Кэтлин Харрингтон - Морской дракон
– Что ты делаешь? – ахнула она со смущенным смехом.
Она не понимала, что он собирается делать, но чувствовала себя страшно неловко. Она попыталась сесть, но он одним быстрым толчком опять опрокинул ее на спину.
– Выполняю обязанности жениха, – сказал он, и в его зеленых драконьих глазах зажегся дьявольский огонь.
– Какие обязанности?
– Каждую ночь показывать тебе что-нибудь новенькое.
– А что я должна делать? Просто получать удовольствие?
Его широкая, плотоядная ухмылка была откровенно порочной. У нее сильнее забилось сердце.
– Позже я что-нибудь придумаю и для тебя.
С этими словами Рори провел губами по нежной, чувствительной коже на внутренней поверхности ее бедра и легонько укусил. Она чувствовала его горячее дыхание, отросшая за ночь щетина на его щеках и подбородке колола ее нежную кожу. Ее сердце колотилось в бешеном ритме, когда он принялся гладить и дергать золотистые завитки волос на ее лоне.
Святые небеса!
С драконьим хвостом или нет, но он явно был в сговоре с дьяволом. Словно огромное примитивное животное, он лизал и сосал ее, доводя до исступления.
– Рори! – вскрикнула она, не в силах больше терпеть эту сладкую муку.
Должно быть, он научился этому у морских русалок, не иначе. Кто же еще мог проделывать такие возмутительные вещи?
Джоанна содрогнулась, когда кончик его языка проник в нее. Одновременно он накрыл ее груди ладонями. Она почувствовала, как все ее тело пронзило острое наслаждение.
– О боже! – шептала она. – О боже!
Теперь она больше не сомневалась, что это правда. Мужчины клана Маклинов и в самом деле развлекались с русалками. Так вот почему он затащил ее в ванну! И вот почему ему так нравились ее распущенные волосы, да вдобавок еще и мокрые – она напоминала ему русалку!
Он ласкал своим искусным языком и губами ее нежные складки, еще влажные, пахнущие мылом. И весь огромный мир сузился для Джоанны в один центр, в котором находились они двое, одни в целом мире.
Он держал ее дрожащие, разгоряченные бедра в плену своих сильных рук, и она вздрагивала под его дразнящими, эротичными ласками, пока не выкрикнула его имя, задохнувшись в извечной, древней как мир, капитуляции – женщины перед ее мужчиной. Растворяясь в томном полубреду, Джоанна скорее почувствовала, чем увидела, что Рори поднялся и склонился над ней.
– Ты такая нежная, любовь моя, – прошептал он. – Я тоже постараюсь быть нежным.
Он развел ее бедра и осторожным скользящим движением проник внутрь. Казалось, он заполнил ее всю, добавив к палитре ее ощущений последнюю краску. Ощущение соития было таким необходимым и правильным в эту минуту, что Джоанна заплакала от полноты чувств и какого-то странного освобождения. Ей хотелось вобрать его в себя целиком и полностью раствориться в нем. Она сжала ногами его поджарое тело, требуя от него большего, не позволяя быть нежным.
– Ты нужен мне, Рори, – задыхаясь, произнесла она. – Я хочу тебя всего, без остатка, такого, какой ты есть. – И она выгнулась ему навстречу, пытаясь вобрать его в себя.
– Тогда вперед, любимая, – прошептал он, разделяя ее неистовое желание. – Помчались вместе к звездам!
Он вонзался в нее сильными рывками, все убыстряя темп. Если утром он старался быть сдержанным и нежным, то сейчас полностью дал волю своей дикой натуре, увлекая за собой задыхающуюся от возбуждения Джоанну в эту полубезумную скачку. Высшей точки они достигли вместе, и, издав звук, похожий на рычание, Рори рухнул рядом с Джоанной, потерявшей на несколько мгновений сознание.
Некоторое время они лежали не двигаясь, постепенно выравнивая дыхание. Затем Рори просунул руки под ее ягодицы и опрокинул на себя. Ее тело расслабленно приникло к его большому, сильному телу. И, вновь испытывая возбуждение, он простонал:
– Что ты делаешь со мной, Джоанна? С тобой я состарюсь раньше времени. Но какое же это будет счастье – стариться рядом с тобой!
Когда дыхание и сердечный ритм пришел немного в норму, Джоанна чуть приподнялась, упершись руками ему в плечи. Ее длинные мокрые пряди упали вниз, окутывая их обоих влажным золотистым облаком.
– А на что это похоже, – спросила она с лукавой улыбкой, – когда занимаешься этим под водой?
Он, недоумевая, посмотрел на нее:
– Чем занимаешься под водой, милая?
– Ну… этим.
– Этим?
Она чуть нахмурилась, досадуя на его недогадливость. Сообразительностью ее муж явно не отличался.
– Ну, тем, что мы сейчас с тобой делали, – нетерпеливо объяснила она. – Как это получается под водой?
Рори скользнул ладонями по ее плечам вверх, приподнял пряди волос и отвел их от ее и своего лица, закинув ей за спину.
– Джоанна, – сказал он несколько озадаченный. – С чего ты решила, что я занимаюсь этим с женщинами под водой?
– О, не с женщинами, конечно! – воскликнула она. – С русалками!
Странная улыбка мелькнула на его губах, а в зеленых глазах заплясали веселые чертики.
– Откуда ты взяла, что я имею дело с русалками?
– Любой ребенок из Макдональдов расскажет тебе о том, что все вожди Маклинов якшаются с морскими нимфами. И что у всех ваших лэрдов есть драконьи хвосты, которые отрубают при рождении, чтобы они могли спрятать их под одеждой. Вот почему утром я сказала, что хочу узнать тебя получше… Я просто хотела убедиться, правда ли это… ну, действительно ли у тебя есть драконий хвост. – Она весело хихикнула. – Оказалось, что у тебя его нет.
– Ты хочешь сказать… что когда ты сегодня утром ласкала меня… когда ты гладила меня… ты пыталась… пыталась найти у меня… – Его лицо озарилось пониманием, он так громко расхохотался, что Джоанна, не удержавшись, скатилась с него. – О боже! Джоанна! – стонал он между приступами оглушительного смеха. – О боже! Я не могу в это поверить!
– Тише ты! – зашипела на него Джоанна. – Ты разбудишь весь дом!
Но он не мог никак остановиться. А она не могла взять в толк, что его так рассмешило. Наконец, рассердившись, она схватила подушку и накрыла ему лицо. Это заставило его умолкнуть.
Он лежал теперь так тихо и неподвижно, что Джоанна даже забеспокоилась, уж не задушилли она его.
– Рори, – прошептала он, поднимая подушку.
Он мгновенно обхватил ее голову руками и притянул к себе, пылко целуя. Но через мгновение он опять начал смеяться. И смеялся, пока слезы не потекли из глаз.
– Я в конце концов рассержусь, – надув губки, сказала Джоанна, – если ты не перестанешь смеяться надо мной.
Он снова притянул ее к себе и поцеловал.
– Любовь моя, голубка моя, – прошептал он ей в висок. – Как же вышло, что мне так необыкновенно повезло?
От этих слов, полных любви и нежности, сердце у Джоанны замерло. Единственным человеком, который так называл ее, был ее дедушка. Нестерпимая боль наполнила ее, сметая все прочие чувства. Она отпрянула и, взглянув в радостное, полное любви лицо мужа, почувствовала, как разрывается ее сердце.
