — начала я. И опять она пожала плечами, как обычно.
— Лизетта, — продолжала я, — что происходит с тобой? Похоже, тебя все это не волнует.
Мы въехали в замок. Там все было спокойно. Я вспомнила толпу, слушавшую изменника Бланшара, и задумалась — увижу ли я эту картину вновь.
Я сказала:
— Ну что же мы будем делать? Мы должны предупредить Софи и Жанну.
— Зачем?
— И тетю Берту… — продолжала я.
— Она будет в безопасности. В конце концов, она всего лишь прислуга.
Лизетта пошла за мной в мою спальню.
Я спросила:
— Лизетта, ты знала, что Леон Бланшар собирается быть сегодня здесь?
Она загадочно улыбнулась мне.
— Тебя всегда было так легко обмануть, Лотти, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду?
— Леон послал мне весточку. Мы с ним большие друзья… близкие друзья. Видишь ли, у нас с ним много общего.
— Ты… и Леон Бланшар!
Она кивнула, улыбаясь.
— Я познакомилась с ним в те жуткие годы, которые мне пришлось провести на ферме. Он привез меня сюда.
Я закрыла глаза. Теперь многое прояснялось. Я припомнила слугу, который сопровождал ее, и то странное чувство, что я его уже видела, которое охватило меня тогда.
— Что все это значит, Лизетта? — спросила я. — Ты чего-то недоговариваешь. Что произошло с тобой? Ты стала другой.
— Я не стала другой, — сказала она, — я всегда была такой.
— Сейчас ты смотришь на меня так, словно ненавидишь меня.
— В определенном смысле это так и есть, — задумчиво произнесла она. — И при всем при этом я люблю тебя. Я не понимаю своих чувств к тебе. Я всегда любила бывать с тобой. Нам всегда было так интересно вместе… — она рассмеялась. — Эта самая гадалка… Да, можно сказать, что тогда все и началось.
— Лизетта, — сказала я, — ты понимаешь, что этот ужасный человек со всей этой толпой в сумерках выступит на замок?
— И что ты ждешь от меня, Лотти?
— Возможно, нам следует бежать, спрятаться…
— Кому? Тебе, Софи и Жанне. А что будет с этими больными мужчинами? Не думаю, что они очень уж заинтересуют толпу. Они похожи на пугала. Жанне и тете Берте нечего бояться. Слугам вообще нечего бояться.
— Я решила, что мы не можем уйти, бросив мужчин.
— Значит, мы остаемся.
— Лизетта, похоже, что ты… довольна.
— Хочешь, я расскажу тебе кое-что? Мне уже давно и не один раз хотелось сделать это. Все это началось давным-давно. Мы ведь сестры, Лотти… ты… я… и Софи. Единственная разница между нами в том, что меня, в отличие от тебя, так и не признали.
— Сестры! Это не правда, Лизетта.
— Ты в этом сомневаешься? Я всегда знала об этом. Нашего отца я помню с раннего детства. Почему бы он привез меня сюда, если бы это было не так?
— Он рассказал мне, кто ты на самом деле, Лизетта.
— Рассказал тебе!
— Да. Ты не его дочь. Он первый раз увидел тебя, когда тебе было три или четыре года.
— Это ложь.
— Зачем ему лгать мне? Если бы ты была его дочерью, он бы признал тебя.
— Он не сделал этого, поскольку моя мать была бедная женщина… в отличие от твоей матери… жившей в большом поместье… такого же благородного происхождения, как и он сам… почти… и он женился на ней.
— Я знаю, что произошло, Лизетта, потому что он рассказал мне. Твоя мать действительно была его любовницей, но уже после твоего рождения; Впервые он увидел тебя случайно, во время, одного из своих посещений. Когда твоя мать умирала, она послала за своей сестрой Бертой и попросила ее позаботиться о тебе. И вот тогда граф нанял тетю Берту в качестве домоуправительницы и позволил тебе жить здесь и получить образование вместе с нами — он сделал это в память твоей матери.
— Ложь! — воскликнула она. — Это он выдумал. Он не хотел признавать меня дочерью потому, что моя мать была всего лишь швеей.
Я покачала головой.
— Да, — продолжала она. — Он рассказал тебе всю эту ложь, поскольку хотел оправдаться. Ко мне никогда не относились как к равной, правда? Я всегда считалась племянницей домоуправительницы. Я хотела, чтобы меня признали. А кто бы не хотел? А потом… появился Шарль.
— Ты имеешь в виду Шарля, моего мужа?
— Да, Шарля. Он был занятным человеком, правда? Но какого же дурака он свалял, отправившись в Америку. До этой катастрофы на площади Людовика XV он собирался жениться на Софи. Я думала, что когда мой отец узнает, что у меня будет ребенок, он устроит брак с Шарлем.
— Ребенок…
— Не будь такой наивной, Лотти. Шарль увидел нас обеих у этой самой гадалки, ведь верно? Он всегда говорил, что мы обе понравились ему и что он не знал, кого из нас предпочесть. Он водил меня в те самые комнаты, которые мадам Ружмон предоставляла господам с их подружками. Я была рада, узнав, что у меня будет ребенок. Я была достаточно глупа, чтобы решить, что теперь все изменится, что мой отец признает меня и что Шарль женится на мне. Но что же они сотворили со мной? Они заставили тетю Берту увезти меня и подыскать в мужья какого-то мужлана-фермера. Я никогда не забуду этого и не прощу. После этого я возненавидела графа и все, что было связано с ним.
